Цена за ее свободу, или Во имя денег - Юлия Шилова

Что же ты наделал, сукин сын… Я ведь любила тебя… Лю-би-ла… В последнюю ночь перед командировкой Пашка был по-особому нежен со мной. Мне было так хорошо в его объятиях, что не хотелось вставать. В душ я не пошла… Среди ночи меня разбудил богатырский храп. «Силен, мужик», – подумала я и тихонько толкнула Пашку в бок. Я всегда так делала – не слушать же до утра мощные рулады… После командировки Пашка обещал сходить к врачу. От кого-то я слышала, что от храпа избавляют с помощью операции. Подсекают какую-то уздечку – и нет проблем… Теперь операция ему ни к чему. Мертвые не храпят…

Пашка мертв, я чувствую это. Кто-то убил его и стащил дипломат с деньгами. А потом хотели убить меня. Но зачем? Зачем?

Дверца огромного платяного шкафа с грохотом поползла в сторону. Вскрикнув от ужаса, я вскочила и крест-накрест прижала руки к груди, словно хотела защититься.

– Да не ори ты так, ребенка разбудишь, – прозвучал знакомый голос.

Это был Эдик.

– Что ты переполох поднимаешь? – сказал он и подошел ко мне.

Но я и не думала поднимать переполох. Бросившись к нему на шею, я заревела.

– Перестань, Катька, сырость разводить.

Смотри, пацанчик уже завозился…

Я замолчала и, взглянув на Саньку, быстро заговорила:

– Эти сволочи обещали убить меня и сына.

Они хотят закопать нас в могилу, живьем… Из-за них убили моего Пашку. Мне нужно отсюда сбежать. Они запретили выходить нам из комнаты.

Сказали, что ребенка можно выгуливать только на балконе… Это звери, настоящие звери… Но и ты тоже хорош! Ты почему, засранец, не соизволил пустую бутылку из-под виски выкинуть?! Попировал, гад ползучий, а за собой не убрал! Ты что, меня подставить решил?!

– Прости, Катя, захмелел, – потупился Эдик. – Вискарь в голову дал, аж память отшибло…

– Память! Из-за тебя мне пришлось все рассказать! Из-за тебя меня чуть не пристрелили!

Замолчав, я посмотрела на открытый шкаф и, выпучив глаза, спросила:

– А ты каким образом попал сюда?

– Шел, шел и пришел. Еще днем я вычислил, где ты живешь: на балконе полотенце и детские плавки сушатся. Дальше – дело техники. На мое счастье, внизу никого не было. Я поднялся и открыл номер. Замки здесь – смех один, пальцем можно сковырнуть.

– Господи, да откуда ты взялся на мою голову?! – в сердцах простонала я. – Какого черта ты ко мне привязался? У меня своих проблем по горло, так ты еще доставляешь мне неприятности!

Послушай, будь другом. Смойся, а? Смойся отсюда, чтобы я никогда больше тебя не видела!

– Ты сама не знаешь, что говоришь. В сложившейся ситуации мы нужны друг другу. Нам нужно держаться вместе. Где твой муж?

– Не имею представления. Скорее всего, его убили, а дипломат с бабками похитили.

– Все понятно. Твой благоверный кинул братву. Да, теперь я не сомневаюсь, что тебя действительно закопают в каком-нибудь уединенном месте. Да и ребенка тоже.

– Паша не мог нас кинуть, – всхлипнула я, – не мог. Он не такой!

– Это уже не важно. Важно выбраться отсюда. – Эдик улыбнулся и слегка приобнял меня за плечи. Отстранившись, я прикусила губу.

– Что ж ты до сих пор здесь торчишь?

– Я ждал тебя. Хотя у меня были шансы скрыться. Правда, после того как ты рассказала Лютому, как я сюда попал, машины будут шерстить – будь здоров. Надо поискать другой способ.

– Так что же ты все-таки не скрылся?

– Катенька, не мог же я сделать ноги, не прихватив твой телефончик. – весело рассмеялся Эдик.

– Придурок ты, вот кто! – разозлилась я и принялась нервно ходить по комнате. – Да, нам необходимо выбраться отсюда, но как? Из этой тюрьмы сбежать невозможно! На каждом шагу видеокамеры, собаки, охранники. Кремль, наверное, так не охраняют!

– Если серьезно, Катя, я кое-что придумал. В общем, я пришел за тобой. Я понял, что у тебя проблемы. Я видел тебя заплаканную, видел, как тебя увозили, как ты приехала на чужом джипе и побежала искать пахана. Я не мог оставить тебя одну. Собирай сына. Нельзя медлить ни минуты.

Утром будет поздно.

– О чем ты говоришь? – удивилась я.

– Я нашел мертвую зону. Короче, это такое место в заборе, которое не просматривается видеокамерой. Я сделал там подкоп. Только до забора придется ползти. Если мы пойдем в полный рост, нас сразу засекут. Собирайся, Катюша, пока внизу никого нет.

Покрывшись красными пятнами от волнения, я подбежала к Саньке и стала его тормошить.

– Санечка, сыночек, просыпайся. Просыпайся, дорогой. Мы поедем домой, – бессвязно бормотала я, натягивая на сына вельветовые джинсики.

– Мама, я сам, – не открывая глаз, возмутился Санька.

Через пять минут мы вышли из коттеджа.

Внизу опять никого не было. Полусонный Санька молча прижимал к себе потертого плюшевого зайца, которого везде таскал с собой. Похоже, присутствие незнакомого мужчины его не смущало, а может, он просто еще не разобрал, что к чему.

Пустынные дорожки были хорошо освещены.

– Главное – дойти до леса, – тихо шепнул мне Эдик. – А там как-нибудь проберемся. До дыры – всего ничего.

В лесу я почувствовала себя намного увереннее. Зря Лютый хвастался своей крутостью. «Приставлю к тебе своих людей… Будешь под конвоем в туалет ходить…» Ха, видали мы таких! Представляю, как вытянется его лицо, если нам удастся сбежать!

– Катя, ложись на землю, дальше будем продвигаться ползком, – приказал Эдик.

– Ползком? – оживился Санька. – Вот здорово! Это я умею. Смотри, дядя, так? – Задрав кверху обтянутую джинсиками попку, Санька пополз вслед за Эдуардом. Я – за ним.

Подкоп показался мне совсем маленьким.

Санька, может, и пролезет, а вот мы с Эдиком – нет. Однако, как ни странно, вскоре мы оказались за территорией поселка. Все втроем.

Сев на землю, я обняла сына и тихонько всхлипнула. Эдик пригрозил мне пальцем и стал закидывать подкоп землей.

– Какого черта ты это делаешь?

– На всякий случай. Как-то не хочется сразу же попасть в жаркие объятия твоих товарищей.

– Это не мои товарищи, – разозлилась я и моментально успокоилась.

– А чьи же еще? Мои, что ли? – усмехнулся Эдик.

– Это товарищи моего мужа. Хотя, какие они ему товарищи… Небось сами перерезали ему горло в темном углу.

Услышав мои слова, Санька насторожился.

– Мама, а где папа? – спросил он.

– Папа скоро приедет. Он в командировке.

Я погладила сына по голове и подумала о том, что не стоит говорить лишнего при ребенке. У мальчика и без того расшатана психика. На своем коротеньком веку он успел многое повидать…

– Принимай работу. Катя, – произнес Эдик, маскируя подкоп травой. – Как будто и не было никакой дыры!

– Зд-о-орово… – восхищенно протянула я. – Но учти, при дневном свете все будет выглядеть по-другому.

– Тогда – вперед! – протянул мне руку Эдик.

Остановив на трассе старенький жигуленок, мы сели на заднее сиденье и перевели дух. Санька обвил мою шею руками и устало закрыл глаза. Я прижала его к себе и вопросительно посмотрела на Эдика.

– Куда едем?:

– Ко мне, – просто ответил он. – Выспитесь, приведете себя в порядок, а дальше будет видно, что делать. Надо полагать, дома вам показываться нельзя.

– А мы и не попадем домой. У меня ведь ключей даже нет. Ключи-то у Лютого. Я их дала для того, чтобы он там… немного прибрался.

– Вот как? Лютый, оказывается, устроился у тебя домработницей, – усмехнулся Эдик.

– Нет, понимаешь, когда я уезжала, там оставался труп…

Покосившись на шофера, что-то напевающего себе под нос, я наклонилась к Эдику и вкратце рассказала ему о том, что произошло несколько часов назад у меня в квартире. Эдик внимательно слушал меня и лишь иногда хмурил брови.

– …Ну, а дальше ты и так все знаешь, – закончила я и, положив голову Эдику на плечо, провалилась в сон.

Глава 6

– Катя, проснись, мы приехали, – услышала я и открыла глаза.

– Куда?

– Ко мне домой. Тут ты будешь в безопасности. У Лютого меня никто не видел, кроме тебя. А раз так – нечего бояться. Мальчишку не буди, жалко. Я донесу его на руках.

Эдик осторожно взял Саньку и вышел из машины. Я двинулась за ним.

– Эдик, а как же твоя жена и дети?

– А при чем тут жена? Жена у меня при понятиях. Я же не могу оставить тебя на улице.

– Я у вас долго не задержусь, – пробормотала я, краснея. – Вот только высплюсь, приведу себя в порядок, и мы с Санькой уедем к родителям.

Лифт остановился на восьмом этаже.

– Нам сюда, – сказал Эдик, указывая глазами на железную дверь. – Катя, у меня руки заняты.

Возьми в правом кармане брюк ключи и открой.

– Конечно, конечно, – прошептала я. – Не стоит никого будить.

В коридоре было темно. Не включая свет, Эдик прошел в комнату и положил Саньку на широкую двуспальную кровать.

– Пусть поспит. Намаялся пацан. Пошли обмоем наш побег. Хлопнем по бокалу шампанского и пойдем спать.

– Да неудобно как-то, – пожала плечами я.

– Что тебе неудобно?

– Вдруг жена проснется? Некрасиво как-то получается. Сначала тебя не было черт знает сколько, а потом ты привел незнакомую женщину да еще пьешь с ней шампанское на кухне. Если бы мой Пашка такое учудил, я бы его на месте убила.