Взлет и падение Третьего Рейха - Уильям Ширер

Преемником Бека на посту начальника генерального штаба сухопутных войск стал пятидесятичетырехлетний Франц Гальдер, хотя это держалось Гитлером в тайне в течение нескольких недель до окончания кризиса. Гальдер родился в Баварии, в семье военного — его отец был генералом. Гальдер был артиллеристом, во время Первой мировой войны молодым офицером служил в штабе кронпринца Рупрехта. По окончании войны в Мюнхене он сдружился с Ремом, что могло породить чувство недоверия к нему в Берлине, однако он быстро поднимался вверх по военной иерархической лестнице и в последние годы был заместителем Бека. Собственно говоря, Бек и рекомендовал его Браухичу в качестве своего преемника, так как считал, что Гальдер разделяет его взгляды.

Гальдер стал первым баварцем и католиком, получившим должность начальника генерального штаба в германской армии, что явилось серьезным отступлением от традиций прусского офицерского корпуса, опиравшихся на протестантизм. Гальдер слыл интеллектуалом, имел склонность к математике и ботанике — при первом знакомстве он показался мне похожим на университетского профессора математики или естественных наук. Кроме того, он был ревностным католиком. Вне всякого сомнения, такой человек мог быть достойным преемником Бека. Вопрос состоял в том, сможет ли он, подобно его бывшему начальнику, предпринять решительные действия в нужный момент. И если сможет, то хватит ли у него мужества нарушить клятву верности фюреру и смело пойти против него. Дело в том, что Гальдер, как и Бек, знал о заговоре против Гитлера и был готов — опять же, как и Бек, — присоединиться к нему. Будучи начальником генерального штаба, он стал ключевой фигурой первого серьезного заговора, направленного на свержение диктатора Третьего Рейха.

После пяти с половиной лет правления национал-социалистов в Германии его противникам стало ясно, что только армия является реальной силой, способной свергнуть Гитлера. Рабочие, представители средних и высших классов, даже если бы хотели его свергнуть, не располагали возможностями для этого. У них не было своей организации, кроме того, они были безоружны. Хотя в дальнейшем много будет написано о движении Сопротивления в Германии, с самого начала до самого конца это было слабое движение, руководимое горсткой безусловно отважных и бескорыстных людей, но не имевшее последователей. Само существование такого движения в полицейском государстве, где царили террор и шпионаж, было затруднительно. Более того, как могла маленькая группа — и даже большая — противостоять автоматам, танкам, огнеметам СС?

Первоначально оппозиционные настроения распространились в основном среди гражданского населения. Генералы, как известно, были вполне довольны системой управления, которая позволила разбить оковы Версальского договора и заняться привычным для них делом — созданием новой мощной армии. Может показаться забавным, но гражданские лица, первоначально настроенные против Гитлера, потом занимали высокие посты в его правительстве и были ревностными защитниками нацизма вплоть до 1937 года, когда им стало ясно, что Гитлер ведет Германию к войне, которую она почти наверняка проиграет.

Одним из первых, кто оценил истинное положение, был Карл Гёрделер, бургомистр Лейпцига. Брюнинг назначил его в комиссию по контролю за ценами. Три года он проработал на этом посту при Гитлере. Оставаясь в душе консерватором и монархистом, ревностным протестантом, человеком энергичным и образованным, хитрым и упрямым, он порвал с нацизмом в 1936 году из-за его антисемитизма и политики лихорадочного перевооружения. Он покинул оба поста и примкнул к оппозиционерам. Первое, что он сделал, — это совершил в 1937 году поездку в Англию, Францию и Соединенные Штаты, где предупреждал об угрозе со стороны нацистской Германии.

Немного позднее прозрели два других участника заговора — Иоганнес Попиц, прусский министр финансов, и доктор Шахт. За перевод германской экономики на военные рельсы оба были удостоены высшей награды нацистской партии — почетного Золотого Значка. В 1938 году оба начали понимать, к чему стремится Гитлер. В кругу заговорщиков они, кажется, так и не завоевали полного доверия — из-за своего прошлого и характеров. Шахт был готов соглашаться со всем. Как заметил в своем дневнике Хассель, президент Рейхсбанка отличался способностью «говорить одно, а делать другое». Такого же мнения, по словам Хасселя, придерживались о нем генералы Бек и фон Фрич. Попиц же обладал неустойчивым характером. Этот знаток античной Греции и блестящий экономист вместе с Хасселем и генералом Беком входил в состав клуба «Среда». Членами клуба были шестнадцать человек, собиравшиеся раз в неделю, чтобы побеседовать о философии, истории, искусстве, науке, литературе. По мере того как время шло — или уходило, — они образовали один из центров оппозиции.

Ульрих фон Хассель стал у оппозиционеров кем-то вроде советника по иностранным делам. Как известно, будучи послом в Риме в период войны в Абиссинии и гражданской войны в Испании, он советовал Берлину, как сохранить напряженность между Италией с одной стороны и Англией и Францией с другой, то есть как удерживать Италию на стороне Германии. Позднее он стал опасаться, что война с Францией и Англией окажется для Германии такой же роковой, как и союз с Италией. Будучи человеком эрудированным, он не мог не испытывать ничего, кроме презрения, к вульгарному нацизму, однако служил режиму до тех пор, пока не был вышвырнут с дипломатического поста. Это произошло 4 февраля 1938 года, когда Гитлер учинил большой разгон военным, политикам и дипломатам. Хассель был выходцем из родовитой ганноверской семьи, женат на дочери гросс-адмирала Тирпица, основателя военно-морского флота Германии. Словом, Хассель был аристократом с головы до ног. Ему, как и многим другим представителям его класса, потребовалась такая встряска, как изгнание, чтобы попытаться сделать что-нибудь, что способствовало бы свержению нацизма. Когда же это произошло, он остался верен поставленной цели до конца, приняв ради нее мученическую смерть.

Были и другие, более молодые и менее известные, которые с самого начала противостояли нацизму и постепенно объединялись в различные группы Сопротивления. Одну из таких групп возглавлял Эвальд фон Клейст, потомок всемирно известного писателя. Он работал в тесном контакте с Эрнстом Никишем, бывшим социал-демократом и издателем «Сопротивления», и Фабианом фон Шлабрендорфом, молодым юристом, правнуком барона фон Штокмара, личного врача королевы Виктории. Среди его соратников были профсоюзные лидеры, в том числе Юлиус Лебер, Якоб Кайзер и Вильгельм Лейшнер. Большую помощь заговорщикам оказывали два сотрудника гестапо — Артур Небе, начальник криминальной полиции, и Бернд Гизевиус, молодой перспективный офицер этого ведомства. Последний стал любимцем американцев, входивших в состав суда в Нюрнберге. После войны он написал книгу, которая пролила свет на многие заговоры против Гитлера, но историки отнеслись как к книге, так и к ее автору с недоверием.

Среди заговорщиков были представители известных немецких фамилий: граф Гельмут, состоявший в родстве с Мольтке, знаменитым фельдмаршалом, сколотивший впоследствии группу молодых идеалистов, известную как кружок Крейсау; граф Альбрехт Берншторф, племянник посла Германии в Вашингтоне во время Первой мировой войны; барон Карл Людвиг фон Гуттенберг, издатель ежемесячного католического журнала; пастор Дитрих Бонхеффер, потомок выдающихся клерикалов-протестантов по обеим линиям, считавший Гитлера антихристом и полагавший, что уничтожить его — долг каждого христианина.

Почти все эти смельчаки действовали до тех пор, пока не были схвачены, подвергнуты пыткам и казнены — повешены, обезглавлены или просто убиты эсэсовцами.

В течение долгого времени это маленькое ядро гражданского Сопротивления не могло заинтересовать армейские круги в их деятельности. Фельдмаршал Бломберг говорил в Нюрнберге: «До 1938–1939 годов немецкие генералы не были настроены против Гитлера. Не имело смысла выступать против него, он позволил генералам достичь того, к чему они стремились». Существовали контакты между Гёрделером и генералом Хаммерштейном, но бывший главнокомандующий германской армией находился в отставке с 1934 года и не имел влияния на генералов. В первые годы режима Шлабрендорф вошел в контакт с полковником Гансом Остером, старшим помощником адмирала Кана-риса, главы абвера. Выяснилось, что Остер не только убежденный антинацист, но и готов навести мосты между военными и гражданскими оппозиционерами. Лишь в 1937–1938 годах генералы поняли, какую опасность представляет для Германии нацистский диктатор. Но ранее они должны были пережить ряд потрясений: решение Гитлера встать на путь войны, чистку среди военного командования, которой он сам и руководил, грязное дело генерала фон Фрича. Отставка генерала Бека в 1938 году, когда чешский кризис принимал все более угрожающий характер, заставила многих военных пересмотреть свое отношение к Гитлеру. И хотя никто не последовал примеру Бека и не подал в отставку, выяснилось, что генерал Бек — тот человек, вокруг которого могут сплотиться мятежные генералы и лидеры гражданской оппозиции. И те и другие уважали Бека и верили ему.