Зажги свечу - Мейв Бинчи

Эшлинг прикинула, что спокойнее будет пойти с ним, чем лежать здесь, в страхе ожидая, как он сюда завалится пьяный и разбудит Гретту Росс и ее двенадцать постояльцев.

– По коням, – согласилась она.

– Так-то лучше, – сказал Тони, к которому снова вернулось хорошее расположение духа.

* * *

Саймон и Генри вели себя словно братья Вестерны из мюзикла: один начинал предложение, а другой заканчивал. Когда они пригласили Элизабет в шикарный французский ресторан и даже принесли ей орхидею, чтобы приколоть к платью, она решила, что с ними можно недурно провести время. Саймон сказал, что Генри много знает про вино, а потому им с Элизабет придется сидеть и выслушивать его длительную дискуссию с официантом. Генри засмеялся:

– Саймон настолько плохо разбирается в винах, что, когда его однажды спросили, белое ему или красное, он ответил: «Да, пожалуйста»!

Элизабет подумала, что смех делает Генри моложе на вид: не таким сутулым, менее скованным и неуклюжим. Сегодня вечером он и в самом деле чувствовал себя вполне непринужденно, смеялся над собой и позволял Саймону себя передразнивать. Раньше он иногда выглядел очень напряженным и неловким. Возможно, из-за слишком высокого роста его локти и колени, казалось, торчат во все стороны. Создавалось впечатление, что если он упадет, то может разбиться на мелкие кусочки, а если внезапно встанет, то все вокруг может попа́дать. Хотя на самом деле это впечатление не соответствовало действительности. Генри вовсе не был неуклюжим, он только казался таким.

Сегодня он, должно быть, вымыл голову, прежде чем прийти: его аккуратно уложенные русые волосы выглядели мягкими и сияющими. У него такие светлые брови и ресницы, что, будь он девушкой, пришлось бы их подкрашивать, подумала Элизабет. Ну разве не глупо, что девушки всегда пытаются как-то изменить свое лицо, а мужчинам ничего подобного и в голову не приходит?

С лицом Генри Мейсона все было в порядке, ничего менять не требовалось. Оно просто ничем не примечательно, вот и все. Нужно хорошенько к нему приглядеться, чтобы запомнить.

Саймон и Генри наговорили Элизабет кучу комплиментов и похвалили ее за все подряд: и за успех курса, и за знание картин, и за чудесную вечеринку. А еще сказали, какой у нее красивый дом в Кларенс-Гарденс и как им нравится ее прическа в стиле конский хвостик.

– Думаю, я скорее похожа на молодящуюся старушку. В моем возрасте уже не стоит делать прически для подростков, – сказала она, проверяя их реакцию.

Ее уловка сработала. Они оба горячо запротестовали, утверждая, что никакая она не старуха, а вполне себе молодая девушка и прическа ей идеально подходит.

Элизабет решила, что с ними весело и можно подурачиться. Интересно, а другие люди всегда так общаются?

– Я получил открытку от Грейс Миллер, – сказал Саймон. – Она в Бангоре. Элизабет, вы явно отличная сваха! Грейс встретила того парня на вашей вечеринке. Тот самый Джонни, из антикварного магазина. Именно он предложил ей съездить туда. Похоже, она влюбилась в него по уши.

– Да уж, Грейс времени даром не теряет, – одобрительно заметил Генри.

– Джонни Стоун тоже, – ответила Элизабет, чувствуя, как в горле кусок застрял.

Так что случилось на самом деле: Джонни уехал на машине в Бангор с Грейс или она там внезапно появилась? Джонни обманул ее в письме? Зачем бы ему понадобилось врать? Или врет Грейс? А ей-то для чего?

– Рад это слышать. Я боялся, что Джонни – ваш парень. В тот вечер ваш отчим что-то такое говорил… – продолжал Генри.

Черт бы побрал Гарри! Как он посмел хоть слово сказать про их отношения с Джонни! Ему следовало бы знать, что на эту тему распространяться не следует.

– И что же именно он сказал? – беззаботно поинтересовалась Элизабет.

– О, ничего конкретного! Я просто подумал, что он нечто такое имеет в виду…

– Господи, все обожают Джонни! Он вроде хорошей погоды: его невозможно не любить. Только полное бревно может им не восхищаться. Ну хватит про того Ромео, лучше расскажите мне про этих двух Ромео, как им удалось избежать хищных клиенток, которые наверняка преследуют вас в храме богини правосудия.

Они оба расхохотались, и разговор вернулся в прежнее русло, хотя Элизабет все еще думала про Джонни. Наверняка соврала Грейс. Джонни ни к чему что-то скрывать. Разве что у него с Грейс все серьезно, и поэтому он впервые пошел на ложь.

* * *

В ноябре умерла мама. Элизабет уведомили по телефону, что у нее случился обширный инфаркт, все произошло очень быстро и во многих отношениях стало долгожданным облегчением. Сердце остановилось ночью, так что мама не почувствовала ни беспокойства, ни ужаса. Участливый голос сказал Элизабет, что им искренне жаль сообщать столь печальные новости, но они надеются, что она поймет: для миссис Элтон страдания наконец закончились.

* * *

Элизабет стояла в холодной прихожей в Кларенс-Гарденс. Отец играл в бридж с гостями, и она сама ответила на звонок. В любом случае отцу редко звонили. Когда раздался звонок, Элизабет как раз вспоминала маму, поскольку составляла список подарков на Рождество. Печально, но теперь единственное, что она может сделать для мамы, – это отправить подарок другим пациентам в той же больнице. Совершенно безликое действие, словно посылаешь деньги африканским детям, как они делали в монастырской школе в Килгаррете, а тебе так хочется увидеть, как чернокожий малыш получает твой подарок. Впрочем, теперь маме уже ничего никогда не подаришь…

Гарри явно уже оповестили, и он наверняка не в себе, но позже позвонит. Возможно, ей вместе с Гарри или одному из них следует перезвонить в больницу утром, чтобы договориться о похоронах.

Из гостиной донесся дружный смех, Элизабет даже различила голос отца. Отец, который так редко смеялся в комнате, где его жена сидела за маленьким письменным столом и писала письма, теперь хохотал над игрой в карты с едва знакомыми людьми, пока тело мамы лежало в больничной часовне на севере Англии. И Элизабет не ворвется в комнату, не бросится в объятия отца, и они не станут рыдать над мамой, как однажды родители, наверное, плакали, узнав, что у них будет ребенок, или потом, когда она родилась или лепетала что-нибудь милое в младенчестве. Тогда они, должно быть, смотрели друг на друга, улыбались и держались за руки. Что же произошло, как все докатилось до такого?

Элизабет вспомнила, как мама встречала ее на вокзале Юстон. Как она пристально вглядывалась в серую толпу в поисках своего ребенка, как на ее лице медленно проступило недоумение при виде повзрослевшей