Танец Пепла - Айрин Луна

Все его сны в ту ночь, были наполнены ею. Её глаза, ощущение её бархатистой кожи и этот сводящий с ума аромат. Он проснулся с первыми лучами солнца возбуждённый и с мыслью о том, как должно было выглядеть её тело под этим простым платьем. Глухо зарычав, эльф резко поднялся на ноги и устремился в умывальную. Но и здесь, её образ не давала ему покоя, и он еле удержался от того, чтобы прикоснуться к себе. «Она всего лишь смертная женщина», — повторял он как мантру, но тело отказывалось подчиняться разуму. Наконец ему удалось успокоиться, но от торжествующего настроения прошлого вечера не осталось и следа. И тогда, чтобы доказать своё превосходство и себе и ей, он вновь вызвал женщину к себе.

С каждой минутой ожидания его терпение таяло, и когда она наконец появилась на пороге, он уже не скрывал своего раздражения. — Как смела она заставлять его ждать? Как смела она вторгаться в его… — Последнюю мысль он так и не закончил, потому что её ладонь вновь оказалась зажатой в его руке. Но она опять смотрела в пол, а он хотел видеть её. Интуитивно он дёрнул её на себя, снова встречаясь с ней взглядом. О, как горели эти глаза! Но уже не страстью и желанием, а злостью и раздражением. Понимая, что вывел её из себя, он внутренне улыбнулся. Однако, король никак не ожидал, что женщина посмеет повысить на него голос, да и она сама поняла, что зашла слишком далеко. Потупив взор, она спешно извинялась, а ему хотелось сорвать с неё этот проклятый палантин, хотелось видеть её лицо. Он сдержался и снова отпустил её, но лишь до вечера.

Как и тогда в лесу, он почти сразу почувствовал её присутствие, а взгляд двухцветных глаз, казалось, обжигал его тело. Он не видел её, но ощутил, как она замерла за дверью, наблюдая за ним и его партнёршей, слышал, как бешено забилось её сердце, чувствовал сладкий аромат, выдававший её тело. Что творилось у неё сейчас в голове? Какие образы заставляли её томиться в сладостной истоме? Желала ли она быть на месте эльфийки? И, словно в ответ на его вопросы, перед его внутренним взором замелькали картины. Тёмные волосы разметались по плечам, с губ срывались стоны, полные наслаждения. Она выгибалась навстречу ему, принимая его в себя полностью, встречая каждое его движение. И эти горящие страстью глаза. Он увидел их так ясно, будто это и вправду была она. Наслаждение накрыло его резко. Он замер, смакуя каждое сладостное мгновение, чувствуя как задрожала эльфийка под ним. Где-то вдалеке жалобно звякнули бокалы. Она убежала.

Он должен был остановиться тогда и уже на следующий день отправить её обратно в дом лекаря. Но он этого не сделал. Ему доставляло странное удовольствие наблюдать за тем, как она теряла контроль и самообладание рядом с ним. Наутро, нежась в ароматной воде, он с нескрываемым торжеством наблюдал за её метаниями. От его внимательного взора не укрылись и залегшие под её глазами тени. Выходит, не у него одного были бессонные ночи. После того, как она неуклюже покинула умывальную, он ещё некоторое время иронично улыбался ей вслед.

— Так зачем же она мне нужна? — Сейчас, прокручивая в голове события последних дней, Владыка Лихолесья, Трандуил Ороферион, неожиданно для самого себя нашёл ответ. Спустя тысячелетия войн, побед, поражений, радостей, горестей, обязанностей и наслаждений, скука стала его постоянной спутницей, а этой смертной, впервые за многие годы, удалось разбавить монотонную рутину его дней. Поэтому он и не собирался её отпускать. Во всяком случае, так подсказывал ему разум.

Встряхнув головой, король расправил плечи и решительно потянул за бархатный шнурок. Где-то вдалеке прозвенел колокольчик. — Она скоро придёт. — Эта мысль заставила его невольно улыбнуться.

50. Поддавки

Звук шагов и шелест платья отражались от каменных стен, смешиваясь в еле различимый шёпот. Стекло на подносе то и дело чуть позвякивало, выдавая нехватку сноровки, а может, и желания несшего его человека. Коридор освещался лишь одним небольшим светильником, из-за чего по стенам расплывались неясные очертания и тени. Здесь было мрачно и неуютно, как и у меня на душе.

Чем меньше становилось расстояние между мной и королевскими покоями, тем тревожнее и взволнованней вздрагивало всё внутри. Чтобы отвлечься, я развлекала себя тем, что силилась угадать в каком виде предстанет лесной Владыка на этот раз. — Полуголым? — Было. Голым? — И не раз. В ванной? — Тоже. С дамой? — Дважды. Так что же остаётся? Хммм Может с хлыстом и в латексе? — Вот это будет неожиданно! Да нет, здесь вроде такое не практикуется…Хотя кто его знает? — Я хмуро ухмылялась, а мысли метались, как белки в колесе, отдаваясь болью в висках. На меня накатывала жуткая мигрень, и в глубине души я надеялась, что на этот раз всё пройдёт быстро и без всяких изысков и осложнений. Я зайду, оставлю поднос, если надо даже пожелаю сладких снов и спокойно уйду, чтобы успеть забыться сном, прежде, чем от пульсирующей боли начнёт темнеть в глазах. Но что-то подсказывало мне, особенно учитывая опыт предыдущих дней, что моим надеждам не суждено будет сбыться. Поэтому, с каждым шагом настроение всё ухудшалось, а виски неумолимо сжимал стальной обруч.

Наконец впереди замаячил открытый проход в первую комнату, которая, по обыкновению, снова была погружена в еле различимый полумрак. На этот раз я не стала ни оглядываться по сторонам, ни прислушиваться, а поскорее засеменила в гостинную. Здесь, как и во все предыдущие мои визиты, горел камин и несколько свечей, а в воздухе витал лёгкий аромат чего-то пряного и немного терпкого. «Глинтвейн» — не растерялось моё воображение. На меня неожиданно нахлынули воспоминания этой зимы, в горле застрял комок: «Конечно! А в главном зале стоит новогодняя ёлка, а под ней — Дед Мороз! Возьми себя в руки!» Покачав головой, словно в насмешку над собственной романтической ностальгией, я тяжело вздохнула.

— Отчего же это ты так тяжело вздыхаешь? — Прозвучало откуда-то сбоку, и, несмотря на то, что я подозревала о присутствии его Величества в комнате, звук его голоса заставил меня вздрогнуть. Всё ещё с подносом в руках, я обернулась в его сторону.

На этот раз Трандуил Ороферион меня удивил, но не степенью своей «раздетости», а скорее наоборот. Король был в тёмно-бордовом длинном кафтане поверх чёрной шёлковой туники. Отсутствие обнажённого тела было воспринято мною со смешанным чувством облегчения и разочарования. А тем временем эльф, всё это время наблюдавший за мной, снова заговорил.

— Знаешь, у тебя есть отвратительная привычка — по долгу не отвечать, когда тебя о чём-то спрашивают. — Похоже я опять ловила ворон и забыла все приличия. — Хотя почему меня это не удивляет? Ты ведь человек. — Последнее было сказано с нескрываемым высокомерием и пренебрежением, отчего тут же вспомнился утренний инцидент в ванной комнате, и приутихшая было злость заворочалась в груди с новой силой.