Наследница Ингамарны - Светлана Зорина

Вскоре они очутились перед входом в пещеру. Гинта поняла, что это и есть храм. Он был вырублен в скале из чёрного бута. Полумрак и окружающие храм высокие деревья мешали рассмотреть его как следует. Гинта только успела заметить, что фасад его украшен рельефом: человеческие фигуры с красивыми, узкими, совершенно бесстрасстными лицами, похожие на изображения нафтов, и чудовища с оскаленными мордами и глазами, горящими холодным, мертвенным светом. Глаза были сделаны из голубоватого диурина, который, будучи зажжённым, и создавал это зловещее бледное освещение.

Внутри было немного светлее. На гладком чёрном полу, на стенах и потолке таинственно мерцали диуриновые узоры — что-то вроде созвездий… Да это и были созвездия, правда, большинство из них показались Гинте незнакомыми. В глубине зала стояла большая статуя. У бога были длинные чёрные волосы, такая же борода и танаритовые глаза. Он что-то прятал на груди, в складках длинного чёрного плаща, и это что-то заливало помещение нежно-голубым светом. Тиумид взмахнул рукой. Свет стал ярче, и Гинта увидела постамент изваяния, сделанный из синего хальциона и украшенный узорами из танаритов разной величины. Кое-какие узоры казались незавершёнными. Чёрный тиумид всё так же молча показал Гинте на постамент. Девочка подошла поближе и заметила между камешками, образующими узоры, множество круглых углублений. Всё ясно — в них-то и вставляют танариты. И узор на постаменте постоянно меняется и усложняется. Ей просто надо выбрать, куда положить свой камешек. Гинта высмотрела фигурку, похожую на безглазую птицу, и вставила ей глаз.

— Прекрасно, — тихо произнёс тиумид. — Бог видит твоих врагов, аттана. Что бы они ни сделали, всё обернётся против них самих. Зло притягивает только зло.

— Иногда зло обрушивается на головы невиновных, а ведь это несправедливо.

— Что такое невиновность, дитя? Наши судьбы тесно сплетены с судьбами других. У каждого свои долги — перед живыми и мёртвыми, перед людьми и перед богами. Каждый платит свои долги, только и всего. Если что-то не ладится, можно поискать выход, а поиски справедливости часто заводят в тупик.

— Значит сейчас мы все за что-то расплачиваемся? И тот, кто отяготил свою душу злом, и тот, кто не прожил ещё и полного цикла…

— Ты говоришь только об одной жизни, а люди куют свою судьбу в течение многих жизней. Свою судьбу, судьбу своей земли. И всей ангамы.

Гинта вспомнила Кассу и похолодела.

— Я знаю, ты пришла сюда не из-за своих мелких врагов. Тебя одолевает множество вопросов. Ты сама должна найти на них ответ. И ты сумеешь. Ты не побоялась прийти сюда одна, несмотря на то, что рассказывают о чёрных тиумидах.

— Я сама служу богам, которых в Сантаре боятся едва ли меньше, чем богов тьмы. Только глупый ребёнок сердится на камень, о который он ушибся, и боится темноты. Беспредельная тьма породила свет. Но едва засияв, он перестал принадлежать ей безраздельно, и она то и дело пытается поглотить его снова. А мы должны сохранить его.

— Да. Но уничтожить тьму нельзя. Она была и есть беспредельная. Мы должны сохранить равновесие.

Гинта посмотрела на изваяние бога, прячущего на груди солнечное око, и подумала о прекрасном юноше, сыне Лиллы, из-за которого сражались Нэффс и Танхаронн.

— Позволь мне ещё один вопрос.

— Спрашивай.

— Ты знаешь, кто такой Диннар? Человек или бог?

— А сама ты кто? Человек становится богом, бог возвращается к людям. Во всём, что одето живой плотью, есть искра божества.

— Но какого? Я слышала, танхи способны вселяться в людей…

— Верно. Но без помощи самих людей им такого не сделать. Я ждал этого вопроса. Я знаю, кто ты, поэтому расскажу тебе то, что мне известно. Только не здесь.

Тамас — так звали тиумида, привёл Гинту в своё жилище. Место, где стоял его домик, показалось ей довольно приятным, особенно по сравнению с дебрями, окружавшими храм Танхаронна. Вирны здесь росли реже и пропускали солнечные лучи. К тому же в этой части рощи было много старых мёртвых деревьев, чьи ярко-белые стволы заметно добавляли света. Один такой давно засохший великан простирал свои корявые лапищи над маленьким, приземистым домиком Тамаса. С белых ветвей свисали длинные седые волосья мха, кое-где сверкающие в лучах солнца серебром. На крыше сидел ванг. Увидев Тамаса и Гинту, он издал короткий воркующий крик.

Жилище было обставлено просто: голый деревянный пол, низкое ложе, застланное старыми, вытертыми шкурами, большой камин, стол, несколько удобных деревянных кресел. На одной из стен — полка с глиняной посудой. С потолка в несколько рядов свисали травы, наполняющие комнату приятным терпким запахом.

Тамас усадил Гинту в кресло и сел напротив неё. Сейчас, при нормальном дневном свете, его облик уже не казался девочке таким зловещим как там, возле храма. Даже длинные костлявые пальцы с чёрными ногтями воспринимались в этой обстановке более или менее обыденно. Все служители Танхаронна красят ногти в чёрный цвет, одеваются только в чёрное и носят украшения из танарита. Тамас был явно моложе деда Аххана, правда, из-за своей невероятной худобы выглядел несколько старообразно. Его длинное носатое лицо вряд ли когда-либо отличалось привлекательностью, но большие светло-карие глаза заставили Гинту вспомнить странных существ на фасаде храма. Кто это — люди или танхи? А сам Тамас… Он так странно перед ней появился. Гинте показалось, что тиумид прочёл её мысли, и ей стало неловко. Впрочем, лицо хозяина оставалось бесстрастным.

— Диннара растила иргины, чтобы приготовить зелье, — начал он свой рассказ. — Она хотела оживить возлюбленного. Зелья, которое называют то «водой жизни», то «водой бессмертия», надо было много, а у стен замка рос лишь маленький чахлый куст. Среди чёрных тиумидов нашлись те, кто объяснил ей, как воздействовать на нигму иргина. Возможно, Диннара не знала, насколько это опасно, но они-то знали. Для того, чтобы воздействовать на нигму этого растения, его надо поливать водой из лесного омута, в котором не меньше трёх дней отражалась полная Санта, добавив в воду сок иргина, кровь чёрной вунхи, немного своих волос и свою менструальную кровь. Сама понимаешь, что растить иргин может только женщина. И конечно, необходимо очень сильное анх, но этим Диннару боги не обделили. Гордая красавица мечтала стать возлюбленной бога и родить от него могущественного властителя, какого ещё не знала Эрса. И кое-кому было выгодно поддерживать в ней эти мечты. Служитель бога становится опасен, если он считает своего бога главным и единственным, достойным поклонения. Мы почитаем всех богов, ведь должно сохраняться равновесие стихий. Тогда, двадцать лет назад, несколько чёрных тиумидов и тиумид возомнили себя самыми верными слугами Танхаронна. Они сказали, что тёмный бог пожелал явиться на Эрсе в человеческом теле и оставить здесь своего сына.