Первопричина 2: Возмездие Красного Медведя - Артём Соболь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты что говоришь…
— А ты? — звереет Савин. — Ты сам себя слышишь? Ты знаешь что в стране творится? Знаешь что женщины уже делёжку устроили? Знаешь что без этого указа не могли договориться и шли убивать? Знаешь что после указа всё это прекратилось?! Ты знаешь? Нет? Тогда рот закрой и слушай. Не было у них другого выхода. Не было! Я знаю, я в прокуратуре и вижу какой звездец они свои указом предотвратили. А ты… Нюни распустил. Сидишь как девка.
— За языком следи.
— Сам следи! Болван. Командир для нас победу зубами вырвал. Спас всех нас, весь Союз, а ты его грязью поливаешь. Слушай меня. Ещё раз, нечто подобное в адрес командира услышу, забуду через что мы прошли и зубы тебе выхлестну. А теперь начнём сначала. Женат говоришь? Ну и как?
— Обычно, без всяких ваших запечатлений.
— Уверен? — отпивая пиво щурится Савин. — Дай угадаю. Жена у тебя, самая красивая. Вы без слов друг друга понимаете. Не ругаетесь, поддерживаете друг друга. Смотришь на неё, не нарадуешься. Светится она и пахнет вкусно, ты её по запаху в толпе найти можешь. А когда тебе плохо, ты вспоминаешь её образ, запах и тебе жить снова хочется. Угадал?
— Д-да. А как…
— Это и есть запечатление. По себе знаю. И знаю, что если встретишь вторую и запечатлишься, отказаться от неё не сможешь. Я не смог и ты не сможешь.
— А моя Вера что скажет? Вася, я же…
— Ничего, — разводит руками Савин. — Она и ты, сейчас одно целое. Если ты запечатлишься, то и она тоже. А если выёбываться не станете, то вообще всё гладко пройдёт. Ты пиво пей. А красивый город получается. Улицы широченные, ровные как зеркало. Дома большие. Вот наша трёшка в Свердловске, меньше двушки здесь. Оно и понятно, у нас столько места. Какой смысл микрожильё строить?
— Тут просто детская сразу идёт, она за комнату не считается.
— Вон как, — допивая кружку и закуривая качает головой Вася. — Ты мне вот что скажи, Иван. До всего этого ты сам додумался или подсказал кто? Чего молчишь, красноармеец? Подсказали. Мозги запудрили, начесали. А ты повёлся. Эх, Ваня…
— Командиру не говори, отводя взгляд ворчу. — Не надо.
— Своей головой думай, — поднимая вторую кружку улыбается Савин. — А если не можешь, то к друзьям обращайся. У тебя мы есть. Мог мне позвонить, Ритке написать, Громову, Иванову, Быстрицкому, Горчакову, а ты слушаешь не пойми кого.
— Они как лучше хотели.
— Для кого, Ваня? Для тебя или для себя? Вот ты послушал, а они… Вот увидишь Вань, пока ты волосы на башке рвёшь, они сами по три раза женятся и потом на тебя как на дерьмо смотреть будут. Вот и думай. Ух хорошее пиво. Ладно, пойду я. Дела. Увидимся ещё. Ты кстати где живёшь?
— Быстрицкого тридцать два, квартира сорок шесть.
— Увидимся, друг, — хлопнув меня по плечу улыбается Вася и уходит.
Сижу, пью пиво. Думаю и не понимаю что со мной произошло. Как я мог отвернуться от них? От друзей. От тех с кем столько прошёл. Я же…
— Извините, — отвлекает меня тихий голос. — Вы как закончите, кружки пустые принесите.
— Да, конечно…
Оборачиваюсь, вижу маленькое и худенькое чудо в синем переднике. Куколка… Глаза большие, серые. Фарфоровая кожа… Волосы светлые, вьющиеся… Она светится.
Икнув резко отворачиваюсь, поднимаю кружку и пью.
— Хи-хи, — подходит ближе девушка.
Забирает у меня пустую кружку
