Миллионер - Сергей Сергеев

Галстук он сунул в карман. «Надену по дороге. Вроде все – документы на месте».

– Ты такой незаменимый? – услышал он недовольный голос Екатерины, выбегая на улицу.

В конференц-зале во главе стола уже восседал Дронов.

Рядом в своей обычной манере, словно птичка на жердочке, устроился Литвин.

В отличие от Дронова, который выглядел свежим, будто и не ложился спать, Литвин имел помятый вид – лицо покрылось пятнами, под глазами набухли мешки. Было очевидно, что он не засыпает, не приняв стакан водки, – более изысканные напитки плохо сочетались с его образом, – и ранняя побудка была для него особенно мучительной.

Максимов заметил за столом директора финансового департамента Кострова, молодого, но уже весьма авторитетного менеджера с внешностью героя-любовника. «Непросто ему в бухгалтерии», – подумал Максимов, которому рассказывали, что красивый Костров был постоянным объектом сексуальных домогательств женщин, преобладавших в финансовом департаменте. К чести Кострова, следовало, однако, признать, что он стоически сопротивлялся греховному искушению и в общении с подчиненными женского пола был неизменно строг, но корректен.

В зал вошли, а точнее, ворвались поднятые с постелей руководители налоговой и юридической служб, а также главный логистик Саблин, крупный и полный мужчина, с грохотом усевшийся за стол для заседаний, поближе к главным действующим лицам.

Литвин приподнял усталые веки, с мучительной тоской посмотрел на Саблина и на всякий случай отодвинулся от опасного соседа – как бы не задавил ненароком.

– У нас чрезвычайная ситуация, – сообщил Дронов. – Только что на складах арестована продукция, предназначенная для зарубежных поставок. Через два-три часа в компанию прибудут комиссии проверяющих, которые будут трясти нас по поводу нарушений налоговой дисциплины. Можно ожидать также обвинений в подкупе таможенников. В общем, наезд по полной программе. Хорошо, что добрые люди предупредили нас заранее. Есть время подготовиться, правда, его совсем немного.

– Маски-шоу будут? – озабоченно поинтересовался Саблин, который уже дважды пережил это представление и сохранил о нем самые неблагоприятные воспоминания.

– Вроде удалось договориться, что на этот раз без фанатизма обойдутся. Но мы должны проявить полную готовность сотрудничать с компетентными органами.

– Меня беспокоит утечка сведений из компаний, – не поднимая глаз от стола, заметил Костров. – Явная наводка на компанию. Мы в финансовом департаменте обеспечиваем сохранность информации. Возникают вопросы: как она просочилась, по каким каналам, в каком объеме? Если мы не будем представлять всей картины, будет крайне сложно работать.

– Я тоже хотел бы это знать! – сказал Дронов и посмотрел на Максимова: – Может, вы нам подскажете?

– Вы полагаете, что утечку допустили консультанты? – Максимов не собирался прятать голову в песок и всем своим видом показывал, что готов к жесткому разговору.

– Не исключаю! – Дронов также был настроен на открытый конфликт.

«Он хочет воспользоваться этой ситуацией, чтобы прикрыть наш проект. Может, он сам все это и организовал. Предлог хороший», – подумал Максимов.

– Не будем ссориться, – подал голос пробуждающийся к жизни Литвин. – Эту тему нужно обсуждать с господином Рюминым и с нашим Наблюдательным советом. Я имею в виду господина Крюкова. Они обо всем договаривались. А мы чего будем понапрасну собачиться?

– Господин Литвин прав, – довольно громко сказал Максимов. – Эти вопросы относятся к компетенции руководителей наших двух компаний. Я же со своей стороны могу только подтвердить, что группа консультантов не нарушала коммерческую тайну и мы к этой чрезвычайной ситуации никакого отношения не имеем.

– Надеюсь, – проворчал Дронов.

– Вы требуете, чтобы мы свернули свою деятельность, я так понимаю? – спросил Максимов.

– Вот уж нет! Продолжайте, и чем активнее, тем лучше! – Дронов сделал округлый жест рукой, словно обрисовывая размеры огромного арбуза. – В глобальном, так сказать, масштабе.

«Он издевается?»

– Сейчас ваша работа для нас лучший аргумент, что мы ничего не прячем и вообще взяли курс на полную открытость. Как нудисты! – пояснил свою мысль Дронов. – А кто нас сдал, будем выяснять.

«Меня это тоже интересует, даже очень», – подумал Максимов.

Впрочем, он уже знал ответ и хотел только удостовериться в своих догадках.

Глава 5: Сезон охоты

– Не может быть! – возмутился Рюмин, разглядывая осунувшееся от волнений лицо Максимова.

«М-да, выглядит он действительно неважно. Переживает».

– Пытаются свалить на нас? Сами превратили отличную компанию в сельский сортир – изо всех щелей дует, а мы виноваты! Я позвоню Крюкову и попрошу осадить этого хама. Из Дронова такой же директор, как из меня... – Рюмин замялся.

Подходящее сравнение на ум не приходило. Себя он мог представить в любой роли, а Дронова – нет.

– Валентин Борисович, мы договорились, что вы главный консультант. У вас опыт, знание местной специфики, связи. Так посоветуйте, что мне делать? Может, отказаться от контракта, раз они сомневаются в моей порядочности? Репутация дороже.

– Вот поэтому и нельзя сдаваться. У нас как? Во всем виноват тот, кто ушел или кого ушли. Это на Западе иначе. Хлопнул дверью – сами разбирайтесь. Здесь повесят на тебя все грехи, а потом найдут, высосут нервы, выкрутят руки и посадят.

От такой перспективы Максимов совсем загрустил. «Консалтинг по-русски» оказался весьма рискованным и непредсказуемым занятием, как кругосветное плавание на аварийной шхуне. Настораживало и поведение Рюмина. Уж больно он уверенно держится – как будто и не особенно удивился.

Каких сюрпризов от него еще ждать? Может, послать его куда подальше с его советами и выйти из игры, пока не поздно?

Нет, он прав. За все заплатит тот, кто повернется спиной. Как в волчьей стае.

– Давай сделаем так, Александр Михайлович, – предложил Рюмин. – Посиди со своими ребятами и составь список документов и сведений, представляющих коммерческую тайну, которые вы получили в «Интер-Полюсе».

– Такой список есть.

– У тебя в списке перечислены все полученные документы, а я имею в виду «чувствительную информацию», причем полученную не только в письменной, но и в устной форме. И укажите круг лиц, которые знают об этих сведениях в группе консультантов, а также от кого они получены и где хранятся.

– В принципе это можно сделать. Потребуется один-два дня, если очень тщательно.

– Вот именно, очень тщательно. Это для разговора с Крюковым, чтобы он видел, что у нас все под контролем. Этот список в компании хранить не следует – а вдруг выемка документов? Передадите его мне, так надежнее, – пояснил Рюмин.

«Уже теплее», – подумал Максимов.

– И еще одно, – продолжал Рюмин. – Ты уверен, что они нам дают реальную и, главное, полную информацию о финансовых проводках?

– Думаю, что они дают не всю информацию. Мы не видим, кто реально является бенефициаром в офшорных зонах.

– Ну, до этого в принципе можно докопаться. А вот по офшорным получателям у тебя полная картина? – спросил Рюмин и бросил быстрый изучающий взгляд.

«Как он опасен! Ведь я представляю себе процентов десять его реальной игры, не больше...» Максимов почувствовал, что по спине стекает холодный пот. Из глубин сознания поднимался инстинктивный страх, как у человека, который вдруг заглянул в бездонную пропасть.

– Других данных у меня нет, – ответил Максимов.

– А у меня есть. Даже пока не информация, а так, отдельные сигналы. Вроде бы они хранят самую важную информацию за пределами компании, в арендованном помещении. Там круглосуточное дежурство. В случае опасности – выемка, захват и все такое – дежурный нажимает на кнопку – и привет! Все стирается. Это хранилище для оперативного управления компанией. А копии хранятся в еще более засекреченном месте. Вот в чем бы нам разобраться!

– А зачем нам это, Валентин Борисович?

– Ты хочешь стать генеральным директором «Интер-Полюса»?

– Нет, даже не думал, – честно признался Максимов.

– А зря! Придется!

Выждав, пока за Максимовым закроется дверь, Рюмин достал лист белой бумаги и дорогую перьевую ручку. Он хранил ее отдельно и пользовал в особо торжественных случаях. По сути дела, Валентин Борисович приравнивал свою ручку к наградному оружию, справедливо полагая, что она обладает поражающей силой, превосходящей любое огнестрельное оружие.

Рюмин писал важный документ – нечто среднее между анализом ситуации, описанием реакции Максимова и доносом в компетентные органы. Бумага быстро покрывалась ровными, аккуратными строчками.

«Не уверен в Максимове. Его поведение кажется естественным только на первый взгляд. Пока не располагаю сведениями, достаточными для однозначных выводов, но считаю необходимым провести его тщательную проверку».