Солнце бессонных - Юлия Колесникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я могла поверить. Грем на деле оказался намного несдержаннее сына, чье хладнокровие иногда меня пугало. Только с чего это вдруг Грем встал на защиту Евы?
Калеб с улыбкой наблюдал за моей растерянностью, и тем, как я обрабатываю полученную информацию. Когда он смотрит именно так, я как раз не о чем думать и не могла. Пришлось на миг прикрыть глаза.
— Ты же не думаешь… — я снова замолчала, не готовая произнести то, что подумала.
— Что Ева нравиться Грему? — закончил за меня Калеб, и по его скептическому выражению лица, поняла, что не думает.
Я была разочарована. Мне хотелось, чтобы Ева, как и я, нашла свое счастье. А если она влюблена так же отчаянно как я, никакого другого мужчины, кроме Грема, в ее жизни больше не будет. А еще лучше, чтобы в ее жизни не появлялись такие моральные уроды, как Лари.
— Тогда почему?
— Возможно, она напоминает ему Анну. Сестра тоже была неразговорчива, и не любила посвящать других в свои проблемы.
Что ж, очень разумно и логично. Почему я раньше не догадалась?
— Тогда надеюсь, ты тоже удержишься от размазывания Лари по стенке, — с напутствием сказала я, и, притянув его за куртку, на миг страстно поцеловала. Калеб было потянулся ко мне, но тут же отстранился.
— Сюда идут, так что до завтра.
Легкий поцелуй, и все еще ощутимый холод остались со мной, когда в коридоре появились Бет и Ева. Обе были неразговорчивы, и я решила, что у каждой была нелегкая ночка.
Сегодня я развозила их по домам, и так как разговор не клеился, мы просто слушали музыку. Такая атмосфера напрягала, особенно не привычно было слышать тишину с того места, где сидела Бет. Но подруга не была скромной, и если бы захотела поделиться, меня бы и ушные затычки не спасли. Да и все что могло случиться у Бет, это очередная ссора с Теренсом. Ничего срочного, чему стоило уделять внимание.
С Евой явление молчанки было постоянным, да и она, при надлежащем желании — высказывалась. А вот ее я сегодня хотела бы послушать. Мне хотелось услышать, знает ли она что-нибудь по поводу, так сказать научно-популярной лекции Калеба предназначенной Лари? Скорее нет, так как она была хмурой и отстраненной.
Дома помимо горячего обеда и уроков меня ожидал сюрприз. Сегодня Грем принес к нам домой их с Калебом фотоальбомы. И я приготовилась к тому, чтобы слушать громогласный постоянный смех, сменяемый окриками и объяснениями. Самюель увидев альбомы, с облегчением поведала мне, что идет на заседание комитета, а значит, присматривать за шаловливыми ребятами поручалось мне. Да, страннее занятия, чем нянчить двух вампиров, на свете не найдешь. Хотя и они пригодились мне. Грему я поручила проверить мою физику и астрономию, Терцо — французский. В итоге я сделала домашнее задание скорее, чем планировала, в пылу сражения «кто быстрее» и один и другой, просто написали мне верные решения, и никто так и не додумался, как я их провела.
Довольная собой и ими, я принялась за отложенную довольно давно разборку комнаты (я намерено не смотрела фотоальбомы, так как хотела просмотреть их вместе с Калебом, желательно с комментариями!). Здесь мне тоже пригодилась сила и умение отца и Грема.
Устроившись на кровати, я командовала, что и куда передвигать. Когда мебель встала именно так, как мне хотелось, я соблаговолила им вместе со мной просмотреть мои коробки с Чикаго. Наблюдая за Гремом, я жалела, что ему не нравиться Ева как девушка. Вот было бы здорово, стань она со временем, как и я, вампиром. Тогда мне не придется оставлять в прошлом хотя бы одного друга.
Дура, — резко оборвала себя я, — эгоистичная дура! Ты подумай, кроме нее у родителей и бабушки никого нет! И все же эта мысль неотступно преследовала меня весь вечер.
— Тебе нужно все это старье? — Терцо вытащил из шкафа вывалившийся пакет с вещами, и я сначала не обратила на него внимание, пока в его руки не попал один заветный, черный кулек. Я яростно вырвала его из рук Терцо.
— Я ничего пока не выкидываю!!!
Терцо и Грем, недоумевая, смотрели на меня, а я чувствовала, как предательский румянец разливается по моему лицу. Им не была понятна причина моей злости, но я с ужасом представляла себе, то, как Терцо открывает пакет и вытаскивает оттуда порванную, грязную одежду, которую я сберегла после изнасилования.
Какой-нибудь захудалый психолог подумал бы, что это я оставила на память, не имея сил разорвать влияние насильника на меня. Но нет, я оказывается, была более хладнокровной и трезвомыслящей. Я оставила вещи как напоминание о том, что он со мной сделал. И чтобы когда я стану вампиром, память, ставшая не моей, не украла у меня мое желание мстить. К тому же здесь должен остаться его запах. Я даже теперь, сквозь пакет ощущала его — тошнотворный запах одеколона Логана. Приторный, смешанный с запахами той ночи, и ощущением вины.
Под окаменевшие взгляды я вернула пакет на место, плотно накрыв его другими такими же пакетами.
— Осталось еще желание помогать? — слабо улыбнулась я, и мы продолжали так, словно ничего не случилось.
Только я ощущала напряжение, исходившее от отца. Я ощущала, как шарниры в голове Терцо крутятся, взвешивая все за и против, стоит ли рисковать моим доверием и потом по-тихому достать пакет и посмотреть что там. Мне становилось все тяжелее сдерживать дрожь страха, от чего знакомая головная боль медленно расползалась от шеи к вискам.
Свет взрывался мелкими брызгами в глазах, и я знала, что нужно сделать, чтобы боль прекратилась. И даже не смотря на то, что я хотела узнать, о чем думает отец — не могла себе позволить такое наглое вторжение на его территорию. Хотя если учесть, что он, скорее всего, хочет сделать то же самое относительно моей комнаты, я буду не хуже него.
Но момент был утрачен. Взрослые еще несколько минут пробыли в моей комнате, и когда им надоело, они решили пойти вниз. Намечался матч по гольфу, который хотели посмотреть Грем и Терцо. Я же была рада возможности перепрятать вещи и выпить таблетки от головной боли.
К тому времени, когда вернулась Самюель, я чувствовала себя почти хорошо и только бледность выдавала мое плохое самочувствие. Странным образом Самюель ничего не стала спрашивать, хотя я точно поняла, — она заметила мое изменившееся настроение. Она молчала и я тоже. Поспешно поев, я вновь спряталась в комнате. Когда поблизости был отец, я начинала нервничать, и головная боль возвращалась.
Как всегда, поцеловав меня на ночь (словно мне три!), родители вернулись к Грему, и невозможно было не заметить тревожного взгляда Терцо. По его раскаянному виду, я поняла, что он решил все же проверить пакет. Значит он не оставлял мне шанса.