Покойник претензий не имеет - Валерий Рощин

Его почти не удивило письмо от двух друзей Тёмы и Сержа, которые, вспоминая недавнюю совместно проведенную с Шурочкой ночь, предлагали в ближайшее время повторить интимный эксперимент. А вот единственное послание самой девицы, адресованное этим же любителям группового секса, Лавренцова повергло в шок. Несколько строк обширного сочинения были явно о нем. Сашенька с нескрываемой скукой делилась сдержанными впечатлениями, насмешливо рассказывала партнерам о ночи с Аркадием и выставляла ему как мужчине весьма унизительную оценку — троечку с мизерным плюсом…

— Вот стерва! — пробормотал пораженный контрразведчик. — И ведь не стесняется описывать собственные интимные похождения! Невеста с ветеранским стажем…

Ознакомившись с обширной перепиской, он подошел к окну. «Господи, и зачем мне все это надо!? — вопрошал подполковник, сам не до конца понимая своего любопытства. — Лучше бы я с тем же похвальным рвением взялся исправлять не сложившуюся жизнь и развалившийся бизнес, чем занимался дотошным изучением досуга ненормальной, но имеющей право на свое видение и восприятие действительности, женщины…»

Но Лавренцов узнал многое и долго сокрушаться по поводу врожденной любознательности не стал. В конце концов, он, точно следуя советам доктора Фролова — развлекался. Пусть не совсем по правилам, пусть с использованием изощренного или, скорее воспаленного всяческими подозрениями ума чекиста, но, оправдывая себя желанием познать истинные намерения девушки, вскоре уже не жалел о содеянном…

Закончив профилактический осмотр техники, находящейся во множестве кабинетов и настройку периферийного оборудования, компьютерный смотритель, зевая, страдал от безделья. Закрытые паролем ветви сети клиники все отчаяннее будоражили воображение профессионала от контрразведки. Устав бороться с неимоверным желанием попасть в запретную «зону», он сдался и вскоре путь в заповедные лабиринты сети был открыт. Откинувшись на спинку удобного кресла, Аркадий по-хозяйски рассматривал содержимое многих недоступных ранее папок.

— «Список должников»… — шептал он, читая названия очередного файла, — незнакомые фамилии, совершеннейшая ерунда и непонятная бухгалтерия…

Перед глазами проплывали длинные номера счетов, реквизиты каких-то фирм, непонятные даты… Опять чьи-то фамилии, адреса…

— «Список кредиторов»… Тоже не мое дело…

Быстро листая страницы объемного документа, он внезапно остановился — внимание привлекла одна из записей. Еще не понимая, что именно выхватил цепкий взгляд, бывший офицер ФСБ вернул назад несколько страниц и в волнении замер…

Глава VII

Загадка № 2

В центре монитора значилось: «Донцов С. Д. ул. 14 Линия, д. 16 кв. 12; — 40 000; 23 марта — 23 июля»…

В полном недоумении и растерянности Лавренцов машинально — по давней привычке, скопировал файл на чистую дискету и, сунув ее поглубже в карман, вышел из «запретной зоны» сети. Слегка трясущимися пальцами он вытащил из пачки сигарету, медленно размял ее и трижды чиркнул зажигалкой…

«Скверное вырисовывается дельце, совсем скверное… Выходит, Семен был пациентом Фролова или, по крайней мере, знал его… — размышлял Аркадий, выпуская к потолку клубы табачного дыма. — Сорок тысяч означают, по-видимому, сумму, переданную Донцовым психологу. Да, конечно, — раз папка именуется «Список кредиторов». Сделка состоялась в марте и предусматривала четырехмесячный срок, скорее всего под приличные проценты…»

Неожиданно всплывшие факты, проливали свет на неизвестную сторону жизни близкого приятеля. Тайн друг от друга они никогда не имели, но Семен, тем не менее, ни разу не обмолвился о наличие в семье немалых средств, а в том, что сумма передавалась Олегу Давидовичу в долларах, сомневаться не приходилось. Сорок тысяч в рублях — сущую для Фролова мелочь, тот занимать бы не стал…

Чекист совершенно забыл о намерении позвонить Ефиму Плотникову, а голова от нахлынувших мыслей и догадок внезапно разболелась. Он долго расхаживал вдоль столов, от окна до двери, прежде чем вышел в коридор и решительно направился в кабинет главврача…

— А-а, привет, голубчик! Присаживайся, — радушно встретил хозяин клиники.

— Олег, кажется, я за прошедшую неделю понемногу разобрался в местном компьютерном хозяйстве, — начал Лавренцов непринужденным тоном, — все исправно функционирует, ремонта, и профилактики пока не требует.

— Замечательно, — тут же отреагировал доктор, — у самого какие-то просьбы, пожелания есть?

— Мы хотели с тобой определить дальнейший график…

— Да-да… Сейчас что-нибудь изобретем…

Задумавшись, он часто постукивал остро оточенным карандашом по блокноту. Заметив едва уловимые, ритмичные движения и продолжая следить за его рукой, контрразведчик, будто невзначай, произнес:

— Я как-то говорил тебе про смерть своего друга — Семена Донцова. Скоро поминки — девять дней. Все равно пришлось бы отпрашиваться…

Услышав имя и фамилию покойного, Олег Давидович лишь на миг задержал в воздухе карандаш, нарушив, тем самым, четкую дробь. Но этого опытному чекисту оказалось достаточно, чтобы понять — психолог его приятеля знал. Теперь, если в их отношениях отсутствовал какой-либо криминал, врач непременно должен объявить и о своем знакомстве с Донцовым…

— Да-да, конечно, Аркадий… Более нет смысла приезжать ежедневно… — скороговоркой произнес тот и достал бутылку мартини.

Плеснув в два широких бокала вермут, Фролов кивнул и, выпив, встал из-за стола. Подойдя к огромному аквариуму, он наклонился, побарабанил пальцами по стеклу и стал в задумчивости любоваться обитателями подводного мира…

«Что-то вас беспокоит, господин известный психоаналитик… — продолжал исподволь наблюдать за хозяином роскошного кабинета, офицер ФСБ, — не сознался в знакомстве с Семеном, занервничал… Не нравиться мне все это…»

— Мы можем определить какие-то обязательные явочные дни… — заговорил тот на другом конце помещения, — скажем, вторник и четверг. Устроит?

— Мне — без разницы…

— Отлично… Ну, а если уж, не дай Бог, случиться какой аврал, не обессудь — вызову.

— Лады, договорились…

На работе, до того как взломал пароли и выудил из сети приоткрывшую одну из тайн информацию, жутко хотелось спать. Сейчас же, сидя за рулем автомобиля и подъезжая к Четырнадцатой Линии о сне Лавренцов уже не вспоминал.

Припарковав Опель во дворе знакомого дома, он поднялся по лестнице до квартиры Донцовых и позвонил в дверь.

— Аркаша!? — удивилась Екатерина, — еще немного и ты не застал бы меня. Проходи, что же стоишь у порога?..

— Как поживаешь, Катя? — поинтересовался бывший сослуживец мужа, присаживаясь на кухонный табурет.

— Да какая уж теперь жизнь!? — вздохнула женщина, — чаю хочешь?

— Не откажусь. И если можно покрепче… Ты куда-то собиралась?

— Я только с работы вернулась, хотела по магазинам пройтись…

«Странно… Обычно хозяйки шныряют по магазинам по дороге с работы домой… — привычно искал несоответствия в словах собеседника подполковник, но, спохватившись, про себя выругался: — да что же вы Лавренцов, мать вашу, всех вокруг в чем-то подозреваете!?»

Вдова повернулась к плите и поставила на горящую конфорку чайник, затем, подойдя к окну, негромко пожаловалась:

— Вроде и возраст не запредельный — тридцать пять, а словно все закончилось, оборвалось…

— Ну, что уж ты так Катюша!? — попытался подбодрить Аркадий, — потерпи, пройдет немного времени, станет полегче…

— Я понимаю… — повернулась она с грустной улыбкой и налила в заварочный чайник кипятка.

— В деле Семена есть некоторые сдвиги… — решился он перейти к делу, — можно задать тебе несколько вопросов?

Поставив на стол две чашки, женщина пожала плечами:

— Спрашивай…

— Скажи, у вас ведь была крупная сумма денег?

Помолчав немного, Екатерина кивнула, налила свежезаваренного напитка, и, подвинув к Аркадию чашку, села напротив. Тяжело вздохнув и почему-то пряча взгляд, произнесла:

— Копили с мужем на квартиру… Сколько ж можно ютиться в этой старинной лачуге!? Думали, хоть к его пенсии удастся поменять с доплатой.

— И куда же они делись?

— Семен через какого-то знакомого отдал третьему лицу под проценты, чтобы не лежали мертвым грузом. Три месяца исправно приносил в дом неплохие деньги — вздохнули немного свободнее…

— Ну а дальше, — не унимался отставной контрразведчик.

— Ой, Аркаша… — вдруг взмолилась она, — не лез бы ты в это дело…

«Катя определенно что-то знает! — сделал вывод друг семьи, помешивая ложечкой горячий чай, — причем об этом, скорее всего, не известно даже следствию…»

— Тебе не обидно, что подонки, встретившие Семена тем вечером, как ни в чем ни бывало, продолжают разгуливать по Питеру?