НКВД и СМЕРШ против Абвера и РСХА - Анатолий Чайковский

Среди канадцев «неадекватным» поведением выделялся личный состав 4-й танковой дивизии под командованием генерала Криса Воукса, который лично способствовал репрессивным мерам подчиненных, отдавая при этом исключительно устные приказы. С активным участием офицеров и солдат его дивизии с лица земли были стерты городки Зогель и Фрайзоте, деревня Миттельштен (север Германии), некоторые другие. В Вильгельмсхаффене канадский солдат подорвался на мине. Наказание тут же понесли заложники из мирных жителей. Их дома подвергли уничтожению.

Непривычно злобствовали французы, не раз превосходя по жестокости коллег по оружию. Последнее, не исключено, было откровенной местью за позорное поражение 1940 года. Особо они проявили себя в юго-западной части Германии. Появление здесь французских войск вылилось в массовые грабежи, насилие и погромы. Пример подчиненным подавал небезызвестный генерал Жан де Лоттар де Тассиньи, подписавший в Карсхорсте с французской стороны акт капитуляции Третьего рейха. Фрайгер Рут: «Во время проезда по Констанцу он обратил внимание на то, что символы французской власти находились в неподобающем состоянии. Генерал решил, что их испортили враждебно настроенные немцы, хотя на самом деле они были потрепаны дождями и ветром. Увидев в “попирании” французского флага признаки немецкой непочтительности и наглости, де Тассиньи принялся мстить. По его приказу четверть города была очищена от жителей и заселена французскими жандармами. На стенах домов появились угрожающие сообщения, что в случае “продолжения сопротивления” город подлежит уничтожению квартал за кварталом. За одну ночь аресту подверглись и все его должностные лица, начиная обер-бургомистром, заканчивая начальником полиции. Они были обвинены в потворстве саботажу и нацистскому сопротивлению».

Готовя операцию на европейском театре военных действий, верховное командование коалиционными вооруженными силами (США, Англии и Канады) готовилось к решению многих задач. Но были и исключения. Среди последних – вопрос об охране тыла коалиционных войск. В канун открытия второго фронта (операция под кодовым названием «Оверлорд» – июнь 1944 г.), с целью «борьбы с голодом и болезнями, уничтожения всех следов нацистского руководства, недопущения на местах партизанской войны и воссоздания основных органов местной общественной жизни», его планировалось решить путем разделения оккупированной территории Германии на военные зоны с задействованием регулярных войск.

Тогда же было заложено и начало последовавшего вскоре конфликта между основными союзниками и Францией в лице Французского комитета национального освобождения во главе с генералом де Голлем. Среди противоречий (формирование с участием союзников французских частей и соединений, их вооружение, участие в операциях и др.) возникла дилемма разграничения зон влияния и организации охраны войсковых тыловых районов. «В ходе быстрого продвижения армий союзников к Эльбе, – писал английский историк Ф. С. Погью, – верховное командование встретилось с рядом сложных проблем. Сюда относились различные вопросы, и среди них – трудности во взаимоотношениях с французами в связи с занятием Штуттгарта».

Противостояние возникло на почве оккупации города 1-й французской армией генерала Лоттара де Тассиньи и нежелания оставлять его в пользу 7-й американской армии. Ф. Погью: «Генерал де Голль, по-видимому, полагал, что Деверс (командующий 7-й армией. – Авт.) поступил так прежде всего с целью выдворить французов из этого важного германского города, а не для того, чтобы обеспечить эффективную работу линий снабжения 7-й армии. Поэтому он решил, что, пока Франции не будет выделена определенная зона оккупации, он должен удерживать то, что имеет… Де Голль отдал Лоттару следующий приказ: «…Иметь в Штуттгарте французский гарнизон и немедленно установить там военное управление… На возможные нарекания американцев Вам надлежит отвечать, что Ваше правительство приказало удерживать и управлять территорией, захваченной нашими войсками, до тех пор, пока заинтересованными правительствами не будет установлена французская зона оккупации, что, к Вашему сведению, еще не было сделано»».

Конфликт (получивший в истории название «Штуттгартский инцидент») стал достоянием президента США Трумена, который заявил, что он «шокирован действиями де Голля и обеспокоен тем, что сообщение об инциденте… по-видимому, вызовет бурю негодования». По словам П. Погью, противостояние закончилось «выводом американских войск из Штуттгарта. Война была так близка к концу, что неудобства оставления путей снабжения неприкрытыми хотя и были неприятны, но не носили серьезного характера».

Принудительная «эвакуация» населения во французской зоне оккупации приобрела особую «популярность». Через нее прошло свыше 25 тыс. человек. Без дела «эвакуированные» не оставались. Их использовали на наиболее тяжелых и грязных работах, а многие «прочесывали» минные поля. Оказавшиеся в те дни в этой части бывшего рейха швейцарские наблюдатели писали, что бесчинства французов меркли на фоне слухов о произволе Советов, которые охотно распространялись в «демократических» кругах. Ситуация усложнилась настолько, что оккупационную политику 5-й Республики стали сравнивать с нацистской. 30 мая 1945 г. «Бернер тагблатт» писал: «Притеснения, творимые французами, кажутся страшнее, чем то, что делал Гитлер. Первоначальная атмосфера свободы улетучилась. Люди угнетены. Они разочарованы. Радость обратилась в ненависть к победителям. Освободителей, которых вначале приветствовали, сейчас проклинают как поработителей… Абсолютно непонятно, почему из-за нескольких хулиганов наказание должно нести все население. Почему из-за одного человека должна депортироваться вся деревня».

Политику массового запугивания населения оккупированных зон Германии путем депортаций, насилия, расстрелов и прочего американцы и их союзники по второму фронту стали менять только в конце 1945 года. Тогда же появились «новые» приемы и методы их работы. Один из них заключался в том, что за диверсии, террор, другие подобные акции стали отвечать местные немецкие власти. Немаловажным фактором изменения оккупационной политики стало и то, что войска союзнической коалиции постепенно стали приобретать опыт организации охраны тыла, который у них практически отсутствовал. «Во исполнение ваших указаний, – писал в докладной в адрес Л. Берии начальник ГУ пограничных войск НКВД СССР генерал-лейтенант Н. П. Стахов, – докладываю: встреча состоялась в 12 часов 15 минут 17 января с. г. (1945 г. – Авт.) в моем служебном кабинете. Со стороны союзников присутствовали: генерал-майор Булл, начальник Военной комиссии США, генерал-майор Динн и переводчик.

С нашей стороны в качестве переводчика на беседе присутствовал товарищ Павлов[207]. Генералы Булл и Динн прибыли с некоторым опозданием, и в связи с намеченным на этот день отлетом генерала Булла заметно торопились…

Генерал Булл спросил, информирован ли я по существу предстоящей беседы. Я подтвердил, что в курсе дела, и просил детализировать интересующие их вопросы. Генерал Динн, начертив на бумаге принципиальную схему организации охраны тыла Красной Армии, преподанную им в беседе товарищем Сталиным, просил ее уточнить.

Я графически изобразил принципиальную схему организации охраны тыла обезличенного участка фронта, разъяснив при этом, что за боевыми порядками соединений Красной Армии в удалении 15–25 км от переднего края, охрана тыла и коммуникаций действующей армии осуществляется специально созданными для этой цели войсками по охране тыла. Далее, вглубь уже действует наша советская жандармерия.

Генерал Булл просил ознакомить их с организацией, вооружением и особенностями в обучении войск по охране тыла действующей Красной Армии. Я разъяснил, что в состав войск охраны тыла входят дивизии и отдельные полки. Организация этих соединений и частей в основном общеармейская: дивизия – трехполкового состава, полк – в составе трех батальонов. На их вооружении нет тяжелого оружия: артиллерии, танков. Это предусмотрено с целью обеспечить большую подвижность частей для выполнения ими специфических задач. С этой же целью мы стремимся, чтобы части по охране тыла были, по возможности, моторизованы.

В обучении большой упор делается на отработку действий мелкими подразделениями и самостоятельными группами.

Генерал Булл задал вопрос: ведут ли войска следствие по задержанным агентам немецкой разведки.

Я ответил, что следствие по задержанным агентам ведется контрразведывательными органами.

Булл попросил охарактеризовать способы засылки агентуры немецкой разведкой, и какие объекты их интересуют.