1759. Год завоевания Британией мирового господства - Фрэнк Маклинн

Солдаты Бреддока твердо защищали свой плацдарм в течение трех часов. Но их вспомогательные американские подразделения либо сразу же бежали, либо прятались за деревьями, где их часто принимали за индейцев и убивали «дружественным огнем».

Военная подготовка британских солдат и неправильное определение отваги, данное Бреддоком, оказались самоубийственно непродуктивными в тот день. Вместо того чтобы гибко изменить тактику и импровизировать, применяя новые методы борьбы в бою с незнакомым противником, командующий продолжал применять свой принцип «по стойке смирно», пригодный только для парадных плацев, полагая: рано или поздно индейцы начнут сдаваться регулярным войскам. Но к тому времени, когда британские солдаты добрались до реки Мононгахела, их ряды настолько поредели под смертоносным огнем противника, что они более не смогли противостоять ему. Ряды дрогнули и солдаты побежали.

Увидев, что солдаты кричат от ужаса и бегают кругами, индейцы выскочили из укрытий. Начались рукопашные схватки, в которых туземцы применяли томагавки и размахивали ножами для снятия скальпов. Силы Бреддока рассредоточились: в бою и при последовавшем разгроме он потерял две трети своей армии, численность которой в начале дня составляла 2 200 человек.

Для британской армии восемнадцатого столетия это была катастрофа столь же огромного масштаба, как битва при Исандливана в девятнадцатом столетии, в которой «красные мундиры» сражались с аналогичным противником — с «дикарями-зулусами».

Амхёрст руководствовался желанием отомстить за второе величайшее поражение британской армии в войне с индейцами — массовое убийство британских солдат после капитуляции Монкальму полковника Монро, последовавшей после осады форта Уильям-Генри в 1757 г. Это было больше, чем желание навсегда смыть пятно Мононгахелы. «Помни Уильям-Генри» — эти слова стали таким же паролем для британской армии в Северной Америке в конце 1750-х гг., каким спустя восемь лет в Техасе станут слова «помни Аламо». Монро капитулировал на тех условиях, что его войска смогут уйти в форт Эдуард без оружия, но со всеми почестями. Монкальм совершенно искренне предложил эти условия англичанам. Он объяснил своим союзникам-индейцам, сражавшимся только ради трофеев, военнопленных и скальпов, но не ради чести и достоинства, что британцам разрешено покинуть место осады, не причиняя никакого вреда. Французский командующий сообщил им, что вооружение, военное имущество и запасы продовольствия остаются в форте, но не подлежат разграблению. Все это было включено в условия капитуляции без консультаций с индейцами.

Реакция индейцев оказалась более чем скептической. Выслушав при гробовом молчании непонятные (для них) слова Монкальма, они приняли решение, что должны взять то, что принадлежит им по праву. И неважно, что сказал белый «отец».

На рассвете 10 августа 1757 г., когда британские солдаты в подавленном настроении вместе семьями вышли из форта Уильям-Генри, вокруг них собрались сотни воинов-индейцев всех плен и кланов (большинство — абенаки). Они потребовали, чтобы британцы сложили оружие, одежду и оснащение.

Регулярные войска в авангарде колонны охранял французский эскорт, но провинциальные и нерегулярные войска не охранялись. Они и стали легкой добычей раскрашенных воинов.

Прежде всего, индейцы увели всех женщин и детей. Затем они обратили всю свою ярость на раненых, убивая и снимая с них скальпы перед тем, как обобрать свои жертвы, утаскивая все, что представляло хоть какую-нибудь ценность. Далее индейцы племени абенаков обрушились на солдат и женщин в самом конце колонны, начав беспощадно убивать их томагавками. Хотя это массовое убийство продолжалось всего несколько минут, резня вызвала панику среди остальной части арьергарда; солдаты нарушили строй и бежали в леса, охваченные паникой. Индейцы-абенаки легко окружили перепуганных беглецов и взяли их в плен.

Теперь катастрофу еще более осложнил Монкальм. Исходя из лучших намерений, он приказал индейцам отпустить пленных. Но индейцы оказались не в силах перенести это «бесчестье», и предпочли убить их. К тому времени, когда французскому командующему удалось восстановить порядок, более 100 американцев уже были убиты. (Самые тщательные вычисления свидетельствуют, что это количество составляло минимально 69 человек, максимально — 185 человек). В плен было взято от 300 до 500 человек. Те, кто особенно придерживается точных цифр, могут сказать, что смертность в пределах от 2,8 до 7,5 процентов вряд ли соответствует массовому убийству. Истина заключается в том (по их мнению), что если бы все 1 600 индейцев-союзников Монкальма напали бы одновременно на всю колонну и действовали в течение равного отрезка времени, то выжить вообще смогли бы только очень немногие.

Но 100 смертей при данных обстоятельствах уже являются военным преступлением. В любом случае, человеческие чувства определяются восприятием, а не фактами.

Ответственность за эту резню лежит в основном на индейцах-абенаках, хотя не все зверствующие туземцы принадлежали к их племени. Так почему же враждебность Амхёрста был сосредоточена только на одних абенаках? Можно предположить, что это объясняется двумя фактами: католицизмом этого племени и его географическим расположением. Если большинство французских союзников-индейцев жили в районе Великих Озер и вокруг них, индейцы племени абенаков занимали северо-восточный угол Северной Америки. Иными словами, если использовать племенные термины, британцы оказались между двух огней. Ведь территории их союзников-ирокезов находилась между различными группами враждебных племен.

Что же касается вопроса религии, то индейцы-абенаки были не только обращены в католицизм приблизительно в 1640 г., но и обращавшие их оказались ненавистными иезуитами. Даже во время Семилетней войны известный иезуит Жозеф Антуан Рубо, друг Монкальма, имел свой штаб в индейской деревне племени абенаков Сент-Франсис, хотя и вел бродячий и странствующий образ жизни.

На первый взгляд успех иезуитов кажется удивительным. Ведь индейцы, как правило, возвращались в свою веру, когда начинали заболевать болезнями белого человека. Численность населения абенаков резко сокращалась дважды. В первый раз это случилось в 1617 г. в результате эпидемии чумы, а во второй раз — в 1633-34 гг. из-за эпидемии оспы. Есть основания полагать: иезуитская доктрина искупления грехов через страдания принесла неожиданные плоды. Удивляет интерес к теологии, проявленный индейцами-абенаками который часто развлекал их французских «отцов».

В 1757 г. Водрейль пытался добиться союза между племенами абенаков и делавэров. Абенаки настаивали на том, чтобы на конференцию в деревню, где жили индейцы племени делавэр, вместе с ними отправился иезуитский священник. Делавэры заявили, что им интересно узнать, что могут сказать их «внуки» (индейцы племени абенаков) по этому поводу. Иезуитский священник приступил к чтению наставляющей проповеди. Индеец племени делавэр, обращенный в веру моравскими братьями, не позволяя прерывать себя, поднялся на ноги и обратился со страстной речью к прибывшим гостям, давая вдохновенную теологическую отповедь иезуиту. Она порадовала бы средневекового теолога. Там проводилось сравнение Троицы с иерархией, существующей в индейском племени.

Индейцы племени абенаков (они называли себя «вабанаки», «люди рассвета», поскольку их земли расположены на самой восточной оконечности Северной Америки), представляли собой суперплемя, говорящее на алгонкинском языке. Крупные кланы этих индейцев включали сококи (со среднего и верхнего течения реки Коннектикут), конасуки (жившие дальше в верховьях этой реки), миссискуой (с северного берега озера Шамплейн), пеннанакоки (из долины Мерримак в Нью-Гемпшире), пигваллет (с Белых гор), норриджвок и кеннебек.

Земли племени абенаков занимали обширную территорию от долины реки Св. Лаврентия до северной части Массачусетса. Иногда антропологи находят различия между восточными индейцами абенаки (Мэн) и западными (Вермонт). Но точных отличий этих кланов установить не удалось.

Ряд экспертов предпочитает различать их по религиозному признаку, а не по географическому распределению. На основе такой модели западными абенаками считают тех, кто рассматривал долину Шамплейн в качестве арены их мифов о сотворении, центром их духовной вселенной. Восточные абенаки — те, кто взирал на божественное могущество горы Катахдин (нынешний штат Мэн). Следовательно, индейцы Сент-Франсис, против которых Роджерс вел военную кампанию, представляют собой западных абенаков.

Абенаки были охотниками, которые вели смешанное хозяйство, сочетая охоту и собирательство с сельскохозяйственной деятельностью (особенно — с выращиванием пшеницы) и рыболовством. Они любили размещать свои деревни в долинах, чтобы пользоваться преимуществом весеннего нереста рыбы. Эти индейцы были умелыми ремесленниками, которые, по всеобщему признанию, талантливо изготавливали мокасины, снегоступы и каноэ.