Весь Роберт Шекли в двух томах. Том 1. Рассказы и повести - Роберт Шекли

— Я слышал, наш единоборец подвергает себя жуткой опасности ради того, чтобы платить за лечение брата, — замечает Ред.

— Какая трогательная история! — поддакивает Марта.

Трогательная история началась, когда Рону приказали наведаться к нью-йоркским врачам Барнуму и Ризу, которым корпорация ГИК поручила следить за здоровьем единоборца.

Клиника оказалась роскошной, ультрасовременной. В приёмном покое — динамическая скульптура, лаковый паркет, секретарь.

Доктора Джошуа Риз и Чарльз Барнум — симпатичные, умные, высокие, слегка за тридцать. Риз слегка полноват. Оба само внимание и предупредительность.

— Мистер Джеймс, мы трансплантируем вам память, — объявляет доктор Риз.

— Зачем? У меня всё в порядке с памятью.

— Я и не говорил, что не в порядке. Но мы дадим вам кое-что новое.

— Меня вполне устраивает старое.

Барнум качает головой:

— Мистер Джеймс, ваша память не устраивает корпорацию. Она полагает, что аудитория питает к вам слишком мало симпатии.

— И что же мне даст ложная память?

— Возможность думать о ком-то, кроме себя.

— Я не уверен, что хочу этого.

— Мистер Джеймс, пожалуйста, не спорьте с нами. Имплантаты памяти — обычная корпоративная практика. Либо вы соглашаетесь, либо отправляетесь в путешествие.

— Путешествие? Куда?

— Навоз-Таун, Оклахома. Или откуда вы там?

Доктора встают. Консультация окончена.

Джеймс думает, что уйти из шоу-бизнеса немыслимо, это равноценно самоубийству. Джеймс готов на что угодно, лишь бы не возвращаться в дыру, из которой когда-то выбрался.

— Не уточните, какую память хотите мне вставить?

— Как только операция закончится, вы узнаете первым.

Операционная у них была тут же, при кабинете. Отличная, с кучей оборудования, мигающими огоньками, проводами и шприцами из нержавеющей стали. Рона погрузили в глубокий сон.

Когда Рон очнулся после операции, прежде всего подумал о Тимми. Как там мальчишка? В каком состоянии? Не плохо ли ему?

Рон так и не взял в толк, что память о младшем брате, болезненном и слабом, — имплантат, подделка. Пусть говорят хоть сто раз, что младшего брата у него нет и быть не может. Рон даже способен согласиться, но вряд ли поверит. Ведь он вырос вместе с Тимми, помнит его и своё детство. Так кому же верить? Себе или чужим?

Он взял такси. Очень захотелось повидаться с братом. Ведь Рон много лет назад пообещал маме и папе, что не оставит малыша, постарается ради него.

«Бет Сион» — большая частная больница в Нью-Йорке.

Верхний Ист-Сайд. Для Тимми — только самое лучшее. Парня поселили в отдельной палате наверху. Из больших окон открывается потрясающий вид на Манхэттен. Цена тоже потрясающая. Но для Тимми — только лучшее. Ведь Рон обещал маме.

Тимми полулежал, опёршись на подушки, голова перебинтована, глаза закрыты. Спал. Нанятая Роном медсестра Сэнди сидела на стуле в углу, делала заметки.

— Привет! — сказал Джеймс. — Как малыш?

— Утром чувствовал себя неплохо. И это замечательно, ведь с операции прошло так мало времени. Он спрашивал о тебе.

Разговаривали вполголоса, но Тимми всё равно проснулся. Открыл глаза и выговорил:

— Привет, братик!

— И тебе привет!

Рон подошёл, взял тонкую руку Тимми в ладони:

— Как тебя лечат? Нормально?

— Отлично! Просто я такой слабый…

— Ну, этого и следовало ожидать. Сэнди говорит, ты поправляешься.

— Рад слышать. Рон, это стоит, наверное, целое состояние.

— Деньги для того и существуют, чтобы их тратить.

— Тебе нельзя много разговаривать, — вмешалась сиделка. — Нужно отдыхать, набираться сил.

— Ну что ж, не буду утомлять его, — отозвался Джеймс. — Мне пора в студию. Держись, парень!

Медсестра проводила Рона до дверей. Да, Сэнди такая красивая: волосы цвета белого золота, приятный овал лица. И фигура отличная. Джеймс знал, что эта девушка его боготворит. Небольшое усилие над собой — и он сможет откликнуться на её чувства. Полюбит. А потом они поженятся, переберутся в местечко поспокойнее, вроде Ирландии. Конечно, придётся бросить состязания, но и чёрт с ними! Оно того стоит, если поможет Тимми. В Ирландии хорошо. Пабы, коровы, лепреконы…

— Я приеду, как только смогу, — пообещал он Сэнди.

— Да, мистер Джеймс! Он так счастлив, когда вы навещаете.

«И ты тоже, — подумал Джеймс. — Я вижу по глазам. Эх, малышка, ты ж на меня запала!»

Но вслух ничего не сказал. Пожал ей руку и ушёл.

У Джеймса была своя уборная в студии. Её сделать распорядился босс, мистер Демарио. Его слово имело большой вес. Мистер Демарио и устроил Джеймса на состязания в благодарность за услугу, оказанную отцом Джеймса много лет назад.

На самом деле уборная представляла собой целую квартиру — отличное место для развлечений. Там и спальня была. Мистер Демарио одолжил и Пэта с Джузеппе — официанта с посыльным, — чтобы всё было в ажуре. Правда, слово «одолжил» здесь не слишком подходящее. Лучше сказать «приставил». Для вящей безопасности. У публики бывают сумасшедшие идеи насчёт звёзд. А Джеймс, без сомнения, звезда, и боссу не хотелось бы, чтобы с ним раньше времени приключилось нехорошее.

Пэт с Джузеппе сидели на складных стульях за складным столиком и резались в безик.

Джеймс поздоровался, прошёл в спальню переодеться. Открыл дверь шкафа. Оттуда промурлыкали: «Сюрприз!» И в объятиях Рона Джеймса оказалась нагая женщина.

— Клаудия? Что ты здесь делаешь?

— Рон, я не могу без тебя! Вчера вечером ты не пришёл в бар. А я ждала до закрытия!

— Оденься! — приказал он. — Кто-нибудь видел, как ты входила?

— Вряд ли — я зашла через чёрный ход.

— Скорее оденься!

— На мне была только шубка. Рон, у нас есть ещё немного времени…

—