После падения - Анна Тодд

– Тебе не нравится? – спрашиваю я, и она хихикает и отвечает: – Вообще-то нравится.

Тесса устраивает настоящее шоу, когда наклоняется, чтобы поднять с пола черные трусики, и, поигрывая бедрами, надевает их. То, что она без лифчика, сразу заметно по тому, как колышутся груди под футболкой.

– Отлично. Так легче. – Я показываю на затейливую конструкцию на голове.

Мне на самом деле нужно подстричься. Кстати, подружка Стеф, цыпочка с лиловыми волосами по имени Мэдс, может меня подстричь. При мыслях о Стеф закипает кровь. Дура тупая…

– Очнись, Хардин! – Голос Тессы вырывает меня из ненавистных дум.

Я вскидываю голову:

– Извини.

Снова в пижаме, Тесса устраивается рядом со мной и, как ни странно, хватает пульт от телевизора и начинает переключать каналы. Я слегка обескуражен; мне нравится ее сдержанность, но через несколько минут слышу, что она вздыхает. Я замечаю, как она хмурится, словно поиск канала – это самое неприятное занятие, которым можно заниматься.

– Что-то не так? – спрашиваю я.

– Нет, – врет она.

– Говори сейчас же, – настаиваю я, и она резко выдыхает.

– Ничего… Я просто немного… – Ее щеки заливает румянец. – Напряжена.

– Напряжена? Ты можешь быть какой угодно, но не напряженной после такого.

Я слегка отклоняюсь назад и смотрю на нее.

– Я не… понимаешь, я… – заикается она.

Ее застенчивость никогда не перестает меня удивлять. Минуту назад она стонала мне в ухо, чтобы я трахал ее сильнее, быстрее, глубже, а сейчас двух слов связать не может.

– Говори уже, – требую я.

– Я не кончила.

– Что? – задыхаюсь я.

Неужели я был настолько увлечен собственным наслаждением, что не заметил, что она не кончила?

– Ты остановился прямо перед тем… – спокойно объясняет она.

– Почему ты ничего не сказала? Тогда иди сюда. – Я тяну футболку и поднимаю ее над головой.

– Что ты собираешься делать? – спрашивает она с волнением в голосе.

– Тсс…

Не знаю, что я собираюсь делать. Хочу снова заняться с ней любовью, но мне нужно немного времени на перезарядку.

Постой-ка, я знаю.

– Мы сделаем кое-что, что пробовали только один раз. – Я самодовольно улыбаюсь. Она широко открывает глаза. – Потому что, понимаешь, регулярная практика ведет к совершенству.

– О чем ты?

И ее напряженность сменяется возбуждением.

Я ложусь, опираясь на локти, и маню ее к себе.

– Не понимаю, – говорит она.

– Подходи сюда, так, чтобы твои бедра оказались здесь.

Я похлопываю по простыне с обеих сторон от моей головы.

– Как?

– Тесса, подойди сюда, а затем встань так, чтобы твои бедра оказались напротив моего лица, тогда я легко смогу сделать так, чтобы ты кончила, – медленно и четко объясняю я.

– Ой! – взвизгивает она.

Замечаю в ее глазах сомнение и, протянув руку, выключаю лампу. Я хочу, чтобы ей было насколько возможно комфортно. Несмотря на темноту, я различаю мягкие очертания ее тела, полную грудь, соблазнительные изгибы бедер.

Тесса снимает штаны и через секунду, следуя моим инструкциям, становится надо мной на коленях.

– Тут такой вид… – поддразниваю я ее, и вид тут же исчезает: она набрасывает футболку мне на глаза. – Ну, вообще-то, так еще круче, – улыбаюсь я ее бедрам. В ответ она шутливо шлепает меня по голове. – Нет, правда… правда чертовски круто, – добавляю я.

В темноте я слышу ее смех, кладу руки ей на бедра, чтобы направить движение. Как только я касаюсь ее языком, она начинает двигаться сама. Вцепившись мне в волосы, она шепчет мое имя до тех пор, пока не растворяется в наслаждении, которое я даю ей.

Глава 99

Я медленно, нехотя возвращаюсь к реальности, а счастливый Хардин лежит рядом со мной.

– Эй, – улыбается он и целует меня в губы.

Я смеюсь, смех звучит слабо, нехотя. Я чуть горю, но уже по-другому.

– Я не хочу, чтобы ты завтра уезжал, – шепчу я, проводя кончиками пальцев по линиям татуировок.

Интересно, если бы Хардин решил сделать татуировку сейчас, стал бы он набивать мертвое дерево? Или на его ветвях появилось бы несколько листьев, потому что сейчас он более живой и счастливый.

– Я тоже, – просто отвечает он.

Не могу скрыть отчаяние, когда прошу его:

– Тогда не уезжай.

Хардин кладет ладонь мне на спину и еще крепче прижимает меня к себе.

– Я не хочу, но знаю, что ты говоришь так лишь потому, что я только что заставил тебя кончить дважды.

От потрясения с моих губ срывается смешок.

– Это неправда! – Хардин с мягкой улыбкой отстраняется. – Причина не только в этом… Может, мы могли бы какое-то время проводить выходные вместе и посмотреть, что из этого выйдет?

– Ты хочешь, чтобы я мотался сюда каждый уик-энд?

– Не каждый. Я тоже буду приезжать к тебе. – Я наклоняю голову, чтобы взглянуть ему в глаза. – До сих пор у нас это получалось.

– Тесса, – вздыхает он. – Я уже объяснил тебе, как отношусь ко всем этим отношениям на расстоянии.

Перевожу взгляд на вентилятор под потолком, который медленно вращается в полумраке комнаты. На экране телевизора Рэйчел льет соус маринара в сумочку Моники.

– Да, но ты все же здесь, – парирую я.

Он вздыхает и мягко дергает меня за кончики волос, заставляя снова посмотреть на него.

– Точно.

– Хорошо, я думаю, что мы можем найти какой-нибудь компромисс, тебе не кажется?

– И что ты предлагаешь? – ласково спрашивает он, на секунду закрывая глаза и глубоко вздыхая.

– Пока я точно не знаю… дай мне подумать, – говорю я.

Что именно я предлагаю? На данный момент для сохранения душевного равновесия нам обоим нужно побыть на некотором расстоянии друг от друга. Это в наших интересах. Сердцем я позабыла об ужасах, через которые нам с Хардином пришлось пройти, но разум не позволит мне потерять последнее достоинство.

Я в Сиэтле, как и мечталось, одинокая, без квартиры из-за собственнического характера Хардина и его нежелания искать компромиссы даже в самых банальных вещах.

– По правде говоря, не знаю, – наконец отвечаю я, когда не могу придумать ничего стоящего.

– Ну, ты еще хочешь, чтобы я был поблизости? По крайней мере, хотя бы на выходных? – спрашивает он, накручивая мои волосы на пальцы.

– Да.

– Каждый уик-энд?

– Желательно, – улыбаюсь я.

– Ты хочешь болтать по телефону, как мы делали всю неделю?

– Да.

Мне нравится непринужденность, с которой мы с Хардином разговаривали по телефону; мы даже не замечали, как пролетают минуты и часы.