Требуется волшебница. (Трилогия) - Юлия Набокова

— С чего это вдруг? Две минуты назад была никудышной, — кокетничала я.

— Как это с чего? Еще никому не удавалось снять заклятие Селены. Ив, подтверди!

Рыцарь кивал головой, улыбался и не отрывал от меня глаз, в которых читались и влюбленность, и восхищение, и радость, и надежда на счастье.

На наши крики сбежалась прислуга и стала ломиться в дверь. Когда вместо отряда орков во главе с черным магом они обнаружили вернувшуюся хозяйку, ее донельзя довольного кузена и сияющего жениха, мечи, копья и вилы были отброшены в сторону и вместе с грохотом металла комнату наполнили радостный гомон и громогласные приветствия. Приятно, что сказать.

Наскоро был организован пир на весь мир — все собрались на свежем воздухе, позади парадного входа в замок. Тут за столами под навесами в теплое время года обедали слуги, и сейчас хватило места для всех, кто жаждал услышать историю о наших приключениях.

Когда стемнело окончательно и пришлось зажечь фонари, к слушателям присоединился и Ален. Заняв место во главе стола, мы, перебивая друг друга, поведали о своих похождениях и поисках таинственного мага, опустив все то, что могло повредить кому-либо из участников, то есть участие вампиров в финальном походе через Гиблый лес и откровения Балемара. Здесь же помянули бедняжку Софи и ее Пьера и, сообщив о смерти Мадлен, пообещали, что подобного никогда не повторится.

Слуги, польщенные вниманием хозяйки, кричали «гип-гип-ура!» чаще, чем гости на свадьбе, так что спустя два часа мы с Ивом сбежали, не вынеся бремени славы. Мик скрылся еще раньше, утащив с собой хорошенькую брюнеточку из числа горничных. Может, зря я его расколдовала? Кот он и есть кот!

...Что это была за неделя! Настоящий конфетно-букетный период в миниатюре. За исключением того, что за неимением конфет Ив потчевал меня сонетами собственного сочинения и комплиментами, каждый из которых затмевал сочинения Петрарки.

Мы проводили вместе целые дни: гуляли в саду, бродили по лесу вокруг замка, собирали цветы на лесных полянках, кормили с руки белок и птиц, а с наступлением темноты забирались на стену, чтобы быть поближе к звездам, и смотрели в ночное небо. Для полной идиллии не хватало покататься на лодке по озеру — но русалки мне бы этого точно не простили. Несмотря на установившуюся между нами близость и то, что ночи мы, следуя указаниям магистра, проводили в одной спальне, отношения наши балансировали на грани целомудрия, рыцарь не позволял себе чего-то большего, чем несмелые объятия и робкие поцелуи.

Ив рассказывал мне о своей семье: после того как его мать, от которой он получил дар исцеления, отравил жених девушки, которую ей не удалось спасти, его дед стал отшельником (тем самым, который расколдовывал замок Селены до прежних размеров!), его отец умер от тоски, а сам он навсегда отказался от применения магии, отнявшей у него всех близких.

А я рассказывала о своей прежней жизни и о родителях, которых я до недавних пор считала родными. Рыцарь утолил мое любопытство, поведав о тех, кто дал мне жизнь.

Фабиола была благородной женщиной и доброй волшебницей, всегда приходившей на помощь к тем, кто в ней нуждался. Ее муж Рауль не обладал способностями к магии, но был смелым воином, достойным мужчиной и любящим мужем, с мудростью относящимся к дару жены. Фабиола не одобряла магических опытов своей дочери и не раз пыталась препятствовать им. После одной из таких ссор волшебница исчезла, и никто не знает, что с ней стало. Рауль отправился на поиски жены и погиб, натолкнувшись на отряд орков. После этого четырнадцатилетняя Селена стала полноправной хозяйкой замка, а ее опекунша — тетя Гортензия, жена Оскара, после попытки забрать девочку к себе и ограничить ее занятия магией слегла с тяжелой болезнью. После чего сиротка осталась в замке, а тетушка, когда выздоровела, ограничила свои обязанности визитами раз в три месяца.

Чем больше я узнавала про свою сестричку, тем меньше мне хотелось с ней встречаться. Уж если Селена так хладнокровно расправляется с близкими родственниками, вряд ли она сделает поблажку для меня.

— Расскажи, как пропала Фабиола, — попросила я. — Это связано с превращениями в животных, которыми занималась Селена?

Рыцарь подтвердил мои подозрения:

— Еще будучи маленькой девочкой, она превратила мальчишку, который ее обидел, в плешивого пса. Фабиола случайно увидела это и ужаснулась роковым способностям своей дочери. Тот случай удалось замять. Несчастный был сиротой, и его исчезновению никто не придал значения. Но Селена не остановилась. Превращение получилось совершенно случайно, а ей хотелось, чтобы люди превращались в животных по ее желанию. Фабиола не раз находила у нее запрещенные книги и слышала, как, играя с детьми прислуги, та выкрикивает заклинания. По мере того как Селена росла, она научилась скрывать свои желания, и Фабиола успокоилась. Но однажды она застала ее в своем кабинете, когда через зеркало Селена общалась с чернокнижницей...

— И тогда Фабиола пропала?

Ив кивнул.

— Это Селена тебе рассказала? — поразилась я.

— Это рассказала та чернокнижница, когда ее прижал Совет магов. Точнее, магистры прочитали ее мысли и воспоминания, потому что говорить она тогда уже не могла. Селена отплатила за уроки ее же колдовством: превратила свою наставницу в ворону. Лучшие магистры пытались ее расколдовать, надеясь, что чародейка сможет остановить свою ученицу. Но все было тщетно — заклинание было настолько сильным, что никто не смог вернуть вороне человеческий облик, а вместе с ним способности к магии. И никому потом не удавалось снять заклятия, наложенные Селеной. Никому, кроме тебя.

Это был единственный разговор, в котором мы говорили о Селене, за всю эту неделю. Я старалась не думать о предстоящей встрече с сестричкой, да и Ив тщательно избегал упоминаний о ней. К тому же нам и без нее было о чем поговорить и что обсудить.

И дни пролетели незаметно, и вот последний вечер моего двадцатилетия подошел к концу. Завтра, в день нашего общего с Селеной дня рождения, решится судьба нас обеих. И, если все пройдет хорошо, моя сестричка станет душкой, я отправлюсь домой, а Ив... Быть может, мне удастся убедить его последовать за мной. А если нет, то он останется здесь и, быть может, сможет полюбить новую Селену.

Но сегодня он был, как никогда, задумчив и печален. Мы сидели на бревнышке позади главного входа в замок. На двор опускались сумерки, и прислуга разбрелась по своим комнатам, готовясь ко сну. Казалось, все вокруг вымерли, и в этом мире остались только мы вдвоем.