Железом и кровью - Александр Меньшов

— Темные эльфы, — медленно проговорил Пьер ди Ардер. — Та-ак.

— Ди Дусеры, — глухо сказал Бернар.

Пьер ди Ардер покосился на него, но ничего не ответил.

— Ты славно потрудился, — вдруг сказал посол, чуть улыбнувшись. — Твоя помощь, без лишней похвалы, очень цена для нас.

— Какая же помощь? Я ведь не смог найти мага…

— Почему же? Ты его нашёл. И, может, даже бы успел спасти из лап бандитов. Вот только мы слишком поздно кинулись… Очень поздно.

Тут посол снова о чём-то задумался.

— Позвольте вопрос, — начал я.

— Прошу.

— Меня всегда волновало вот что: если, не приведи, конечно, Сарн, такому случиться, но вдруг убьют Айденуса, то кто станет Великим Магом?

— Не понимаю сути вопроса.

— Кто из имперских магов, может «воссоединиться» с нашим аллодом и не дать ему пропасть в астрале?

Посол вдруг рассмеялся. Мне почему-то представилось, что я маленький мальчик, задающий глупые наивные вопросы.

— А если никто? — ответил он. — А что если цель Империи — полное уничтожение Светолесья…

— Ну… Не по-хозяйски выходит. Зачем такому «добру» пропадать?

Пьер ди Ардер снова рассмеялся, а потом заметил:

— Что-то в твоих словах, конечно, есть.

— Я о том, что среди нас… среди Совета… именно там должны… есть предатели.

— Предатели? Они есть везде. И у среди людей, и среди эльфов… А в Совете и подавно. Вот только как вывести их на чистую воду? А, кстати, ты знаешь, кто в Орешке возглавил бунт?

— Кто?

— Гудимир Бельский.

Это имя я слышал от провидцев.

— И что?

— Чем тебе не кандидат на роль Великого Мага.

— Ему до этого ещё далеко, — хмуро заметил Бернар.

— Далеко, — соглашаясь кивнул головой посол. — Вернее, далековато. Но… Всегда есть «но». Знаете ли вы, кто такой Гудимир Бельский?

Я пожал плечами, а Бернар промолчал.

— Прекрасный маг. Сильный маг. Лучший ученик…

— Предатель, — резко прервал посла Бернар. — Не пытайтесь размыть границу между добром и злом. Я понимаю, что в своё время он не мало сделал для Лиги. А, может, даже и очень много. Но сейчас он предатель. Хитрый, изворотливый…

— Как вы категоричны, мой друг, — посол встал и подошёл к небольшому круглому столику, где стояли бокалы насыщенного гранатового цвета. Налив в один из них вина, сладко пахнущего какими-то пряностями, Пьер ди Ардер повернулся к нам.

— Это всё «политик», — сказал он, делая ударение на последнем слоге. — Тонкая игра.

— Тонкая? — нахмурился Бернар. — Вы его оправдываете?

— Нисколько. Просто понимаю.

— Понимаете? — Бернар отчего-то рассердился. — Никакие заслуги не оправдывают его предательство…

— Он не всегда был таким.

— Возможно. Сейчас вы сошлётесь на обстоятельства, мол, они заставили его перейти на сторону врага.

Пьер ди Ардер как-то удивленно смотрел на Бернара. В его взгляде читалось недоумение и непонимание столь резкого отношения к Бельскому.

— Гудимир всегда стремился к власти. Чтобы там не говорили о том, какой он раньше был…

— Ты его знал? — спросил посол.

— Ещё бы! Сволочь редкая.

Бернар вспомнил, как Бельский помогал в розыске членов семьи ди Дусер. Он тогда сам пришёл в Анклав и предложил свою помощь. Ведь в тайне Бельский желал завладеть тайными знаниями преследуемой семьи. Надеялся пытками выведать секреты.

Анклав поначалу согласился на участие Гудимира, а когда Клемент ди Дазирэ вывел колдуна на чистую воду, немедленно отозвал своё разрешение для Бельского.

— Понятно, — осклабился Пьер ди Аардер.

В воздухе повисла какая-то напряжённость, которую посол снял своей фразой:

— Вот что, у меня через час Совет… Большой Совет. Мне надо подготовиться. Прошу вас меня простить, я вас покину.

Пьер ди Ардер сделал ещё глоток вина и резко пошёл к выходу.

Через несколько мгновений после его ухода, в комнату впорхнула эльфийка. Она приветливо улыбнулась и мелодичным голоском произнесла:

— Господин Бор, я прошу вас проследовать за мной. Посол распорядился выдать вам награду.

— Награду? — переспросил я.

— Всё верно. Пойдёмте.

5

Целый день мне пришлось ходить по Новограду: то в Приказ к Исаеву, но не застав там его, пошёл потом на главную площадь в Торговый Дом к гоблинам-ростовщикам; затем в квартал к гибберлингам на поиски водяников. Дело в том, что Зая ещё утром просила договорится с водяниками насчет рыбы. Она что-то пыталась объяснить, но занятый своими проблемами, я пропустил всё мимо ушей.

К концу дня голова шла кругом. В лесу было легче, чем в столице.

В трактире сегодня вечером было очень шумно. Я с трудом отыскал Заю и, перекрикивая гам, спросил:

— Что происходит?

— Так свадьба же Милы. Это моя троюродная сестра по отцовой родне.

— Свадьба? Здесь? — не понял я.

— Здесь, — рассмеялась Зая. — Понимаешь, в избе все не поместятся…

— Я что-то пропустил?

Корчакова снова рассмеялась.

— Я же тебе утром говорила…

— Да? Извини, забыл.

Я поднялся наверх и переоделся. В всё ещё голове кружились отрывки из сегодняшних разговоров.

Бернар остался в посольстве. Он ещё раз посоветовал мне не высовываться и быть крайне осторожным.

— Устал? — в комнату заглянула раскрасневшаяся Корчакова.

— Есть немного. Кстати, вот держи, — тут я протянул ей кошель с золотом. — Эльфы оплатили, так сказать, мои услуги.

Вдруг вспомнилось недовольное лицо гоблина, выдающего по расписке деньги.

Зая приняла тяжёленький мешочек и охнула.

— Что же то за услуги, коли столько платят? — шутя спросила она. — Ты, кстати, с водяниками говорил?

— Угу. Завтра с утра привезут… А куда ты столько рыбы берёшь?

— Да на свадьбу же! Как ты меня утром слушал!

Я смущённо улыбнулся.

— Ладно, пошли, а то не удобно получается, — сказала Корчакова.

— Может я…

— Пошли. Пошли, давай, — Зая схватила меня за руку и потянула за собой.

Шёлковая нежная кожа её пальцев скользнула в моей твёрдой шершавой ладони… Я резко потянул Корчакову назад к себе и она, охнув, рухнула на меня.

— Да ну их, гостей! — сказал я. — Останемся здесь.

Зая улыбнулась и чуть покраснела.

— Потом. Всё потом, — закусив нижнюю губку, промурлыкала она.

Мы спустились вниз, где вовсю плясал народ. Зая скользнула в сторону подклета, а я отправился на поиски свободного места.

Пир, как говорится, был горой, в самом разгаре. Тысяцкий завернул в скатерть курицу и зычным голосом попросил родителей новоявленного мужа, чтобы те благословили «вести молодых опочивать».