Виа Долороза - Сергей Парфёнов

– Стив, милый… – сказала она дрогнувшим голосом. – Не обижайся… А давай лучше никуда не поедем?

Лицо у Стивена вытянулось от недоумения.

– Почему? – он удивленно посмотрел на супругу.

– Стив… Давай встретим это Рождество дома… А сэкономленные деньги истратим на покупку нового коттеджа…

– Какого коттеджа? – растерялся Стивен.

– Послушай… – проглатывая гласные, заторопилась Наташа, словно боялась, что Стивен не даст ей выговориться. – Нас скоро уже будет трое и нам понадобится более просторное и комфортабельное жилье, правильно? А банк ведь наверняка согласиться предоставить нам ссуду… Вот посмотри, я уже сходила в риэлтерскую контору и взяла кое-какие проспекты…

Позабыв о завтраке, она быстро сбегала в гостиную, вернулась оттуда с ворохом буклетов продаваемого жилья и, выложив их перед мужем, принялась показывать… "Вот, смотри… Очень симпатичный… Это въезд в гараж… Это бассейн… А это внутри… Холл, столовая, спальня… А это комната для малыша…"

Стивен, с рассеянным видом рассматривая рекламные проспекты, вытащил из вороха буклетов большой, сложенный в несколько раз лист. Развернул, усмехнулся.

– Он тоже ищет коттедж? – спросил он, кивая на рекламную афишку у себя в руках.

В руках у него был тот самый плакатик, который Таликов подарил Наташе за день до отъезда. В спешке Наташа вытащила его вместе с буклетами и принесла в столовую. На витых куполах Василия Блаженного шариковой авторучкой было написано короткое: "На память…", а ниже вместо росписи был поставлен длинный скрипичный ключ. С плакатика смотрел Игорь Таликов – лицо вполоборота, глаза грустные… Словно прощался, уходя…

Это лицо снова всплывет в памяти у Стивена Крамера через сутки, когда он будет просматривать сводку новостей из России… То, что он прочтет никак не захочет укладываться у него в голове…

Стивен еще раз ткнулся взглядом в предпоследний абзац криминальных событий за прошедшую неделю, – в сводке бесстрастно сообщалось: во время концерта убит популярный в России певец Игорь Таликов. В убийстве подозревается один из криминальных авторитетов Москвы… А рядом стоял код операции, из которого следовало, что операция проводилась израильскими спецслужбами по согласованию с ЦРУ…

"Но зачем? – Стивен в растерянности обхватил голову руками. – Зачем? Мы же сами вытаскивали этого Таликова из обычных аранжировщиков, сами строили концепцию пропаганды антикоммунизма, а теперь сами же убрали одну из ключевых фигуру… Бред какой-то!"

Перед его глазами снова всплыло лицо Таликова с рекламной афишки, оставшейся у него дома. Стивен плеснул себе в тонкий бокал тоника и жадно выпил, стараясь освободиться от внезапно накатившего комка в горле. Звонок телефона вывел его из оцепенения. Стивен услышал в трубке голос Мотса:

– Алло, мистер Крамер, зайдите, пожалуйста, ко мне… И возьмите с собой материалы по России… Нам понадобится обсудить сложившуюся там ситуацию…

По официальному тону Мотса, Стивен понял, что в его кабинете находится кто-то ещё. Стивен снял со спинки кресла пиджак, взял со стола сводки с графиками оценочного состояния дел в России и шарнирным, механическим шагом вышел из своего нового просторного кабинета. Кабинет у Стивена Крамера действительно был новый – не большая стеклянная коробка, как прежде, с металлическими жалюзи на широких прозрачных окнах, а просторные, соответствующие его служебному положению апартаменты. И дело тут было, конечно, не в том, что для Управления построили ещё одно здание (как раз напротив старого, с красивым декоративным прудиком между ними). Главное было то, что за последнее время в Управлении произошли значительные кадровые изменения. Стивен Крамер теперь стал директором Информационно-аналитического департамента. Его назначение состоялось сразу же после того, как ушел в отставку его непосредственный начальник Ричард Хэйли. Пришлось оставить свой пост и старику Солдстби – на его место (после стольких лет бесплодных ожиданий) Конгресс наконец-то утвердил Роберта Мотса. Официальной подоплекой всех этих кадровых перетрясок являлось то, что в свете последних событий в России в Конгрессе активно начали муссироваться слухи, что им своевременно не поступила информация, что Советский Союз находится на грани развала. Поэтому, мол, Управление работает плохо… Какая ерунда! Конечно же, все было совсем не так… Вся необходимая информация в Управлении была. И даже более того… С педантичной регулярностью она ложилась на стол президенту Соединенных Штатов… Со всеми дотошными выкладками, политическими и экономическими обоснованиями… Но! Сам президент, совсем недавно занимавший пост главы главного разведывательного ведомства Америки, лучше чем кто-либо другой понимал, насколько огромным взрывным потенциалом обладает эта информация и какая может начаться шумиха (совсем ненужная!) в случае, если она станет достоянием общественности раньше времени. Все эти бесконечные обсасывания в средствах массовой информации вполне могли свести на нет весь процесс… А этого никак нельзя было допустить… Естественно, понимая это, президент, как и подобает главе государства, сделал все, чтобы такая информация не вышла за стены Управления… Но после того, как Советский глиняный колосс рухнул и отсутствие информации в Конгрессе надо было как-то объяснять, старику Сотсби и бывшему начальнику Крамера, чей Департамент отвечал за своевременное информирование Конгресса, для приличия пришлось уйти в отставку… В почетную, но все же отставку… Но это совсем не значило, что Управление работало плохо! Скорее, надо признать, что Управление работало великолепно… Просто теперь, когда у президента появилась возможность устранить допущенную ранее несправедливость, – исправить то двусмысленное положение, в котором оказался Роберт Мотс, он не преминул такой возможностью воспользоваться, – тихо и не афишируя истинных причин, он назначил Роберта Мотса на ту должность, которая предназначалась ему ещё три года назад… И только на закрытом заседании Управления, на котором президент присутствовал в качестве почетного гостя, он позволил себе несколько более-менее откровенных фраз. Здесь, на совещании, он сказал то, что в Управлении и так знали практически все. Он сказал, что "то, что во главе России оказался господин Бельцин – это целиком заслуга Управления"… Скромно, но абсолютно точно! И эта похвала из его уст, не понятная для непосвященных, тем не менее была высшей оценкой работы для сотрудников Управления… Но… Все это было уже новостью вчерашних дней…

Войдя в кабинет директора Управления, Крамер увидел сидящего там Моше Лавина. Одет Лавин изысканной безукоризненностью: черный костюм, белоснежная сорочка и темный галстук. Узкое, красивое лицо – лицо интеллектуала, расплылось в приветливой улыбке, едва израильтянин увидел Крамера.

– Добрый день, мистер Крамер, – вежливо приподнялся он со своего места. – Рад вас видеть…

Стив пожал протянутую ему руку и уселся рядом. Роберт Мотс сказал:

– Мистер Крамер, мы с мистером Лавиным обсуждаем развитие операции "Троянский конь"… Хотелось бы более детально обсудить общее состояние дел в России… Расскажите нам о сложившейся там экономической ситуации…

Стивен несколько секунд молчал, пытаясь сосредоточится – лицо певца с рекламного плакатика постепенно растворялось у него сознании, и на смену взбудораженным эмоциям приходил холодный и трезвый рассудок. Уткнув взгляд на принесенные с собою графики, Стивен принялся ровным голосом докладывать. А докладывать приходилось заранее известные вещи, потому что пока все происходило именно так, как они и планировали. Установив практически неизменный уровень доллара к рублю при остром дефиците товаров, в России произошло резкое смещения финансовых потоков в сторону торговых операций, в основном экспортно-импортных, что, в свою очередь, фактически привело к тому, что иностранные товары стали активно вытеснять отечественные изделия практически во всех секторах экономики. Но это ещё не все – это только начало… Ненасыщенный спрос продолжает и дальше раскручивать маховик гиперинфляции, что, естественно, снижает привлекательность России, как объекта для инвестиций, и приводит обесценению накоплений у населения. И как следствие этого – усиленный вывоз капитала, нерентабельность промышленных производств и резкая криминализация экономики…

Пока Крамер докладывал Мотс изредка кивал, а Моше Лавин сосредоточенно хмурил темные узкие брови.

– Мистер Крамер, а не приведет это к социальному взрыву? – наконец спросил он о том, что, видимо, начало настойчиво его беспокоить по ходу доклада…

Стивен бесстрастно пояснил, что ЦРУ проводит постоянный мониторинг ситуации в России по методике, разработанной специалистами института Гэллапа, и адаптированной непосредственно к России. В методике используются более шестидесяти показателей… Таких как, показатель социальной активности различных слоев общества, показатели уровня политической стабильности, степени влияния на общественные настроения, уровень доверия правительству и так далее… Для анализа применяются данные Госкомстата (Короткая усмешка у Мотса: "не удивляйтесь – нам удалось получить доступ к этим данным"), Института общественных связей, а также данные международной мониторинговой фирмой "Аналайз". Результаты вполне обнадеживающие… Степень социального возмущения от наиболее опасного шага – распада Советского Союза оказалась на тридцать семь пунктов ниже критического уровня. То есть, можно констатировать, что распад Союза русские проглотили совершенно безболезненно. Главными причинами этого являлись высокий уровень доверия правительству Бельцина, крах коммунистической идеологии, как государственной идеи, политическая эйфория от запрета компартии и завуалированность конечных последствий распада. Удалось так же нейтрализовать и отрицательные влияния средств массовой информации, организовав полемику в масс-медиа о необходимости и легитимности этого шага с привлечением известных экономистов, политиков и деятелей культуры. Сейчас в России через средства массовой информации продолжает активно внедряться идея преимущества свободного образа жизни наряду с дискриминацией советского прошлого и фактически 95 процентов молодежи в возрасте от 16 до 27 лет уже готовы рассматривать Советский Союз, как империю зла.