Томный дух болотного зверя - Роман Яньшин

Виктора тоже пока не было, очевидно он пошел сначала отнести грязную посуду на кухню, а потом, сразу же, — проводить Юлю до палатки.

Ожидая его, Лёга, от нечего делать, поводил лучом своего фонаря по близлежащему лесу.

Неожиданно… электрический свет отразился белой вспышкой на чем-то, что таилось во тьме…

У Стрельцова сердце екнуло в груди.

«Что это там блестит?» — встревожился, было, он, но, вовремя сообразив из-за чего возникла вспышка и, соответственно, — не поднимая шухера, успокоился.

Блестели окуляры бинокля, оставленного им висеть на суку огромной сосны, которую они с ребятами использовали в качестве «башни обозрения».

«Вот тебе и отработка за то, что бинокль залапал! Выдумал же, чертов Баламут!» — пришла в голову Лёги мысль. — Американский богатей завтра вообще пол-лагеря на произвол судьбы бросает, а тут какая-то жалкая оптика… И раньше она ему не нужна была, а теперь и подавно…»

— Чего это ты там высматриваешь? — подошел к нему сзади Виктор.

— Да так, ничего, — Стрельцов поспешно отвел фонарь в сторону. — Держи, — он протянул Виктору карабин.

Виктор взял ружье из рук Лёги.

— Ну ладно, я пойду, — сказал Стрельцов.

— Иди, — как бы проводил его «с миром» Виктор.

Стрельцов ушел, вместе с ним «уплыл» и его фонарь. В результате, против тьмы стал, как и раньше, бороться один лишь костер, из-за чего она опять сгустилась, образовав собой некое подобие занавеса, — занавеса к очередному театральному действию.

Следующий день встретил членов экспедиции еще большей непогодой, чем его предшественник и, зарядив с самого утра моросящим дождем, обязал-таки Лёгу, Андрея и Мишку поставить брезентовое укрытие, призванное защитить от влаги обеденный стол. Время тянулось долго и нудно, пока, наконец, машины не тронулись в путь, унося только что отобедавших ездоков, прочь от насиженных мест.

Но движение тоже не принесло людям особой радости, ибо стоило автоколонне достигнуть лесного просека, как мелкая изморось резко сменилась настоящим ливнем, обрушивающим со свинцового неба тонны воды.

Стало холодно и очень сыро.

— Похоже, солнышко нам теперь долго не покажется, — сказал Виктор, когда машины взобрались на холм, и перед участниками экспедиции предстал, в своем гордом величии, мрачный от тяжелых туч небосклон.

— Слушай, Вить, а дождь нам дорогу не испортит? — произнес сидящий рядом с ним Андрей.

— Еще как испортит. И, признаться сказать, я боюсь этого, — Виктор нажал на тормоз.

Машина стала замедляться и вскоре остановилась совсем.

За ней встал и длинный полноприводник, управляемый Купером.

Виктор вынул у себя из кармана мобильник и набрал номер американца.

— Почему стоим? — послышался в трубке голос ученого.

— Хотел вас предупредить насчет грунта. Он размокает, а дальше — спуск. Очень скользкий. Будьте предельно внимательны, — объяснил ситуацию парень.

— Спасибо, учту, — ответил американец.

— Тогда отбой, — Виктор выключил телефон.

— С богом! — как бы дала отсчет Юля.

Виктор отпустил педаль тормоза, и движение автомобиля возобновилось.

— Ой, вот это горка! — воскликнула девушка. — Я даже с сиденья съезжаю!

— Всем держаться! — скомандовал Виктор.

Андрей и Юля схватились за поручни под потолком машины.

Бэн, увидев их действия, сделал через секунду то же самое.

Машина стала набирать скорость. Это было ни к чему. Ухабы у подножья холма могли встретить экспедиционную технику не очень мягко. Чтобы избежать катастрофы, Виктор попытался притормозить на скользком уклоне. И тут он пожалел, что вездеход не оборудован ABS[29].

Машина, конечно, прекратила разгоняться, но, одновременно с этим, колеса автомобиля пошли в юз; короткую «трехдверку» занесло, и ее задний мост сильно ударился о лежащий чуть поодаль валун. В багажнике отчаянно зазвенели стекала и фарфор.

— Это стаканы с тарелками, — отметила Юля. — Не походная посуда. Только другой — нет. Если разобьем, пить придется прямо из чайника, а есть вообще не из чего будет. Разве что из сковородок и мисок…

— Как собакам, — хихикнул Андрей.

Виктор сокрушенно покачал головой. Но тут автомобиль встретился на дороге с еще одним валуном.

Стекла и фарфор задребезжали более отчаянно, после чего в багажнике раздался треск и хруст, словно кто-то раздавил толстой подошвой кирзового сапога яичную скорлупу.

— Ну, все, стаканам и тарелкам конец. Наверное, их придавило консервами, — сложила ладони у подбородка, будто молясь, Юля.

— Зачем нужно было посуду вместе с консервами класть? — удивился Виктор и включил дворник на двери багажника, который быстро смахнул со стекла нападавшие на него капли дождя, открывая обзор тому, что происходит сзади.

Дворником он воспользовался для того, чтобы посмотреть, как там Купер.

Второй автомобиль шел ровнее. Его длинная база помогала водителю придерживаться траектории движения.

— Я думала, коробка, если что, выдержит, — огорченно сказала Юля.

— А вы куда смотрели. Когда погрузка была?! — рявкнул Виктор на Андрея.

— Мы…? Я…? А…, ну, да, не догадались, — робко изрек в ответ парнишка.

— Что это значит «не догадались»?! А вдруг бы мешок ружья придавил? Ведь, они тоже там лежат! И они выстрелили бы?!

— Извини, пожалуйста, извини, извини, — Андрея словно заклинило.

— Да ладно, — Виктора перекоробило от трех Солдатовских извинений, идущих подряд. — Просто лучше было бы, если б эти вещи в другой тачке оказались. В той, например, которую сейчас этот урюк американский ведет. Он бы их угробил, и черт с ним, они — его, в конце концов. А то, теперь, небось, чего-нибудь выскажет, когда ему из… миски жрать придется. Вообще, он, больно много разговоров, в последнее время, начал задвигать.

— Вить, ты бы про урюка-то — не распространялся, — скосил глаза Андрей, как бы показывая на то место позади него, которое занимал сидящий рядом с Юлей Бэн.

— А-а-а, он все равно по-русски ни хрена не понимает!

— Понимать-то не понимает, но, вдруг он чего-нибудь записывает? Вон, у него на коленях какая сумища со всякими приборами лежит?!

— Этот очкарик на видео будет писать, для того в головную машину и вперся, — чтоб обзорность лучше была. Только камеру из сумки он пока еще не доставал, — начал обороняться Виктор.

— Ребята, перестаньте, — остановила их Юля. — А то, чем дальше в лес — тем больше дров.

— Почему больше? — обернулся к ней Андрюха.

— Потому что дело тут вовсе не в стекляшках, и не в мисках, и даже не в разговорах, которые наш босс ведет, а в том, что мы нервничаем, переживаем из-за происходящего. Надо успокоиться.

— Успо…, — начал, было, Виктор, но закончить не смог.

При этом парень ткнул указательным пальцем левой руки куда-то вперед.

Бэн, мгновенно сориентировавшись, тут же взялся за камеру, разместив «ствол» ее объектива над макушкой сидящего впереди Андрея (а тот немного съехал по креслу вниз, чтобы совсем не мешать оператору). Такая съемка имела большие неудобства, к тому же снижалось ее качество, но на переднем сиденье ему было не поместиться с аппаратом ТАКОГО размера. В боковые же стекла, засланные дождем, ничего снять оказалось бы просто не реально.

— Что произошло? — почувствовала то напряжение, которое охватило Виктора и американского очкарика, Юля, думая про себя: «Вам — легче. Один — впереди сидит, другой ростом метра два — все поверх сидений может разглядеть. А я?»

— Спокойствия нам, похоже, не будет, — снова обрел дар речи Виктор.

Юля мельком глянула на Андрея. Напряжения, чувствовавшегося у Виктора или Бэна, тот не демонстрировал. Но у него было другое состояние, наверное, ничем не лучше вышеперечисленных субъектов: он сидел в кресле, открыв рот, и с задумчивым видом рассматривал что-то, находящееся на пути следования машины (ступор, — не иначе).

Юля просунула голову между спинками передних сидений и тоже посмотрела вдаль сквозь лобовое стекло, по которому туда-сюда сновали «дворники», очищающие его от бесконечных капель обрушивающегося с неба дождя. Не поняв, сначала, чему удивляются ее попутчики, девушка подалась чуть вперед, и скосила глаза на Виктора.

Парень был поглощен созерцанием земли, по которой медленно катился автомобиль. Тут и она увидела то, что настолько заворожило всех.

Они въехали на поляну, именующуюся не иначе как Деревня Колдунов. Почти всю ее площадь изуродовали сотни отпечатков когтистых лап, принадлежавших, естественно оборотням. Лишь по краям сохранилось немного травы, вся остальная растительность была напрочь вытоптана. Не надо было быть следопытом, чтобы понять — эти твари не устраивали здесь вертеп и не плясали. Просто по поляне прошло их планомерное, направленное движение вперед…