Смерть в экстазе. Убийство в стиле винтаж (сборник) - Найо Марш

– Откуда вам известно, что Морис все это говорил?

– Наверное, вы помните, что я появился как раз в тот момент, когда мистер Прингл во всеуслышание высказывал недовольство. Увидев меня, он оборвал себя на полуслове. В общем, что-то я слышал сам, что-то рассказал мистер Басгейт. Так что он имел в виду?

– Простите, но я вам не отвечу.

– Нет? Почему?

– Не хочу ворошить грязное белье. Все это не имеет никакого отношения к тому, что случилось. Я в этом уверена.

– Напрасно. Выслушайте меня, пожалуйста. Мистер Басгейт готов подтвердить под присягой, что мисс Куэйн ничего не добавляла в чашу. Она взяла ее за ножку обеими руками и выпила до дна, не меняя позы. И две минуты спустя умерла. До этого чаша шла по кругу между посвященными. Больше ее никто не касался, кроме мистера Гарнетта и одного из служек. Неужели вы не понимаете, как важны в такой ситуации взаимоотношения между этими людьми? И неужели не согласны с тем, что я должен знать о них как можно больше? Я не уговариваю вас поступить против совести: это далеко выходит за рамки моих полномочий. Но я прошу вас, мисс Дженкинс, не говорите мне: «Это никак не связано с делом». Никто не знает, что с ним связано, а что нет. Есть только один человек, который может дать ответ.

– Вы хотите сказать – преступник?

– Да. Если он существует.

Наступило долгое молчание.

– Хорошо, я расскажу, – заговорила наконец Джейни. – Морис боготворил отца Гарнетта. Буквально обожал его, как сказал мистер Огден. Думаю, отец Гарнетт полностью захватил его воображение. Морис вообще очень подвержен внушению со стороны.

– Понимаю.

– Я и сама чувствовала то же самое. Когда он произносит проповедь, происходит нечто необыкновенное. Кажется, что тебе открывается новая истина. Все становится таким стройным и понятным.

– Чувство абсолютной ясности, – пробормотал Аллейн. – Его испытывают курильщики опиума.

Джейни вспыхнула.

– Вы хотите сказать, что он одурманивает нас словами? Я с этим не согласна. О чем мы говорили? Ах, да. В общем, в последнее время Морис начал подозревать, что за кулисами этого общества происходит что-то неприглядное. Он возвел образ отца Гарнетта на недосягаемую высоту, и малейшей намек на… на суетность казался ему недопустимым. Между тем кое-кто из прихожанок – я говорю про миссис Кэндур и бедняжку Кару – впали в явное нечестие. Морис пытался как-то на это повлиять. Он был очень возмущен… Вот что он имел в виду, говоря про миссис Кэндур.

– То есть он хотел сказать, что миссис Кэндур ревновала к мисс Куэйн, а мистер Гарнетт это замалчивал?

– Да.

– Ясно.

– Но это не значит, что миссис Кэндур ревновала настолько, что… Нет, пожалуйста, не подумайте ничего такого. Все это глупости. Морис просто закатил истерику. Он все преувеличивает. Вы мне верите? Правда верите?

– Пока рано об этом говорить, – покачал головой Аллейн. – Боюсь, вы многого не учитываете.

– Ничего подобного! Господи, зачем я вам рассказала! Я не скажу больше ни слова. Отпустите меня.

Голос Джейни задрожал. Ее глаза расширились, она вскочила с места, стиснув руки и тяжело дыша.

– Я вас не задерживаю, мисс Дженкинс, – спокойно ответил Аллейн. – После всего пережитого неудивительно, что у вас сдали нервы. Поверьте, вам незачем сожалеть о рассказанном. Даже наоборот. Люди плохо понимают, что в таких ситуациях помогать полиции – это их моральный долг и что, скрывая информацию, они могут нанести непоправимый вред множеству невинных граждан. Впрочем, это неуместный пафос, еще чуть-чуть – и начну нести полную околесицу… Берегите себя, мисс Дженкинс, и бегите домой.

Джейни выдавила из себя улыбку и провела рукой по лбу.

– О боже, – выдохнула она.

– Вы устали, – торопливо добавил Аллейн. – Басгейт, сбегайте на улицу и поймайте такси для мисс Дженкинс.

– Я лучше подожду Мориса.

– Уверены? Может, хотите выпить немного бренди мистера Гарнетта?

– Нет, спасибо. Я просто посижу где-нибудь в заднем ряду.

– Как угодно. Но сначала, если вы не против, вас обыщет наша надзирательница. Вас уже обыскивали раньше?

– Никогда. Это ужасно, но, наверное, у меня нет выбора.

– Боюсь, что нет. Инспектор Фокс вас проводит. А я пока побеседую с вашим молодым человеком.

Джейни с решительным видом прошла между рядами и исчезла в темноте. Через минуту Фокс вернулся, а Бэйли отправился за Морисом Принглом.

Появившись в храме, Морис быстро огляделся и, увидев Аллейна, застыл на месте. По приглашению инспектора он медленно спустился в зал, но садиться не стал. Вместо этого он остался стоять, сунув руки в карманы и покачиваясь на месте.

– Итак, приступим, – весело сказал Аллейн.

– Где Джейни? То есть мисс Дженкинс? – спросил Морис.

– Она вас ждет.

– Что вы хотите узнать?

– Все, что вы можете сказать по этому делу.

Морис замолчал. Аллейн снова спросил его про запах и услышал ответ про ладан. Затем инспектор взял свой блокнот и зачитал слова, произнесенные мистером Принглом накануне.

– О чем вы собирались рассказать, когда я вошел в зал?

– Ни о чем.

– Вы всегда не заканчиваете фразы, мистер Прингл?

– То есть?

– Вы крикнули: «Я все им расскажу», – но, увидев меня, замолчали.

Морис вытащил одну руку из кармана и стал кусать ногти.

– Отвечайте. Почему вы сказали про возмездие? Зачем миссис Кэндур хотела занять место мисс Куэйн? Что замалчивал мистер Гарнетт? И что вы собирались «всем рассказать»?

– Я отказываюсь отвечать. Это мое дело.

– Прекрасно. Фокс!

– Сэр?

– Передайте мисс Дженкинс, что мистер Прингл отказывается говорить с полицией, так что она может его не ждать. Проследите за тем, чтобы ей вызвали такси, хорошо? У нее усталый вид.

– Да, сэр.

– В чем дело? – сердито вмешался Морис. – Я сам ее отвезу.

Фокс остановился.

– К сожалению, вам придется немного задержаться, – объяснил Аллейн.

– Проклятье! Терпеть не могу чинуш! Садизм в худшем виде.

– Выполняйте, Фокс.

– Погодите, – буркнул Морис. – Я… Черт, что за дурацкая фраза… Я буду говорить.

Аллейн улыбнулся, а Фокс спокойно вернулся на свое место.

– Интересуетесь психоанализом, мистер Прингл? – вежливо спросил Аллейн.

– А это тут при чем? – грубо ответил Морис. Казалось, с него полностью слетели все следы благовоспитанности. – Удивляюсь, что в полиции вообще слышали такое слово.

– Считайте, что мне его кто-то подсказал.

Морис бросил на Аллейна быстрый взгляд и покраснел.

– Простите… Эта жуткая история совсем выбила меня из колеи.

– Понимаю. Я спросил про психоанализ только потому, что вы упомянули «садизм» – очень интеллигентское словечко. Сомневаюсь, что вы ясно представляете себе его значение. Как вы относитесь к психологии толпы?

– К чему вы клоните?

– К психологической стороне религиозных ритуалов. Как вы думаете, что происходит с людьми, когда они попадают, скажем, под влияние харизматичного священника?

– Что происходит?! Они становятся его рабами!

– Сильно сказано, – заметил Аллейн. – По-вашему, здешняя паства – это рабы мистера Гарнетта?

– Если угодно – да. Да, да, да!

– И вы тоже?

Молодой человек взглянул на него так, словно ему очень трудно было сосредоточиться. Его губы дрожали.

– Посмотрите, – выдавил он из себя.

Аллейн подошел ближе, пристально посмотрел ему в глаза и произнес одно слово – так тихо, что Найджел не расслышал. Морис кивнул.

– Как вы догадались?

– Вы сами сказали: посмотрите. Вас выдают глаза. Суженные зрачки. Ну, и плохие манеры – уж простите.

– Я не могу себя контролировать.

– Похоже, что так. Работа мистера Гарнетта?

– Нет. То есть, думаю, ему кто-то поставляет… Он… он давал мне специальные сигареты. Очень слабые, поверьте. Говорил, что это обостряет восприимчивость.

– Еще бы.

– Но они и правда помогают! Волшебное средство. Все кажется таким чудесным. Только… только…

– Теперь это уже не только сигареты, верно?

– К черту ваш гонор, инспектор. О боже, простите…

– Другие посвященные тоже прибегают к краткому пути к духовному прозрению?

– Только не Джейни. Она даже не знает. И Огден тоже нет… Не говорите ей, ладно?

– Постараюсь. А остальные?

– Не все. Кара Куэйн только начала. Кэндур употребляет. Давно, еще до встречи с отцом Гарнеттом. Огден и де Равиньи – нет. Хотя насчет де Равиньи я не уверен. На самом деле ему стоило бы попробовать. В конце концов, всегда можно бросить.

– И вы можете? – спросил Аллейн.

– Конечно. Я собираюсь завязать.

– Значит, вы все собираетесь у мистера Гарнетта и… курите сигареты?

– Так было вначале. Но потом эти двое – миссис Кэндур и мисс Куэйн – стали приходить отдельно и в другое время. – Морис поднес руку к лицу и взялся за дрожащую нижнюю губу. – А потом… Потом Кара стала готовиться к роли Избранного сосуда и ходила к нему одна.