Сфорца. Меч, любовь и алхимия - Юлия Владиславовна Евдокимова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сикст IV тоже заколебался. Свидетельства подтверждают, что он начал говорить о смене власти, но не убийстве, и даже назвал племянника зверем.
Блистая на балах, Катерина и представить не могла, чем занят ее муж, нет его рядом – большое счастье. Знай она, что готовится убийство человека, с которым она познакомилась в семилетнем возрасте и никогда не забывала, смогла бы она предупредить Медичи? Этого мы никогда не узнаем…
В то время Катерину больше волновал взгляд, которые она чувствовала на приемах. Взгляд словно преследовал ее, и юная графиня старалась избегать этого человека. Несмотря на темную, почти оливковую кожу и крупный нос в нем было обаяние, чувствовался незаурядный ум и чисто мужская привлекательность. В Риме ходили о нем сплетни, говорили, что он не пропускает ни одной женщины, а постоянная любовница родила ему четверых детей, которых он представляет, как своих племянников.
Катерина старалась оказаться от этого человека как можно дальше. И все равно чувствовала, как мурашки бегут по коже от его пронзительных взглядов.
Имя его она узнала уже давно. Это был кардинал Родриго Борджиа.
***
Лоренцо получал предупреждения, тучи сгущались, как вспоминают современники, опасность витала в воздухе. Но Медичи был уверен, что Синьория Флоренции в его руках, а сами флорентийцы слишком многим обязаны семье Медичи и отвечал на предостережения, что находится в безопасности. Он даже пообещал присмотреть за семьей Пацци:
– Я присмотрю за ними. Но думаю, в основном это плод их собственной фантазии, в городе они не пользуются уважением. Кстати, это одна из причин, почему я не одобрил назначение нового архиепископа Пизы, он связан с Пацци по семейной линии, и я не хочу давать им преимущество.
***
В 1097 году Паццино де Пацци, флорентиец из тогда уже старой и известной семьи, был один из первых, кто штурмовал стены Иерусалима под командованием знаменитого Готфрида Бульонского.
За доблесть в сражении командир вручил Паццино три кремня- огнива из Храма Гроба Господня и Паццино привез эти огнива во Флоренцию.
Уже тысячу лет они хранятся в церкви Санти Апостоли во Флоренции. Постепенно, к 15 веку, сформировалась та традиция проведения этого действа, которая существует и поныне- на площадь перед Дуомо вьезжает большая карета с установленной гигантской свечой.
По прошествии веков это событие стало настоящим пиротехническим фейерверком.
И сегодня раз в год белые волы привозят на площадь перед Дуомо старинную карету, которой более пятисот лет, карета украшена ветами и травами, её сопровождают 150 солдат, музыкантов и люди в одежде кватроченто. Впереди уже много столетий идут члены семейства Пацци (да, главные враги рода Медичи также дожили до сегодняшнего дня!), священнослужители, руководители города.
Огни, установленные на карете, зажигаются от тех самых старинных огнив, привезенных во Флоренцию Паццино де Пацци.
Провод от сооружения протягивается в собор, где у алтаря установлена механическая «голубка». Во время мессы, когда начинают петь «Глория»– «Славься» кардинал Флоренции зажигает устройство на «голубке» от пасхального огня. По проводу голубка-огонь летит наружу, к карете, где вспыхивают многочисленные фейерверки и начинается настоящий огненный праздник.
На Пасхальные дни и было назначено убийство. Медичи не могли пропустить службу в соборе.
Убийство назначили на 26 апреля 1478 года – в этот день кардинал Санзони должен был служить литургию во флорентийском Дуомо.
Народу в соборе было очень много, как пишут современники – яблоку некуда упасть. В этот день праздновалась Антипасха, то есть следующее воскресенье после Пасхи, Красная горка, как сказали бы у нас.
Лоренцо появился в соборе и занял почетное место на хорах недалеко от алтаря, окруженный друзьями. А вот Джулиано не пришел.
Пришлось Франческо Пацци бежать в палаццо Медичи неподалеку от собора и уговаривать, несмотря на недомогание, прийти на службу, ведь там собрался весь город. Неизвестно, удивился ли Джулиано такому неожиданному вниманию, но согласился, быстро собрался, визитеры нежно его обняли, похлопали по плечам, проверив, нет ли кольчуги под камзолом.
Собор был полон народом и Джулиано остался у входа, решив не пробиваться через толпу к брату. Это слегка спутало планы убийц.
Сразу после возгласа священника «Ite, missa est!» («Ступайте, месса окончена!»), Бернардо Бандини выхватил кинжал и нанес Джулиано удар в затылок.
По заключению экспертизы по результатам эксгумации, проведенной в 1895 году, этого удара было достаточно. Но Пацци словно сошел с ума, он кинулся к мертвому Джулиано и начал наносить ему удары кинжалом в таком ажиотаже, что ранил сам себя в ногу.
Лоренцо успел увернуться от удара напавшего Маффеи, кинжал убийцы нанес лишь легкую рану. Искусный рыцарь, привыкший к поединкам, выхватил меч и набросил на другую руку плащ, чтобы использовать его как щит.
В соборе возникла паника, никто не понимал, что произошло, после вопля, что купол собора треснул, началась давка.
Бандини пытался добежать до Лоренцо и закончить намеченное, но его остановил дальний родственник и деловой партнер Медичи Франческо Нори, который тут же был убит. Во многом благодаря этому Лоренцо был спасен, окруженный друзьями и охраной он успел вбежать в ризницу и двери заперли.
Об отношении окружения к Великолепному говорит еще один поступок: его друг Антонио Ридольфи, боясь, что кинжал Маффеи мог быть отравлен, начал отсасывать кровь из раны Лоренцо, подвергая опасности свою собственную жизнь.
И никто не решился ответить Лоренцо, где же Джулиано. С прибывшей дополнительной охраной Лоренцо выводят из собора, стараясь сделать это осторожно, чтобы он не увидел растерзанного трупа брата.
В это время у дворца Медичи уже собирался народ готовый к защите семьи.
Заговорщики были в панике. Но они не могли и представить, что последует за неудавшимся убийством Лоренцо.
***
Кардинала Сандзони священники заперли в алтаре и защитили от разгневанной толпы, он был арестован и освобожден только 12 июня 1478 года.
Раненый Франческо Пацци потерял много крови, с трудом смог добраться до дома, но толпа окружила палаццо Пацци, взяв его штурмом, увела Франческо в Синьорию, где был повешен с Сальвиати в полном архиепископском облачении. Архиепископ был уверен, что его защитит высокий ранг, он спокойно прибыл в Синьорию, сообщив тогдашнему гонфалоньеру, что имеет послание от Папы. Он тянул время, никак не переходя к делу, считал себя под защитой Синьории и своего статуса и ждал, что
