Академик: Дом, что мы защищаем. Академик. Глубина - Андрей Борисович Земляной

«Ну уж нет. – Я мотнул головой так, что усы хлестанули по морде. – Предпочту тебя замучить до смерти вопросами».

Она в ответ рассмеялась звуком, напоминавшим шелест тростника.

«А я бы предпочла быть замученной на любовном ложе. – Она подошла совсем близко, и я с изумлением ощутил странное потепление внизу живота. – Мало того что принц, да еще и творец, и такой неопытный…»

Длинный тонкий язык темно-красного цвета словно змея выполз из ее пасти и осторожно коснулся моего носа, отчего на месте, где было просто тепло, зажегся настоящий пожар.

«Ох! Давай в другой раз, – жалобно попросил я. – Я ведь совершенно не знаю этого тела».

Ответом мне был настоящий хохот, после которого дракониха, а с секундной паузой и я вновь вернулись в нормальные тела.

Чтобы скрыть смущение неожиданным фиаско, я поспешил закончить уже наполовину готовое плетение и завершить синтез вина. Бутылка, словно ком оплывшего в печи стекла, и два таких же бокала.

Я налил немного в один из них и слегка пригубил. Да… Вкус действительно странный.

– Хм-м… Странное вино. Попробуешь? Не обессудь. Вкус старался подогнать к местной архитектуре.

Демоница лихо опрокинула в себя полный бокал и задумчиво подвигала губами.

– И вправду удивительное. – Она с каким-то странным выражением посмотрела на меня. – Но вкусно. – Она набулькала новый бокал, вылила его в себя и с удивлением посмотрела на бутыль.

– Не кончается?

– Да, – небрежно заметил я. Кольцевое плетение. Пока не иссякнет энергия, будет полной.

– Так ты и вправду из творцов?

– Стараюсь, – скромно заметил я. – Может, что-то починить?

Она замялась.

– Да как-то неловко. Ты вроде как воевать пришел, а я к тебе с просьбой.

– Драка – дело нехитрое. – Я махнул рукой. – Я, в общем-то, не за этим.

– А зачем? – И взгляд ее неожиданно стал внимательно острым, словно у следователя.

– Да тут у моей подруги сестры залипли, – небрежно произнес я.

Она помрачнела.

– Знаю, о ком ты. Армия хейварго. – Демоница помолчала и продолжила: – Тогда они добрались почти что до центра сосредоточения. Гвардия и лучшие маги погибли почти полностью, но отрезали нападающих от нашего мира. Форпост, – она слегка кивнула головой, – заново пришлось возводить.

– А почему вообще возник этот конфликт?

– Да непонятно уже сейчас. Столько лет прошло. Но, скорее всего, кто-то из наших просочился к ним, наделал делов и пошло-поехало. Мы, конечно, пытаемся удержать и тех, кто оттуда рвется, и своих, но сам понимаешь. Все дыры не заклеишь, и у каждого потенциального прохода стражу не поставишь[32].

– А что теперь с кроймарами будет?

– А что с ними делать? – Она удивленно пожала плечами. – Ситуация в стабильной фазе. – Перед моим лицом повисла картинка. Голубое и красное пространство, разделенное тонкой мембраной, в которую словно врос пузырь, одинаково отделенный и от голубого, и от красного.

– Красное – это, как ты понимаешь, мы, а голубое – вы. А пузырь этот – тонкая область вырожденного пространства со своеобразным мешком внутри. Если мы их выпихнем, здесь будет огромная дыра, сквозь которую полезут как с этой стороны, так и с той. Дураков, знаешь ли, хватает. А затянуть дыру наши маги не могут.

– Почему?

– Я не очень в курсе, но говорят, что за столько лет там не ткань, а что-то вообще безумное даже по нашим меркам.

– А если я уберу дыру, вы откроете ловушку?

– Чтобы эти фанатичные дуры здесь опять что-нибудь разнесли? – Она удивленно приподняла пушистые искристо-черные брови.

– А зачем вам этот мешок со змеями да еще под боком?

– Ну, – она кивнула, – повелитель говорит, что пусть змеи лучше под боком, чем неизвестно где. А вот зачем они тебе? Собираешься на войну со всем миром?

– Вот еще. – Я фыркнул. – Я тут, можно сказать, из чисто альтруистических побуждений.

– Это еще как? – Демоница заинтересовалась.

– Ну представь себе. Просидят они там еще тысяч пятьдесять лет. За такое время кроймары вполне могут придумать, как выбраться из ловушки. Но, кроме этого, они наверняка будут думать не только об этом. Замкнутые в ограниченном объеме и социальной группе, они с весьма высокой степенью вероятности будут совершенствовать способы и средства ведения войны. Вот ты скажи мне, у тебя есть гарантия, что маги-воины такого уровня не придумают чего-то совершенно неописуемо разрушительного? Естественно, нет. И самое главное, несмотря на весьма высокий интеллект и магический статус, у них уже наверняка начались психические нарушения. И тюрьма не сделает их добрее. Хотите спать с бомбой под подушкой – ваша воля. Но я бы попробовал альтернативные варианты.

Она молча попивала вино и внимательно рассматривала меня, словно коллекционер. Затем к чему-то вроде как прислушалась, слегка наклонив голову, и решительно отставила бокал в сторону.

– Повелитель разрешил тебе попробовать. Только учти, там даже наши мудрецы голову сломали. – Она коротко взмахнула рукой, и замок внезапно исчез. Вокруг была лишь черная пустота, и только в одной стороне словно посверкивала тончайшая кисея.

Они были правы. Это уже не было пространством. Просто перемешанные в кисель обломки тонких структур. Все, что попадало в это облако очень быстро распадалось на такие же обломки. Даже не берусь представить себе, кто и зачем создал такое.

Я сначала попробовал, зафиксировав отдельные кусочки, сложить из них что-то разумное, но все расползалось в руках, словно клейстер. Потом я накладывал различные варианты самоорганизующихся цепей, но тоже потерпел фиаско.

Пробуя различные варианты и проникая все глубже и глубже в структуру разрушенного пространства, я сначала на грани восприятия, а потом все громче и громче начал различать какую-то вибрацию. Сначала, признаюсь, я подумал, что это просто наведенная помеха. Там словно был какой-то плач или стон, а потом я ощутил дыхание боли. Боли испепеляющей и жестокой. И первое движение, которое родила моя душа, это сочувствие. Оставив в стороне всякие попытки ПОНЯТЬ и ПОЧИНИТЬ, я начал просто СОПЕРЕЖИВАТЬ и ЛЕЧИТЬ. Незаметно погружаясь все глубже и глубже в хаос, я пропускал его через себя, освобождая от боли и страха любовью и состраданием.

Очнулся я оттого, что меня куда-то потащило, швырнуло, перекрутило и снова пребольно шмякнуло. Мясорубка еще пожевала меня, пока я не застыл в достаточно удобной позе.

– Кархада, – вдруг раздалось в пустоте. – Он, как мне кажется, вполне здоров.

Я мигнул, и сначала расплывчато, а потом все резче и резче предо мною стали проступать очертания окружающего мира. Стол вполне привычных очертаний и крылатая девушка в кресле напротив.

Я окончательно раскрыл глаза и успел увидеть,