Маг и его Тень. Рождение Мага - Фанфикс.ру Blizzard

Люциус, холеный и уверенный в себе, полупрезрительно оглядел присутствовавших и лениво поинтересовался, по какой причине Поттер собирается беспокоить Визенгамот.

— К моему огромному сожалению, медицинское заключение затерялось по дороге, — процедил он сквозь зубы.

Грюм выругался, волшебный глаз вращался словно бешеный. Профессор не промолвила ни слова, но, похоже, сделала несколько попыток убить лорда взглядом.

— Как жаль, — безучастно проговорил Гарри. — Но ничего. Экспертизу можно проводить в течение одного месяца после наложения круцио. Для детей срок увеличивается в три раза. Я завтра же обращусь в Мунго и позабочусь о том, чтобы под новым документом появились подписи всех без исключения колдомедиков. И, разумеется, каждый из них получит заверенную копию. Хотя нет, лучше я поставлю на них автографы и раздам всем знакомым. Как вам такая идея?

— Молодец, парень! — Грюм отхлебнул из серебряной фляжки и откинулся в кресле, приготовившись и дальше наслаждаться спектаклем.

У Малфоя был такой вид, словно он нашел выводок флоббер-червей в салатнице, из которой уже успел изрядно откушать.

— Чего вы добиваетесь, мистер Поттер? Хотите выставить себя идиотом перед всей Англией?

— Мистер Малфой, а вы «Пророк» читаете? Видели, что обо мне пишут? Моей репутации не повредят даже танцы с бубном и в церемониальном гоблинском облачении вокруг министерства магии, — ухмыльнулся он.

— Так вы хотите моего домового эльфа?

Главное не расслабляться. Не думать, что Люциус уже сдался и теперь покорно отдаст Добби.

— Хорошо. Но взамен вы дадите Нерушимую клятву — знаете, что это? — что никогда не обвините моего сына в причинении вам вреда.

Ага. А вот и та самая западня, темная и глубокая, которую ждал Гарри. Никогда не обвинять. И Драко сможет безнаказанно издеваться над школьным врагом до конца своих дней.

— Я протестую, — вскинула голову Минерва. — Несовершеннолетний не может давать подобные клятвы…

— … как и допрашиваться сывороткой правды без согласия и присутствия родителей, опекунов или декана, — подхватил Гарри, уловив яростное восклицание МакГонагалл. — Может, это тоже стоит включить в обвинение?

Он не знал, что стало с Локонсом, но вот у Люциуса Малфоя были все шансы провести оставшуюся жизнь в качестве старой табакерки.

— Но если я получу Добби, я никогда не стану упоминать об одном конкретном случае применения круциатуса. И вообще обещаю о нем забыть.

Никакими ритуалами передача эльфа в другой род не сопровождалась. Малфой просто пнул Добби, и тот со счастливым визгом влетел в объятия Гарри. А затем торопливо отшвырнул в сторону старую, покрытую темными пятнами наволочку, открыв худое тельце в старых синяках и ожогах. Сердце Гарри сжалось. А он-то думал, что ему у Дурслей плохо жилось. Да как сильно он бы ни был виноват, дядя Вернон никогда не бил племянника в полную силу и не вымещал на нем плохое настроение. Вернее, пытался награждать подзатыльниками, но от них проворный Гарри быстро научился уворачиваться. А уж тетя Петуния, кричавшая и ругавшая его едва ли не каждый день, и вовсе никогда не позволяла себе поднять на Гарри руку. Фактически, бегать ему приходилось только от Дадли и только до поступления в Хогвартс.

Гарри принялся стаскивать мантию, чтобы закутать в нее Добби, но вовремя остановился, заметив ужас в глазах домовика.

«Что — сразу на волю? Имей в виду, я тебе в работе по дому больше не помощник. Либо он, либо сам справляйся. Руками пользоваться уже умеешь. Обеими».

Положение спасла МакГонагалл, быстро трансфигурировав пергамент в полотенце наподобие того, что носили хогвартские эльфы. Когда за Малфоем закрылась дверь, с силой хлопнув о косяк, профессор поинтересовалась:

— А теперь мне хотелось бы услышать об обстоятельствах, в которых вам пришлось выпить веритасерум, мистер Поттер.

Грюм не шевелился, но было видно, что и ему было бы чрезвычайно любопытно услышать эту историю.

«Соври что-нибудь пафосное о благе школы», — посоветовал Крис.

— Мне бы не хотелось об этом распространяться, мэм. Особенно сейчас, когда школьный персонал стараниями мисс Скитер обсуждается на всех углах. Стоит кому-либо узнать, что Люциус Малфой и профессор Снейп поили меня сывороткой правды, и неприятностей не избежать.

А вот теперь, когда декан прекратит молчаливо умиляться благородству ученика, неприятности будут у Снейпа. Гарри все же надеялся, что хоть кого-то МакГонагалл сегодня проклянет.

* * *

В жарком солнечном мареве промелькнул остаток семестра. Летняя буря, большую часть которой Гарри провел в подземелье с Саашшесс, и правда оказалась последней. Хогвартс вернулся к своим обычным будням — правда, с небольшими изменениями. Отменили занятия по защите, а принимать экзамен в конце года поставили Снейпа. Гарри правильно и подробно ответил на все вопросы билета и полторы дюжины дополнительных, безукоризненно выполнил практическое задание, но получил от зельевара лишь «выше ожидаемого». Настроение профессора выволочка, устроенная МакГонагалл, явно не улучшила. Как и тот факт, что Слизерин лишился ста пятидесяти очков по вине — кто бы мог подумать! — Гарри Поттера. У преподавателей ушло несколько дней, чтобы разобраться, почему баллы, вручаемые гриффиндорцу Поттеру, начисляются Слизерину. А выяснив причину, профессора устроили внеплановый педсовет, затянувшийся за полночь. МакГонагалл не хотела отпускать ученика не меньше, чем Снейп не желал его принимать. Но повлиять на спонтанное решение распределяющей шляпы не мог даже директор. Не мог он также изменить исконную, вплетенную в основание замка магию, согласно которой менялось количество изумрудов в отделанных серебром часах. Надо сказать, что жизнь самого Гарри Поттера от перевода его на другой факультет почти не изменилась. Полная дама впускала его в гостиную, соседями по спальне по-прежнему были гриффиндорские второкурсники. Разве что Снейп скрипел зубами и в кои-то веки добавлял ему баллы за правильные ответы. Добавлял, не жалея, будто собирался до конца года вернуть не сто пятьдесят, а все триста очков. В конце концов было решено, что за лето преподавательский состав постарается общими усилиями решить эту проблему, или Поттеру придется и впрямь переселяться в подземелья. При мысли о том, как счастлив будет Малфой, Гарри овладевали неконтролируемые приступы хохота.

К сожалению, меч Гриффиндора пришлось вернуть вместе со шляпой. После красочного рассказа о смерти Фоукса Дамблдор ни за что не поверил бы, что Поттер потерял артефакт или — того хуже, — не заметил, куда тот откатился. Гарри вовсе не хотелось, чтобы директор принялся искать несостыковки и белые пятна в его истории, и без того шитой белыми нитками. Зато теперь они знали, где хранился украшенный рубинами серебряный клинок. Оставалось лишь проникнуть в кабинет и взять его. Гарри не сомневался, что сможет улучить момент, когда Дамлдора не будет в школе, и подобрать пароль к горгулье. Вот только стоит директору узнать о пропаже меча, и кто знает, какую магию использует старик, чтобы найти вора? То, что Гарри не знал, какие именно защитные чары наложены на кабинет, совсем не облегчало задачи. Не мог же он воспользоваться стеклами Лессера прямо на глазах у Дамблдора. А вдруг там та же Паутина времени, что и у Флитвика? Застынешь, словно муха в янтаре, пока тебя не расколдуют. И попробуй потом объясни волшебнику, что ты делаешь посреди его кабинета с мечом одного из основателей наголо. Нет, действовать следовало осторожнее.

В конце июня, когда чемоданы были собраны и до прибытия поезда оставались считанные часы, он спустился в Тайную комнату.

— Саашшесс, скажи, почему ты не убила меня тогда? Почему выбрала меня, а не Риддла? — спросил он, устраиваясь в объятьях василиска.

— Смешной человечек, зачем спрашиваешь? Только людям нужны причины, змеи делают только то, что делают. То, что хотят делать.

Крупная чешуя блестела в зеленоватом свете, василиск замер, позволив мальчику поглаживать массивную морду и надбровные дуги.

— Я живу здесь вот уже тысячу лет, дитя. И тысячу лет маги спускались сюда чтобы приказывать, просить или забрать что-то. Но ты — ты приходил просто так. Смешной детеныш думал, что мне скучно, что мне одиноко, и пытался скрасить мое ожидание. Зря, человечек. Не думай о змее как о себе. Мы другие, Гарри, мы совершенно разные. Посмотри на меня, посмотри, как блестит моя чешуя, как она прочна, и как светла и тонка твоя кожа. Мне не нужны твои истории о том, что происходит наверху. Но я слушала, ибо они необходимы тебе.

А если немного прищуриться, рисунок на спине Саашшесс образует вязь, похожую на старое рунное заклинание. Даже красиво. Впрочем, она вся красивая. Это очень хорошо видно, надо только не бояться ее. И не бояться смотреть на василиска.

— Саашшесс, ты же не против, если я и дальше буду приходить к тебе? Я сейчас должен уехать, но я вернусь через два месяца. Для тебя, наверное, они как два дня или даже как два часа. А я успею соскучиться по тебе. Мы и правда разные.