Из воспоминаний сельского ветеринара - Джеймс Хэрриот

Патока, сушеные фрукты и имбирь чаще всего использовались йоркширскими хозяйками, когда они пекли что-нибудь сладкое к чаю.

Для имбирных пряников употреблялись все три этих ингредиента. Чтобы испечь имбирные пряники, растопите в кастрюле 250 г патоки или сиропа с 50 г тростникового сахара и 50 г топленого сала. Вылейте все это на 0,5 кг муки, смешанной с 3 чайными ложками молотого имбиря и полчайной ложки молотого кориандра, тмина и корицы. Замесите тесто. Пока оно еще мягкое, отрывайте куски и плотно укладывайте в формочки, изображающие людей и животных. Выложите на смазанные противни, воткните изюминки или пуговицы на месте глаз. Выпекайте 20 минут при температуре 180°C.

Бигли появились в Британии задолго до того, когда туда пришли римляне. И до XVII века короли, принцы, вельможи и простолюдины, отправляясь охотиться на зайцев пешком, брали с собой свору биглей. У Елизаветы I были карликовые бигли. Когда же в XVIII веке в моду вошла конная травля лисиц, биглей сменили фоксхаунды. Однако теперь бигли снова в милости, правда просто как друзья дома. Они обладают приятным характером и большой выносливостью, позволяющей брать их в долгие прогулки по пересеченной местности.

Этот выносливый крупный рогатый скот, легко взбирающийся по крутым склонам, был выведен в горах на юго-западе Шотландии и прекрасно чувствует себя в холмистых местностях с прохладным климатом. Под косматой черной или бурой шерстью, не пропускающей воду, густой подшерсток надежно хранит тепло тела. Растут галловеи медленно, но живут и дают потомство более 15 лет. Лучше всего они чувствуют себя не на злаковом корме, а когда пасутся на высоких лугах. Они способны существовать на подножном корме летом и зимой. Многие фермеры в йоркширских холмах особенно ценили галловеев за те свойства, которые появляются у их телят, полученных от скрещивания с быками других пород, в частности с шортгорнами.

Высокие каменистые склоны Пеннин — родина раффеллских овец, кротких и в то же время достаточно бойких и ловких, чтобы самим находить корм в таких суровых условиях. Черно-белую морду увенчивают толстые, загибающиеся книзу рога и у баранов, и у овец. Шерсть белая, ниспадающая почти до самой земли и прямая, около 20 см в длину, а руно весит 2,5 кг, что для горных овец очень много. Шерсть грубая, но годится для изготовления ковров и плотных шерстяных тканей.

В дни, когда лошади были главной тягловой силой на фермах, ветеринары занимались ими в первую очередь. Особого внимания требовали их ноги. На рисунке фермер показывает ветеринару больное место, возможно какой-нибудь гнойник, и держит наготове молоток, чтобы снять подкову, после чего ветеринар сам проведет осмотр и примет необходимые меры.

6. Шахтерское средство

Раз ветеринар, так ему и отдыхать не положено? — сердито думал я, гоня машину по шоссе к деревне Гилторп. Воскресенье, восемь часов вечера, а я еду за десять миль к собаке, которая, как сообщила мне снявшая трубку Хелен, болеет уже больше недели. Все утро я работал, днем отправился в холмы с детьми и их друзьями — такой обычай мы завели давно и в течение этих еженедельных экскурсий успели исследовать почти все живописные уголки нашего края. Джимми с приятелями задал высокий темп, и на особенно крутых склонах я сажал Рози к себе на закорки. Вечером после чая я купал детей, читал им вслух, укладывал в постель, предвкушая, как удобно расположусь с газетой, включу радио…

А теперь вот щурюсь сквозь ветровое стекло на шоссе и стенки, которые вижу изо дня в день, изо дня в день… Улицы Дарроуби, когда я тронулся в путь, уже совсем опустели, дома с плотно задернутыми занавесками уютно светились в сгустившихся сумерках, вызывая в воображении уютные кресла, раскуренные трубки, топящиеся камины. Затем впереди замерцали огоньки ферм на склонах, и я тотчас представил себе, как их хозяева спокойно дремлют, положив ноги на стол.

И ни единой встречной машины! Один Хэрриот куда-то тащится в темноте.

Когда я остановился перед серыми каменными домиками в дальнем конце деревни, то совсем уже захлебывался жалостью к себе. «Миссис Канделл, номер 4» — записала Хелен на клочке бумаги. Открывая калитку и шагая через крохотный палисадник, я прикидывал, что мне сказать. Прошлый опыт успел меня убедить, что нет ни малейшего смысла давать понять клиенту, что меня вовсе не обязательно вызывать в самые непотребные часы. Разумеется, они меня даже не услышат и дальше будут поступать точно так же, но я хотя бы душу отведу.

Нет, без малейшей грубости или резкости я вежливо и твердо объясню, что ветеринары тоже люди и воскресные вечера любят проводить у семейного очага, что, естественно, мы готовы сразу броситься на помощь в случае необходимости, но возражаем против того, чтобы нас бесцеремонно вытаскивали из дома навестить животное, которое уже неделю болеет.

Почти отшлифовав эту речь, я постучал, и дверь мне открыла невысокая женщина средних лет.

— Добрый вечер, миссис Канделл, — произнес я сурово.

— Вы ведь мистер Хэрриот? — Она робко улыбнулась. — Мы незнакомы, но я вас видела в Дарроуби в базарные дни. Так входите же.

Дверь вела прямо в жилую комнату, небольшую, с низким потолком. Я увидел старенькую мебель, несколько картин в позолоченных, давно потемневших рамках и занавеску, отгораживающую дальний угол комнаты.

Миссис Канделл ее отдернула. На узкой кровати лежал мужчина, худой как скелет. Желтоватое лицо, глубокие провалы глаз.

— Это Рон, мой муж, — весело сказала она, а Рон улыбнулся и приподнял костлявую руку со стеганого одеяла в приветственном жесте.

— А это Герман, ваш больной. — Ее палец указал на маленькую таксу, которая сидела возле кровати.

— Герман?

— Да. Мы решили, что такой немецкой колбаске лучше имени не найти.

Муж и жена дружно засмеялись.

— Ну конечно, — сказал я. — Прекрасное имя. Просто вылитый Герман.

Такса посмотрела на меня очень приветливо. Я нагнулся, погладил ей голову, и мои пальцы облизал розовый язычок. Я еще раз погладил глянцевитую шерстку.

— Вид у него прекрасный. Так что его беспокоит?

— Чувствует он себя вроде бы неплохо, — ответила миссис Канделл. — Ест хорошо, веселый, но только с ногами у него что-то неладно. Почти неделю. Ну, мы особого значения не придавали, а вот нынче вечером он свалился на пол и встать не смог.

Хм-м. Да, он ведь даже не попытался встать, когда я его погладил. Я подсунул ладонь таксе под живот и осторожно поставил ее на лапы.

— Ну-ка, малыш, — сказал я, — пройдись немножко. Ну-ка, Герман, ну-ка…

Песик сделал несколько неуверенных шажков, все больше виляя задом, и снова сел.

— У него со спиной неладно? — спросила миссис Канделл. — На передние лапы он вроде бы твердо наступает.

— Прямо как я, — произнес Рон мягким хрипловатым голосом, но с улыбкой. Жена засмеялась и погладила руку, лежащую на одеяле.

Я поднял песика на колени.

— Да, безусловно, у него что-то со спиной. — Я начал ощупывать бугорки позвонков, внимательно следя, не почувствует ли Герман боли.

— Он что, ушибся? — спросила миссис Канделл. — Может, его кто-нибудь ударил? Одного мы его на улицу не выпускаем, но иногда он все-таки выбирается за калитку.

— Травма, конечно, не исключена, — ответил я. — Но есть и другие причины…

Еще бы! Десятки самых неприятных возможностей. Нет, мне решительно не нравился его вид. Решительно. Этот синдром, если речь идет о собаках, меня всегда пугает.

— Но что вы, правда, думаете? — настойчиво сказала она. — Мне же надо знать.

— Ну, травма могла вызвать кровоизлияние, сотрясение, отек, и они теперь воздействуют на спинной мозг. Не исключена даже трещина в позвонке, хотя мне это представляется маловероятным.

— А другие причины?

— Их полно. Опухоли, костные разрастания, абсцессы, смещение дисков — да мало ли еще что может давить на спинной мозг!

— Диски?

— Ну да. Маленькие хрящевые прокладки между позвонками. У собак с длинным туловищем, как у Германа, они иногда сдвигаются в спинномозговой канал. Собственно говоря, именно это я и подозреваю.

Снова с кровати донесся хрипловатый голос Рона:

— А прогноз какой, мистер Хэрриот?

В том-то и вопрос! Полное выздоровление или неизлечимый паралич?

— Судить еще рано, — ответил я вслух. — Пока сделаю ему инъекцию, оставлю таблетки, и посмотрим, как он будет себя чувствовать через несколько дней.

Я сделал инъекцию обезболивающего с антибиотиками и отсыпал в коробочку салициловых таблеток. Стероидов в то время в нашем распоряжении не было. Ничего больше сделать я не мог.