Крестная мать - Владимир Ераносян

Коростеев нахмурил лоб и изобразил на лице обиду:

— Я не ожидал, шо ты мне, как падчерице, толковать будешь. Хотел по-хорошему дело замять, но раз ты не готов, то скажу — не только мне, еще кое-кому не нравится, шо Бейсик стал компьютерным вором, шпионить начал, раньше Бейсик другим был. После того, как чечню прищучил — зазнаваться стал. Так о тебе говорят. Ты не подумай, Бейсик, что я тебя стращать пришел законом о защите программных продуктов…

Бейсик понял намек, но в ответ только улыбнулся:

— Вася, Вася, не дорожит тот, кто тебя ко мне прислал, чайником твоим. Передай ему, чтобы сам приходил. Только предупреди, чтобы предъявы левые на меня не городил.

Коростеев взорвался:

— У тебя, Бейсик, голова бо-бо, любопытный ты больно. Мое дело предупредить — не суй свой нос, куда тебя не просят. Есть люди покруче тебя, а ты, видно, в этом сомневаешься. Знаем мы, как ты с чечней все состряпал, кореша сдал, шакалюга!

Пока Вася рассыпался в ругательствах, Бейсик думал: "Этот невротик не скажет, кто его прислал, кто-то подставил мне Васю как пушечное мясо. Тот, кто это сделал, уверен, что я шлепну Васю и тем самым вызову гнев солнцевской бригады на себя. Кому же не понравилось, что я копаю? Про Зураба могли рассказать только чеченцы. Эти мудаки хотят реванша, но это не они. Кто же? Я хочу это знать сейчас. Ну что ж, Вася, не хочешь ли ты остаться у меня вечным гостем? Ты и не думал, что задержишься…"

Коростеев стал более разговорчивым в "гестапо" — так называлась специальная камера для пыток, которая находилась в подвале особняка. Бейсик добился своего, он узнал не только имя, но и адрес, но самое важное, что удалось вытянуть из Васи, — это то, что солнцевская группировка была не при делах.

А в это время Коростеева в своем офисе ждал человек. Человек этот проглатывал кофе чашку за чашкой. Вася опаздывал уже на сорок минут. Человек чуть не подавился, когда вместо Васи в его кабинет вломился Бейсик в сопровождении двух громил с автоматами. Еще двое его людей контролировали горизонтальное положение охраны в приемной. Бейсик привык все делать быстро.

Состоялся разговор.

Человек, к которому явился Бейсик, представлял разветвленную организацию, отмывающую деньги КПСС. Бейсик пока не знал этого, но учуял, что здесь пахнет большими финансами, коль даже Вася, не предпринимающий ничего без ведома своих друзей из Солнцева, рискнул сделать ход, не соответствующий значимости его фигуры.

Бейсик не стал вешать предъяву. Его целью было установление сотрудничества. Его желанием было то, чтобы эти деньги прокручивались через его банк. Кем бы ни были эти люди, но тот факт, что они обратились за крышей к Коростееву, означал для Бейсика следующее: к кормушке очень близки мордовороты из Солнцева. В конце беседы Бейсик был твердо убежден, что Вася Коростеев не врал, когда его пытали. На этот раз он обвел своих дружков вокруг пальца. Вася блефовал, придя к нему, за ним стояли только деньги, но не его деньги.

Те, чьи эти деньги были, пытались прикрыть свои делишки забором Васиной бригады, наверняка не знали, что этот забор изначально был ветхим и состоял из гнилых досок коростеевских понтов. Этим ребятам нужна была реальная сила, способная защитить их и заткнуть рот любому, кто будет мешать. С этой задачей могли справиться солнцевские парни, но мог и Бейсик, и он опередил конкурентов, заключил сделку, не дав им опомниться. Не было смысла держать Васю. Бейсик выпустил его, зная, что Вася не посмеет жаловаться солнцевским боевикам, так как сам попадет под раздачу. Было за что!

Наступила новая эра — эпоха расцвета империи Бейсика. Бейсик доминировал в Москве, но борьба продолжалась. Началась война за филиалы. На сходке с участием крупнейших боссов из Москвы, Санкт-Петербуга, боссов из провинции. Россию поделили на сферы влияния. На повестке дня был один вопрос — централизация руководства. Провинция не могла противостоять Москве, там, где нельзя было договориться, в ход шли другие методы. Москвичи завоевывали регионы, подавляя локальное сопротивление провинциальных банкиров и местного рэкета, но чаще все же договаривались полюбовно, ибо вякать против Москвы решались немногие, хотя были и такие. Поэтому не обошлось без крови в Воронеже, Казани, Екатеринбурге, Ростове-на-Дону, туго пришлось Бейсику в Краснодаре и Сочи.

Краснодарский клан не хотел пускать пришлых людей, но у Бейсика были свои виды на бывшую всесоюзную здравницу, свои планы по части курортного бизнеса.

Здесь, на юге России, Бейсик развязал войну. Ему предстояло биться с заведомо грозным врагом, которому было что терять. Когда провалилась попытка Бейсика приватизировать гостиничный комплекс "Дагомыс" и несколько пансионатов в Адлере, ему показали фото с обезображенными телами двоих его людей, откомандированных в Сочи. Их окунули в кипящую смолу, кожа буквально отслоилась от мышц и костей. Бейсик лишь ухмыльнулся: нашли чем удивить Бейсика.

Но Бейсик понял: война принимает затяжной характер. Он отправил в Сочи и Краснодар подкрепление. С того дня, как его головорезы прибыли на место, прибавилось работы у местных ритуальных агентов. Гастролеры устроили резню. Краснодарская мафия дралась с москвичами на пределе своих сил, у Бейсика же, напротив, были неиспользованные резервы. Чаша весов склонялась в его сторону… Теперь на очереди был Крым. Московские конкуренты распрощались с надеждой заполучить этот райский уголок. Их смущала государственная принадлежность Крыма. Но для Бейсика не существовало границ и таможен. Он всегда следовал сообразно собственной логике. А ему представлялось, что ситуация в Крыму благоприятна для его планов. Бейсик располагал достаточной силой, чтобы влиять на политику. Его усилия были одобрены поддержкой деловых кругов, рвущихся на неосвоенный рынок.

Бейсик провел конфиденциальные беседы с рядом ведущих политиков, банкиров и предпринимателей. Он сделал вывод: Крым стоит того, чтобы им заняться. Он начал действовать с дальним прицелом… Сегодня Крым в составе Украины, а завтра, глядишь, и нет. Примерно так обстояли в Крыму дела.

Бейсик установил контакт с крымскими боссами. В Крыму довольно самостоятельно правил дядюшка Цезарь, который был дальновидным человеком. Он не стал пренебрегать предложенной Бейсиком дружбой и сотрудничеством в области финансового капитала и курортного бизнеса. Для Цезаря дружба с Москвой была козырем в рукаве при плохой карте. Он не скрывал этого от Бейсика. Карта у Цезаря действительно не шла. Нельзя сказать, что все складывалось из рук вон плохо. Просто у Цезаря были проблемы внутренние, отчасти он сам был виноват, хотя, дабы втереться в доверие к Бейсику, он заявил, что больше страдает от вмешательства извне. Цезарь говорил Бейсику то, что Бейсик хотел услышать.

Разведка Бейсика и на этот раз сработала четко. Источник проблем обнаружился быстро. Знакомство с врагом произошло заочно. В борьбе за сферу влияния столкнулись два гиганта. С одной стороны это был Бейсик, с другой — Елена Родионова. Эта борьба была чем-то вроде локального конфликта, но территориальные споры выходили за рамки государственного менталитета. Сцепились два монстра преступности. Его сопернице было невдомек, кто развязал войну. Ее неведение было на руку Бейсику. Он затеял большую игру, которая стоила свеч. Речь шла о территории, по площади превышавшей Сицилию, о курортах Южного берега Крыма, где в свое время выстроили для себя шикарные дачи руководители СССР.

Два шустрых сорванца лет пяти в цветастых шортиках драли друг другу чубы в песочнице. Малыши не поделили совок. Девочка со сползшим набок бантиком вначале не обращала на мальчиков внимания, Машенька была занята уничтожением муравейника. Сымитировав свистом падение авиабомбы, она топнула напоследок ногой, задавив с десяток муравьев. И тут решила оставить ненадолго свой безжалостный геноцид насекомых. В песочнице разворачивались события куда интереснее. Она подбежала к драчунам. Только из пятой группы малыш покрупнее держал перевес. Бориска сопротивлялся из последних сил. Но по всему было видно, что Толик вот-вот повалит его на землю. Так и случилось. Толька коварно подставил ножку, и его соперник рухнул в песок. Но на этом поединок не закончился. Толька имел намерение положить Бориску на лопатки, чтоб раз и навсегда поставить точку в споре о совке. Предмет разногласия торчал в песке неподалеку от дуэлянтов.

Девочка не видела, из-за чего подрались мальчишки, но симпатии ее были на стороне Борьки. И дело тут было не в жалости к менее сильному. Просто Борька дарил ей иногда жвачку, а у Тольки не выпросишь даже драного клочка изоленты.