Десять поцелуев, чтобы влюбиться - Мила Любимая

— Обоснуй.

Ага, это у семейства Сотниковых родственное что ли идиотами прикидываться?

— Тебе она нравится.

— Кто? — продолжается эта комедия для одного зрителя.

— Ян! Признай, ты ходишь сюда только ради Рори. Пригласи уже её на свидание!

— А ну-ка улыбочку, — он фотографирует нас на свой телефон.

— Это еще зачем?

Пытаюсь заглянуть в экран, но друг блокирует смартфон.

— Вот распечатаю, повешу на стенку и подпишу – «Девочка, которая слишком долго носит розовые очки».

— Дурак!

Аврору мы так и не дождались, клиенты шли бесконечной толпой. Ян, само собой, остался, а я пошла домой. Мне нужно было заняться учёбой, кучу рефератов задали, да и зимняя сессия скоро на подходе.

Вечер пролетел незаметно за семейным ужином и занятиями.

С Мирославой еще решили поболтать по видеосвязи. С подругой не могли расстаться очень долго, часа на два выпали из реальности.

Князева взахлеб рассказывала свои последние новости, а я о том, что мама с папой сошлись и скоро поженятся. Про будущих братика или сестренку (родители решили не узнавать пол ребенка, чтобы был сюрприз) пока умолчала. У родительницы жуткая паранойя разыгралась на этот счёт. Учитывая, как долго они с отцом шли к семейному счастью, я её прекрасно понимала.

В общем, мы с Мирой от всей души порадовались друг за друга. Обсудили всё на свете, пока обе не начали зевать в камеру.

Я уже легла спать, когда раздался звонок в дверь.

Точно!

Ян обещал картину привезти. И где он ходил всё это время?

Как чумная несусь в прихожую, проворачиваю ключ в замочной скважине и выглядываю на лестничную клетку.

Ой…

— Сотня? — непонимающе протянула спросонья.

Сердце пропускает несколько ударов, а потом начинает биться невыносимо быстро, отдаваясь в грудной клетке тупой и неприятной болью.

Бывший выглядит… жутко.

Едва стоит на ногах, глаза горят злым, противоестественным блеском. Нижняя губа вся в крови, на щеке гематома, костяшки пальцев сбиты.

Подрался с кем-то. Ну а ко мне зачем притащился?

— Боже, ты что пил? Фу, будто канистру вылакал.

— Больше, — усмехнулся Дима. — Пустишь?

— Зачем? — скрестила руки на груди.

— Поговорить надо, — он смотрит на меня настолько маньячным взглядом, что становится действительно страшно. — Ладно, как хочешь. Здесь, так здесь.

Определенно, я не хочу с ним иметь никаких дел, когда он пьяный в дугу.

— Сотников, протрезвей.

— Трахаешься с Яном?

Всё, что было между нами прежде – в один миг пролетело перед глазами. Я больше его не ненавидела – я его презирала.

За то, что так сильно любила…

Влепила пощечину и захлопнула дверь перед носом.

Всё, финита ля комедия. Чао, пупсик!

Все внутренности разрывало, словно кто-то пытался переломать мне кости. Ментальные шипы вонзились в кожу. Старые, ржавые, пропитанные ядом. На только начавшие заживать открытые раны он нещадно высыпал мешок соли.

Эта неправильная и токсичная любовь разъедает меня. Убивает!

Паршивая была затея – пытаться влюбить Диму за десять поцелуев.

Ничего не получилось и даже хуже того.

Ещё больше застряла в нем. Будто приковала себя к Сотне магическими нерушимыми оковами. Выжгла клеймо на теле.

Кое-как добрела до своей комнаты, завалилась на кровать и там уже разревелась в голос, содрогаясь от душераздирающей боли.

Это был день, когда я плакала из-за Димы Сотникова в последний раз.