Защитник Драконьего гнезда. Том второй - Айя Субботина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Нет, - качает головой Анвиль. – Этому нельзя научиться. Так же как нельзя стать магом, не ощущая в себе силы. А почему ты спрашиваешь?
Честно рассказываю ему о своем последнем кошмаре и странных словах Лаэрта.
— Он жив? – хмурится Анвиль.
— Не знаю, не уверена. Возможно, живо его сознание. Или часть сознания. И на время оно смогло пробиться ко мне. Или это просто очередная ложь Пожирателя. Но, честно говоря, на ложь это не было похоже. Ему правда было очень больно…
— Или это был хороший спектакль? – заканчивает за меня муж.
Пожимаю плечами. У меня нет ответа. Очень надеялась, что хотя бы что-то прояснит Анвиль, но нет.
— А как почувствовать в себе дракона? – не сдаюсь я.
Муж снова обнимает меня.
— Прости, но ты бы точно знала, если бы он был внутри тебя. Это невозможно пропустить. Это как клокочущее пламя в груди, которое вот-вот разорвет тебя на части. Это мощь, пределов которой не понять и прочувствовать, пока не дотронешься до нее. И она всегда с тобой, всегда пульсирует в сознании, взывает к тебе.
Да уж, ничего подобного у меня точно нет.
Непроизвольно вздыхаю. Ну а кто бы отказался от возможности по собственному желанию стать здоровенным драконом? Я бы точно была первой в очереди. Но даже в магическом мире есть свои законы, которые, чтоб им пусто было, работают не в мою пользу.
— Ваша Величество, - в голосе Анвиля появляются нотки явно не делового характера. – Прошу прощения, но от вас до сих пор пахнет конским потом. Готов предложить вам свои услуги по отмыванию его с вашей кожи. Только имейте в виду, после заката я должен покинуть замок.
«Вот же вредная драконяка!»
Как я скучала по этому его прозвищу.
Глава шестьдесят шестая: Анвиль
Глава шестьдесят шестая: Анвиль
Мы с Амелией договорились, что ни о чем не расскажем Изабелле. Возможно, с точки зрения воспитания это и неправильно, но после того, как в собственных лапах нес ее бесчувственное тело, пусть и отчасти, но переложить те же эмоции еще и на плечи Би посчитал совершенно недопустимым.
К счастью, я вовремя успел прикрыть золотого дракона потоком пламени, отчего ледяные иглы вокруг попросту растаяли. Но сознание от ледяного взрыва Амелия все же потеряла. Очнулась лишь когда подлетал к Драконьему гнезду.
Надо было видеть ее лицо, когда я вновь принял человеческий облик на той самой облюбованной башне. Дочка билась вокруг и заливалась слезами, а потом бегом бросилась прочь и вернулась, с трудом таща полное ведро колодезной воды, склянку с вонючей мазью и кучу тряпок. Именно она промыла мои раны и сделала первую перевязку. И я бы и рад был проделать все самостоятельно, либо обратиться за помощью к замковым лекарям, да только еще долго не мог не то что встать, а даже самостоятельно пошевелиться.
Проклятая беспомощность, от которой в буквальном смысле этого слова сводит зубы.
Но мы справились, а потом еще сидели плечом к плечу и смотрели на звезды. Амелия больше не плакала, только изредка шмыгала носом. Пыталась извиняться, но я просто обнял ее, потому что отлично понимал, чем руководствуется новообращенный дракон, как трудно переоценить собственные силы, насколько бурлит горячая кровь, понукая к зачастую совершенно необдуманным поступкам.
Это в нашей природе. Сила, о которой еще недавно читал только в сказках, теперь лежит в руках, свербит, просится воспользоваться ее. Слишком высоко искушение.
На сегодняшнюю же ночь у меня снова запланирован визит в лагерь мятежников. Нет, не в форме дракона. Я и так слишком далеко пересек ту черту, после которой едва способен вернуться в собственное сознание. Нужен отдых, иначе в момент, когда нам понадобятся все наши резервы, окажусь абсолютно бесполезен. Но это вовсе не значит, что не могу быть бесшумным убийцей.
Обернувшись невесомым туманом, направляюсь в сторону вражеского лагеря. Но сегодня я не один, сегодня мятежников потревожат и наши летучие отряды лучников. В числе которых те самые ллисканцы, что пришли с Изабеллой. Их задача – не дать противнику спокойно спать, тревожить и нагнетать градус раздражения на той стороне. При этом, по возможности, не подставляться самим.
Я же аккуратно проскальзываю мимо часовых, долгое время тихо блуждаю по лагерю. Сейчас совершенно очевидно, что противник пришел без стенобитных машин и штурмовых башен. Оно и понятно, тащить их с собой в горы – дело крайней не благодатное, в особенности если имеются сильные маги. По всей видимости, весь расчет при штурме именно на точечные магические атаки, что будут взламывать нашу оборону.
А вот лестницы имеются и во вполне приличном количестве. Разумеется, их не нарубили на месте, а подвезли с собой.
Народу все еще много, и это несмотря на уже очень существенные потери в дороге.
А вот всевозможных припасов – количество явно недостаточное для длительной осады. Новые подвозить, разумеется, будут, а еще попытаются разграбить окрестные деревни. Да что там, уже пытаются. Но большую часть жителей вместе с принадлежащим им скотом мы успели эвакуировать, так что поживиться мятежникам будет почти нечем. Вот со злости пожечь дома вполне могут, но главное сейчас – люди.
Примечаю несколько больших богатых шатров, но не пытаюсь сразу в них проникнуть. В конце концов, предыдущие мои атаки на лагерь обязаны держать местных магов наготове. Не хотелось бы снова попасть в какую-нибудь ловушку. Вполне возможно, они ожидают визита дракона, но и иные варианты могут рассматривать.
Продолжая скрываться в ночи, примечаю куда-то направляющегося посыльного с факелом. С силой толкаю его на стенку шатра. Но вместо того, чтобы промять податливое сукно, он ударяется о едва заметно вспыхнувшую голубым преграду и падает на землю. И тут же шатер внутри оживает, к месту «атаки» бегут вооруженные люди, а чуть позже появляется седобородый старик.
Все, понял, сюда я не суюсь.
Прошу прощения.
Когда ухожу, несчастного