Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том 2 - Гэв Торп

— Слабость?

— Ты пощадил меня, хотя мог получить славу и влияние, о котором простые друкайи не могут даже мечтать. Это слабость. Это мерзко.

Она отвернулась.

— Моя госпожа…

— Она пыталась мне о чём-то рассказать, — Хеллеброн склонилась к отрубленной голове третей убийцы. — И я хочу знать что, — она подняла голову и неторопливо подошла к котлу, где опустила её в пузырящуюся кровь. Прошептав несколько заклинаний, она её вытащила.

И голова завопила.

Держа её за волосы, Хеллеброн отвесила голове крепкую пощёчину. Та закрутилась, на землю полетели зубы. Голова затихла, а глаза уставились на королеву ведьм.

— Что… что происходит? — простонала она. — Боль. Столько боли!

— И эта боль лишь малая часть того, что я могу заставить тебя ощутить, — сказала Хеллеброн. — Я могу вырвать твой дух из когтей Эрет Киал и принести тебе такие муки, которые ты даже не можешь представить. Расскажи мне, что же происходит, и возможно я тебя пощажу.

— Я… я предала Морати, — голова запнулась. — Я пришла предупредить тебя. Она видела грядущее и роль, которую ты сыграешь. Она хотела убить тебя прежде, чем ты сорвёшь её планы. Но если её планы не сорвать, то мы все обречены.

— Говори яснее, ничтожество, — зарычала королева ведьм.

— Приближается Рана Дандра. Надвигается погибель, и боги вновь идут по земле.

— Убитая мной на улице говорила то же самое, — заметил Тулларис.

— Несущий Ужас! — голова попыталась повернуться, взглянуть на него. Хеллеброн склонила её в ту сторону. Плоть на глазах слезала с черепа, касавшегося старым и потрескавшимся. — Ты тоже сыграешь роль, Герольд Кхаина. Ты приведёшь его в этот мир, хотя так и не увидишь его прихода. — Она помедлила. — Когда Клинок Тьмы будет разбит таящимся внутри него, ты падёшь перед желающим стать королём выскочкой, а Владыка Убийства воспрянет вновь.

— Я умру, служа Кхаину?

— Это неважно, — перебила его Хеллеброн. — Что ещё, колдунья?

— Король-Чародей сгорит и перестанет быть, а с ним не станет и друкайи. А ты, королева ведьм, больше не будешь Невестой Кхаина. Ты станешь наложницей Кхорна, — голова расхохоталась, и от этого движения последние клочья плоти оторвались и слезли с костей. Череп ещё щёлкнул челюстями, а затем завопившая от ярости Хеллеброн бросила его в котёл, где он и раскололся. Она повернулась к Тулларису.

— Глупости, — процедила она. — Безумная выдумка Морати.

Тулларис не ответил. Он помнил дракриту, убитую им на улице. В её глазах сверкал огонь фанатизма, пыл истинно верующей. Последние слова черепа кружили в его мыслях. Может ли Хеллеброн продаться Губительным Силам? Может ли её жажда убийства быть направленной на более мрачные цели? Он пытался отбросить эти мысли.

— "Рана Дандра", — сплюнула Хеллеброн. — Древняя легенда и ничего более. Пойдём, Тулларис, я засиделась здесь. Пора показать варварам истинное величие бога убийства.

Она повернулась к нему, и в её глазах мелькнуло то же пламя веры. Оно было знакомым и приятным, наполняющим Туллариса мощной смесью эмоций. Но под ним таилось нечто ещё. Нечто, чего он никогда не видел прежде. Казалось, что это было презрение, и оттого палачу лишь сильнее хотелось проявить себя, показать ей, что он не слаб. Он крепко сжал рукоять Первого Драйха и описал им восьмёрку.

— Да, моя королева, — зарычал Тулларис. — Давайте найдём вам одежду и оружие, а затем вернём наш город.

Сара Коуквелл

Осада Наггаронда

Орда извивалась по дороге к Наггаронду, багрово-чёрная змея погибели, приносящая ужас, разрушение и хаос везде, где проходила. Со своего наблюдательного пункта на вершине скалы, куда он забрался на лошади, Круат отлично видел, что происходит под ним. За двигавшейся армией оставался след осквернения самого высокого порядка, ибо даже в столь мрачном месте, как Холодная земля, разрушенных зданий, изломанных тел и крови было достаточно, чтобы жаждущие варвары пресытились ею до конца своих дней.

Тем не менее, они продолжали свой путь, и их цель и намерения были достаточно прозрачны. Но они были не единственными, кто стремился к средоточию власти друкаев. Одиночка по имени Круат мчался впереди армии мародёров, чтобы доставить предупреждение о том, что грядёт…самое малое, что он мог сделать. Он пришпорил лошадь ещё сильнее, полный решимости и отчаяния.

Его лошадь была прекрасным животным, одним из ярких примеров тёмных коней потерянного Нагарита, и он мог чувствовать, как мощные мышцы взыграли под её шкурой, когда помчался на юг. Круат безостановочно ехал в течение нескольких дней. Усталость росла, и он понятия не имел, сколько ещё времени он и лошадь смогли бы выдержать в таком темпе. Тем не менее, необходимость попасть домой и принести весть о надвигающейся буре, заставляла его поддерживать темп, и лошадь служила ему превосходно.

Возможно, животное и было великолепным, угрюмо подумал воин, но даже у него были пределы, и постепенно скорость лошади падала. Сгустки пены появились в уголках рта, и тяжёлое дыхание паром поднималось в морозный воздух. Они проехали весь этот тяжёлый путь, делая краткие и только абсолютно необходимые остановки, чтобы напоить лошадь и дать ей немного корма. С каждой остановкой тревога воина увеличивалась. Были вещи, бежавшие и летевшие впереди армии Хаоса, которые бы не просто убили его, если бы смогли догнать, о, нет, они бы начали свой пир его плотью ещё до того, как он бы испустил последнее дыхание. Он должен был продолжить свой путь на лошади.

Похлопав лошадь по шее, на что та фыркнула, Круат посмотрел на юг, в сторону Наггаронда. Куда ни кинь взгляд, простирались бесконечные просторы холодной тундры, изредка нарушаемые разбитыми лонжеронами из чёрного камня и столь же чёрными реками и ручьями. Стоя на страже холодных пустошей, Железные горы разрезали облака, словно адские когти. Ещё некоторое время назад, Круат был бы рад вернуться в город своего рождения. При всех своих лабиринтах угроз и запутанных узлах политических интриг, город был бесконечно предпочтительнее долгих зимних ночей дежурства на дозорных вышках, что было долгом каждого воина. Как и бесчисленное множество других, что переполняли её черные вены, тёмный эльф гордился жемчужиной Наггарота. Теперь, однако, всё удовольствие от возвращения было омрачено знанием о том, что идёт по его следам.

Спустя два часа Наггаронд предстал перед ним: тёмный град неумолимых стен и башен, словно парящих перед его взором. Дворцы и шпили выделялись на горизонте, словно иглы зубастой улыбки, и надо всем этим нависала циклопическая громада, угрожающая, олицетворяющая собой неизбежность и угнетение — чёрная башня Короля-Чародея. В изнеможении ему казалось, что северные ворота ещё так мучительно далеко, хотя до них могло быть всего лишь несколько миль. Решимость Круата продолжала вести его вперёд, даже когда конь споткнулся.