Лучшее за год 2006: Научная фантастика, космический боевик, киберпанк - Гарднер Дозуа
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вошедший в настоящую антологию рассказ обладает напряженным и захватывающим сюжетом. Старая добрая научно-фантастическая история, уводящая нас на просторы опасной планеты, аборигены которой, мягко говоря, беспокойны…
Коудрей проживает в Новом Орлеане, и, вероятно, не стоит спрашивать, действительно ли в его городе так жутко, как можно подумать, прочитав рассказы данного автора.
Документы, собранные Благородным Комитетом, расследующим трагедию на планете Белая, и последующее судебное постановлениеПУНКТ (1)
Выдержки из записной книжки Роберта Роджерса Кона, полковника сил безопасностиКазалось, что мы погружаемся в пучины вод, а не совершаем посадку.
Мчась навстречу ветру, грузовой челнок пробивался сквозь шторм и ливень, пока не вынырнул из туч над иссиня-черным морем. Мы направились к небольшому скалистому мысу, выдающемуся на фоне едва различимого побережья.
Зеленое дюропластовое здание космодрома было похоже на огромный фальшивый изумруд, выступавший из разорванного кольца пены. Тормозные двигатели высушивали поверхность посадочной площадки, и в воздух поднимались облака пара. Я, единственный пассажир челнока, получил разрешение покинуть корабль до того, как ржавые погрузочные роботы приступили к работе. Мое внимание привлекла армада сверкающих слитков — золото, титан и такие металлы, для которых у меня не нашлось названия. Они лежали под дождем и ожидали отправки в далекое путешествие.
Два туповатых охранника (мужчина и женщина), которых звали Визби и Смэлт, выгружали мой багаж под пристальным надзором капитана безопасности Джулии Мак. Моя местная коллега отсалютовала, и я, следуя формальному этикету, лицемерно сказал, что мне понравилось в этих местах.
— Может, сейчас вам и нравится, но это не надолго, — прокомментировала Смэлт.
— Лучше было оставить это проклятое болото архам, — добавил Визби.
— Молчать! — прикрикнула капитан Мак, и без дальнейших пререканий охранники занесли мои вещи в небольшой флаер, который, сложив крылья, дожидался нас в ангаре. Забираясь внутрь, я почувствовал, что к моему весу на этой планете прибавилось четыре или пять лишних килограммов, — к тому же в воздухе витает что-то шипучее, похожее на брызги шампанского. Возможно, дополнительное количество кислорода поможет мне справиться с возросшей нагрузкой. А может, и просто опьянит меня.
Добро пожаловать на планету Белая, старичок.
* * *Мы понеслись по направлению к Главной Базе над окутанными туманом утесами сквозь шквал, налетающий со стороны океана. Мак это показалось прекрасным.
— Я ведь родилась здесь, — произнесла она голосом, который словно переполнял кабину. — Единственный человек, который был когда-либо рожден тут. Конечно, это противоречило политике компании; моя мама принимала противозачаточные таблетки, но что-то пошло не так, как надо. Потом мои родственники погибли в результате несчастного случая на рудниках, и меня вырастила колония. А теперь, когда начались эти убийства, стали подумывать о закрытии здешних шахт. Люди говорят, что мы отправимся домой… но мой дом здесь.
— Если у меня получится помочь вам изловить убийцу, — ответил я, — рудники не станут закрывать.
Дух недоверия смешивался с запахами плесени от ее униформы и лака от ее уложенного черного парика. Боже, как же эта женщина огромна, должно быть, весит под девяносто килограммов. И при этом она не жирная. Ее бедро, прижавшееся ко мне, оказалось крепким, как у буйвола.
Мы повернули на запад — или все-таки на север? — выше устья широкой реки, впадающей в море и разливающейся полумесяцами пены. Группы огромных морских существ дружно выпрыгивали из воды, двигаясь словно танцоры, и снова погружались обратно. И мне было видно, как сверкают их клыки.
Теперь мы спускаемся к утесу, скрытому под рядами куполов, семипластовых складов и переплетением соединительных коридоров.
Ого… А это еще что за чертовщина?
Рядом с беспорядочным нагромождением построек лежат огромные, высеченные каменные блоки, уложенные вместе, словно мозаика. Неужели я совершил путешествие на расстояние в четыре с чем-то световых года только для того, чтобы обнаружить, что инки уже побывали здесь до меня?
— Добро пожаловать в Замок, полковник, — произнесла капитан Мак, умело опуская флаер на серый круг мокрой посадочной площадки.
* * *В детстве мне нравилось слушать рассказы о приключениях старого навигатора Маяковского — или же Открывателя Тысячи Миров, как называл его в одной из моих книг четкий холодный голос, который я до сих пор слышу в своих снах.
Именно Маяковский назвал эту планету Белой. Глядя на нее из космоса, я подумал было, что причиной тому облака водяного пара, благодаря которым она сверкает почти так же, как Венера. Но я заблуждался.
— Здесь для вас есть кое-какая информация, — сказала Мак, вручая мне куб памяти, когда мы подошли к информационному бюро.
Я вставил куб в свою записную книжку и рассеянно прослушал его содержимое, пока автоматический клерк вводил мои данные в главный сервер колонии.
Большая часть того, что сообщал куб, была мне уже известна. Устройство поведало о невероятно эксцентричной орбите Белой. О том, что ей требуется 241 год, чтобы совершить свой странный годичный цикл. О практически бесконечных сезонах, где чередование лютых жары и холода зависит только от орбитального пути, а не от наклона оси, составляющего всего около двух градусов. О некоторых элементах, похожих на земные: планета обращается с запада на восток, а в сутках 22,7 часа, к чему легко может приспособиться даже кто-то вроде меня (я испытываю проблемы со сменой дневного ритма).
Затем куб воспроизвел содержание первоначального рапорта Маяковского. Великий русский исследователь прибыл сюда в конце зимы, увидев чистые холодные голубые небеса и белизну поверхности планеты, — что и определило ее название. Потом сканеры экспедиции обнаружили искусственные строения, и навигатор вывел экспедицию к заброшенному городу.
— Кто мог создать эту огромную каменную платформу и возвести украшающие ее прекрасные храмы? — вопрошал Маяковский. — Планета мертва. Должно быть, все здесь построено такими же инопланетными странниками, как и мы. Но почему именно посреди этой бесконечной Антарктики?
Он назвал город Замком, «крепостью», а его строителей — «архитекторами». В конечном итоге из последнего родилось сленговое слово «архи».
Исследование комплекса привело к трагическому столкновению с плотоядными животными, поселившимися в храмах. Поначалу данная форма жизни вызвала у людей только интерес, к тому же звери несколько напоминали земных белых медведей — а какой же русский не любит медведей? Поэтому Маяковский и местным обитателям дал то же самое название.
— Их длинный мех меняет окрас от темного до белого, когда они выходят из тени на солнечный свет, — бормотал куб. — Клыки и когти этих животных огромны.
Затем внезапно налетела снежная буря. Когда при семидесяти градусах ниже нуля все вокруг заволокло белой мглой, а биосканеры вышли из строя из-за холода, звери набросились на исследовательскую группу.
— Двое членов экипажа погибли. Им проломили головы. Еще один пропал без вести и, скорее всего, был съеден. Звери проявляют чрезвычайно высокий, а потому опасный уровень интеллекта и хитрости.
Разумеется, это был всего лишь несчастный случай. Залежи руды, обнаруженные металлоискателями исследователей, привлекли на планету шахтерский картель. Рудокопы снесли прекрасные храмы и построили на их месте свои отвратительные купола. Тем временем закончилась зима, и оказалось, что Белая вовсе не мертва. Тысячи животных самых разных видов вырвались из своих укрытий, распустились миллиарды спор и семян, и теперь все они будут цвести до тех пор, пока не придет лето, которое превратит поверхность планеты в унылую пустыню.
Банальная мысль: жизнь настолько же хрупка, насколько и вынослива. И там, где ей удалось зародиться, она способна перенести все, что угодно.
* * *На этом месте я отключил куб. Появился местный медик. Эту миниатюрную, энергичную китаянку звали Анна Ли.
Она заставила меня пройти стандартную процедуру медицинского сканирования. Каким странным делом занимается эта женщина. Интересно, ведь она встречает такое множество обнаженных незнакомцев и не задается ли потом вопросом, когда видит их одетыми: «Не тот ли это парень, у которого родинка на заднице?»
Я сказал ей, что не заражен никакими ужасными болезнями, если, конечно, не относить к ним то, что лучшие мои годы уже миновали. Доктор дежурно улыбнулась, не придавая значения моим словам.
— С вами все в порядке, — произнесла Анна, изучая распечатку, — но держитесь подальше от сладкого.
