Река меж зеленых холмов - Евгений Валерьевич Лотош
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– В общем, все плохо, – подытожил Аристократ. – И Чукамба, и департамент. Похоже, наши планы по Сураграшу придется отложить в долгий ящик.
– Вовсе нет, – возразил Генерал. – Кто глава департамента, в конце концов, не так уж и важно. Ну, не будет у нас там своего человека, ну, получил Медведь лишнее очко в свою пользу – хрен с ними. И в Чукамбе все не так плохо. Нам всего лишь нужно подождать, пока общий любимец Белый Пик не наломает там столько дров, что лишится башки. Им уже и свои недовольны, не говоря про Тайлаша. А потом можно вернуться обратно к нашим планам. В конце концов, если моя информация верна, Мураций и Панариши не претендуют ни на данную область, ни на Муналлах. Значит, рано или поздно мы все равно до них доберемся. А полгода туда, полгода сюда – непринципиально. И выгоду мы получим, – он усмехнулся, – двойную, а то и тройную. Во всяком случае, мне возможность самому стать начальником Генштаба куда больше греет душу, чем возможность примазаться к освоению чукамбийских месторождений.
– Тогда, – Аристократ поднял бокал с вином, – выпьем за то, чтобы ракетчики в очередной раз одержали верх над танкистами.
– За ракетчиков, – эхом отозвались Политик с Генералом, поднимая свои бокалы.
– А теперь, – Аристократ пригубил и отставил бокал в сторону, – обсудим-ка, каким образом правильно подавать историю с Чукамбой в прессе. Так, чтобы впоследствии повернуть все к нашей общей выгоде. Начнем с тебя, – он повернулся к Генералу. – Что думаешь?
12.07.858, перидень. Южный Сураграш, город Шуштана
– Садимся, – предупредил пилот, голосом перекрывая гул мотора. – Ремни пристегните, если расстегнуты – полоса скверная, потрясет как следует.
Карина откинулась в кресле легкого четырехместного самолета, устроилась поудобнее и кинула взгляд вправо. Шаттах ободряюще кивнул ей. Она слабо улыбнулась в ответ. Все-таки хорошо, что Шаху здесь. Лучшего советчика по местным делам, если не считать самого Семена, и представить сложно…
Самолет коснулся колесами грунтовой ВПП, и его действительно затрясло – сначала мелкой, а потом и крупной дрожью. За предыдущие две недели это уже четвертая ее посадка на такого рода полосы, и она уже не боялась, что легкая машина рассыплется, не успев остановиться. Нет в мире идеала – самолет стабилен в воздухе, но вибрирует при посадке, вертолет – наоборот. Кажется, существуют гибриды, но где их взять? Денег-то нет. Хорошо хоть такого рода легкие самолеты способны летать довольно быстро и далеко на местном биотопливе, а то еще и на керосин пришлось бы тратиться…
Пробежав по полосе, самолет буквально вокруг одного колеса развернулся в ее конце и замер неподалеку от большой, человек в двадцать, группы, впереди которой стояли несколько мужчин, пожилых и не очень, в богатых по местным меркам одеяниях. Дурран спрыгнул с подножки еще до остановки машины и уже размашисто шагал в их сторону, поправляя торчащую из-за спины рукоять короткого меча, который для него раздобыл Семен. С ножнами за спиной, автоматом подмышкой, пистолетом на боку, глубоко посаженными горящими черными глазами и выдающейся вперед тяжелой упрямой челюстью, бывший боевик Дракона выглядел весьма угрожающе, и встречающие даже слегка попятились перед ним. Карина поспешно распахнула дверцу и выбралась наружу. Сейчас еще разбегутся, чего доброго, лови их потом по лесам…
– Прибыла момбацу сама Карина Мураций, Кисаки Сураграша, – донесся до нее ровный голос Дуррана. – Склонитесь и повинуйтесь!
Мужчины поспешно попадали на колени и ткнулись лбами в упертые в землю ладони, пачкая одежду грязью и зеленью травы. Карина поморщилась. Дурран изобрел ритуальную фразу сам и упорно применял ее при каждой новой встрече, отказываясь заменить на что-нибудь менее выспреннее. Семен, которому Карина на него пожаловалась, только задумчиво хмыкнул и неожиданно согласился с ним.
– Впечатление нужно производить сразу, – пояснил он. – Иначе неизбежно придется производить его потом. Хорошо, когда правителя искренне любят, и твое массовое лечение наложением рук тому весьма способствует. Но уважение для него важнее любви, а уважают здесь только сильных. Ты же не хочешь каждый раз доказывать свою силу, тыкая их мордой в грязь? Так что пусть развлекается.
Карина подошла к коленопреклоненным и остановилась в двух шагах.
– Встаньте, уважаемые, – громко сказала она, стараясь придать своему голосу как можно более властные нотки. – Я, Карина Мураций, приветствую вас от всей души и желаю милости духов во всех делах. Прошу, поднимитесь.
Мужчины несмело оторвали головы от земли и посмотрели на нее снизу вверх. Карина и без подсказок нейросканера знала, что они сейчас ощущают. Вместо ослепительной и грозной женщины ростом в сажень, гривой волос до земли и сияющими глазами, какой рисовала ее молва, перед ними стояла невзрачная щуплая девица с короткой стрижкой, по местным меркам тянущая максимум на тринадцать лет. Что еще хуже – девица, по тем же меркам практически голая: в коротких шортах, майке-безрукавке и сандалиях на босу ногу – и без единого украшения, хотя бы медного или стеклянного. Удивление на грани потрясения, разочарование, непонимание и какая-то детская обида сочились от них от всех, кроме одного: невысокого мужчины с двухдневной щетиной, неброской повседневной одеждой заметно отличающегося от остальных. Нацеленный на него нейросканер тихо просигналил на грани сознания, извещая об ошибке генерации эн-сигнатуры. Поймав ее взгляд, мужчина слегка кивнул и первым поднялся на ноги, поправляя нарукавную повязку асхата и отряхивая колени. Остальные последовали его примеру.
– Наши глаза готовы ослепнуть от твоего вида, о Кисаки! – проговорил мужчина на общем, низко кланяясь. – Лучшие жители нашего города вышли встретить тебя и засвидетельствовать свое почтение. Я – асхат Шуштаны, Сутах ах-Марис.
«Карина, контакт. Сутах в канале. Как ты, вероятно, заметила, я искин. Рад приветствовать в Шуштане, в остальном разбирайся сама. Всю нужную информацию я вам сбрасывал. Я веду еще пять кукол и немного перегружен, так что эту оставляю на автопилоте. Тыкай ее в бок, если зачем-то потребуюсь. Отбой».
– Спасибо, сан Сутах, – Карина поклонилась
