Думсдэй: Пацаны - Inferiat
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так что план был достаточно прост. Принимаю препарат. Тихо нейтрализуем охрану, благо ее на самом деле немного. Слишком сильно Омович положился на суперов. Затем, проникаем внутрь, Мясник идет устранять Омовича, я же врубаю вопилку и занимаюсь оборотнем. Затем сваливаем. Или сразу сваливаем, это как пойдет.
Были конечно еще детали, но это частности…
— Все, ушел, — ткнул меня Бучер, откладывая бинокль в сторону. Мы находились в машине, практически за два километра, в лесу, на небольшой возвышенности, откуда можно было, хоть и не под нужным углом, но увидеть кабинет. Огромный домина находился возле леса, окруженный лужайкой и гольф-площадкой. — Ширяйся и по коням!
— Ага… Андрюха, возможен криминал, — пробормотал я, делая все необходимые процедуры.
— Что? — недоуменно обернулся Бучер, напяливая на себя маску и навешивая дополнительную экипировку. — Какой, нахер, Андрюха?
— Да так… проехали, — посмотрел я на зеленую жижу в шприце. — Ты уж точно не Ларин. Да и я наверное тоже…
Глава 49
— Так... который ты из них?
— Простите?
— Ты — большой парень, что превращается в маленького? Или маленький, что порой превращается в большого?
— Знаете... Я даже не уверен...
Мстители
— Понеслась, — выдохнул я, вдавливая армированный шприц в бледную кожу. Игла с трудом пробила её, едва не погнувшись на кончике, но, наконец, сделала своё дело. Зеленая дрянь толчком ворвалась в вену, оставляя за собой обжигающее чувство. — Бля…
Временный «Ви» начал действовать почти мгновенно. Всё тело охватила волна жара, заставляя мышцы вздрагивать, будто под высоким напряжением. Я почувствовал, как они начинают увеличиваться, словно накачанные изнутри, а под кожей проступали линии вен, окрашенных зловещим черным цветом.
Шрамы на голове и туловище, оставленные прошлым, начали исчезать, будто растворяясь в волне трансформации. В их месте выросли неровные наросты, твёрдые, как кость. Одежда, которая секунду назад была свободной, теперь врезалась в кожу, стягивая грудь и плечи. Некоторые наросты продырявили и ее. Каждое движение давалось с трудом, но ощущение силы было… захватывающим.
Я вдохнул, и воздух наполнил лёгкие, словно я только что поднялся на поверхность после долгого погружения. Мир вокруг словно стал ярче, звуки громче, а запахи насыщеннее… Только это не радовало, а лишь вызывало раздражение, будто вместе с препаратом в кровь попала расплавленная злоба, которая пока что еще была терпимой, но настроение резко скакнуло в минусовое значение.
— Че уставился? — хмуро взглянул я на Бучера, который с непонятным выражением лица смотрел на мой изменившийся облик. В нем перемешалось отвращение, вместе с каким-то болезненным интересом. Кулаки сжались, и я почувствовал, как кости и сухожилия протестующе хрустят, будто перегруженный механизм с которого сорвали все ограничители.
— Любуюсь, блять! Давай, ходу… — отвернулся он, залезая в старый пикап. — Мы же не хотим пропустить наш билет.
***
В доме охранников, по сведениям Нины — не было. Возможно, Омович не хотел терпеть посторонних в своем личном пространстве, или же слишком полагался на внешнюю охрану, оборотня, и Каста — который, конечно, сейчас отсутствовал. Не до этого ему было.
Снаружи богатого поместья, чем-то напоминающего дворянские усадьбы, располагался небольшой домик, совмещённый с пунктом видеонаблюдения. Четыре охранника работали сменами: двое в активной службе, один — на пропускном пункте, другой — за мониторами. Ещё двое ночевали в этом же домике, обеспечивая круглосуточное дежурство. Дом был оборудован системой сигнализации, датчиками на окнах, и находился в открытой зоне, что делало незаметный подход практически невозможным.
Отдельный дом для прислуги, отдельная кухня — стандарт для таких богатых особняков. С раннего утра, еще засветло, туда приезжал наёмный повар. Какой-то очень дорогой тип, «арендованный» олигархом, чтобы жрать фуагра на завтрак… или что он там ему готовит. Но сегодня утро у Омовича, похоже, начнется с яиц во рту. Этот повар был единственной слабостью в цепи обороны. На нём мы и решили сыграть.
Нина сделала своё дело: мы знали всё о графике охраны и привычках элитного «Шефа». Он ездил на новом «Мерседесе», который выделялся, словно маяк, на подъезде к особняку.
Когда машина приближалась, Бучер вывел угнанную «колымагу» на дорогу, намеренно снижая скорость почти до черепашьей. А как только «Мерседес» поравнялся, он резко вдарил по тормозам.
— Ты чё творишь?! Знаешь, сколько эта тачка стоит?! — из окна высунулся пухлый, но возмущённый «король кастрюль». Его тормоза сработали идеально, не дав автомобилю врезаться, но нервов повару это не сэкономило. — Я тебя по судам затаскаю, понял?! Что за…
Его громкие претензии внезапно оборвались, когда шприц с наркотой, введенной в шею отправил тучного мужчину немного подремать. Когда тачка остановилась, мне пришлось быстро вываливаться из канавы на обочине и заходить позади машины. Хорошо, этот дурак сам закрыл себе зеркало, высунувшись из тачки почти наполовину.
— Гадство… — мерседес вдруг покатился вперед, мягко ткнув подержанный пикап носом, оставляя на бампере остатки краски. И продолжил бы дальше уродовать машину, но мне удалось выкинуть пухляша наружу и переключить коробку.
— Блять, — тихо ругнулся подоспевший Бучер, осматривая повреждения. Впрочем, они были не такие сильные, чтобы их заметили сразу. — Ладно, похер. Давай попробуем его в багажник запихнуть…
Он с сомнением посмотрел на валяющегося на асфальте жиробаса.
— Есть подозрение, что хрен он там влезет, — хмыкнул я, прикинув объем багажника.
***
— А ты че за… — дротик из со снотворным врезался прямо в шею парню на пропускном пункте, в течение нескольких секунд вырубив мужчину. Оружие доставала также «Нина», и это была однозарядная пневматическая винтовка с дротиком. Не спец «винтовки» Воут, и не оружие ЦРУ конечно. Один заряд — затем перезаряжайся. Но следов оставлять было точно нельзя.
— Непуганые дебилы, блядь, — проворчал Мясник, проезжая заранее поднятый охранником шлакбаум. Тот, завидев знакомую тачку решил, что это постоянно приезжающий к ним повар. Этому способствовали еще и неплохо так тонированные стекла, не дав ему вовремя среагировать. И только когда мы поравнялись с будкой
