Знаменитые расследования Мисс Марпл в одном томе - Агата Кристи

Женщина быстро произнесла:

– Я вас покидаю. – У двери она остановилась и обернулась. – Это серьезно, знаешь ли, Седрик. Если двадцатое стало днем убийства, то ты должен точно сказать инспектору Крэддоку, что ты тогда делал.

Она вышла в соседнюю комнату и закрыла за собой дверь.

– Добрая старушка Эм, – сказал Седрик. – Ну, вот. Да, я действительно улетел с Ибицы девятнадцатого числа. Планировал сделать остановку в Париже и провести пару дней со старыми дружками на Левом берегу. Но случилось так, что в самолете летела очень привлекательная женщина… Просто лакомый кусочек. Говоря прямо, мы с нею высадились вместе. Она летела в Штаты и должна была провести пару ночей в Лондоне по каким-то своим делам. Мы прилетели в Лондон девятнадцатого. И остановились в отеле «Кингсли-пэлэс», на тот случай, если ваши шпионы еще этого не узнали! Я зарегистрировался под именем Джон Браун – в таких случаях не годится пользоваться своим собственным именем.

– А двадцатого?

Седрик скорчил гримасу.

– Все утро ушло на ужасное похмелье.

– А во второй половине дня? Начиная с трех часов и дальше?

– Дайте подумать… Ну, я шатался без дела, можно и так сказать. Сходил в Национальную галерею, это вполне респектабельно. Посмотрел фильм. «Ровенна с Дикого Запада». Всегда питал слабость к вестернам. Этот был чудесным… Потом пропустил пару стаканчиков в баре, немного поспал в своем номере, а около десяти отправился с той подружкой по различным модным заведениям – даже не помню названия большинства из них. Одно называлось «Прыгающая лягушка», по-моему. Она их все знала. Довольно сильно набрался и, по правде сказать, больше почти ничего не помню, пока не проснулся на следующее утро, с еще большим похмельем. Подружка упорхнула на свой самолет, а я вылил на голову холодной воды, пошел в аптеку, выпил там какое-то дьявольское снадобье, а потом двинулся сюда, делая вид, будто еду прямо из Хитроу. Незачем расстраивать Эмму, думал я. Вы же знаете этих женщин, они всегда обижаются, если не едешь прямо домой. Мне пришлось занять у нее денег, чтобы расплатиться за такси. У меня не осталось ни пенни. Просить старика нет смысла – он никогда не раскошелится. Скупердяй… Ну, инспектор, вы удовлетворены?

– Что-то из этого можно подтвердить, мистер Крэкенторп? Скажем, время между тремя часами дня и семью часами вечера?

– Очень в этом сомневаюсь, – весело ответил Седрик. – Национальная галерея, где смотрители смотрят на тебя тусклым взглядом, и полные народу залы… Нет, едва ли.

Снова вошла Эмма. В руке она держала маленький ежедневник.

– Вам надо знать, что каждый из нас делал двадцатого декабря, правильно, инспектор Крэддок?

– Ну… э… да, мисс Крэкенторп.

– Я как раз просматривала свои записи. Двадцатого я ездила в Брэкхэмптон на собрание Фонда реставрации церкви. Оно закончилось примерно без четверти час, и я пошла на ланч вместе с леди Эдингтон и мисс Бартлетт, которые также являются членами комитета, в кафе «Кадена». После этого прошлась по магазинам – делала покупки к Рождеству и искала рождественские подарки. Заходила в «Гринфордс», в «Лайелл» и «Свифтс», и еще в «Бутс», и, возможно, еще в несколько магазинов. Примерно без четверти пять я выпила чаю в чайной «Шэмрок», а после пошла на вокзал встречать Брайана, который приехал поездом. Вернулась домой около шести часов и нашла отца в очень дурном настроении. Я оставила ему готовый ланч, но миссис Харт, которая должна была прийти во второй половине дня и подать ему чай, не явилась. Отец был так сердит, что заперся у себя в комнате и не захотел меня впустить или поговорить со мной. Он не любит, когда я ухожу во второй половине дня, но я нарочно делаю это время от времени.

– Вероятно, вы поступаете мудро. Спасибо, мисс Крэкенторп.

Не мог же он сказать ей, что, так как она женщина ростом пять футов и семь дюймов, ее передвижения в тот день не имеют большого значения. Вместо этого он сказал:

– Двое ваших других братьев приехали позже, как я понял?

– Альфред приехал поздно вечером в субботу. Он сказал мне, что пытался дозвониться до меня по телефону в тот день, когда меня не было, но мой отец, когда он расстроен, никогда не подходит к телефону. Мой брат Гарольд приехал только в канун Рождества.

– Спасибо, мисс Крэкенторп.

– Полагаю, я не должна спрашивать… – она заколебалась, – что нового произошло, чтобы вызвать эти вопросы?

Крэддок достал из кармана папку и кончиками пальцев извлек из нее конверт.

– Не трогайте его, пожалуйста. Вы его узнаете?

– Но… – Эмма в недоумении смотрела на него. – Это мой почерк. Это то письмо, которое я написала Мартине.

– Я так и думал.

– Но откуда оно у вас? Она… Вы ее нашли?

– Вполне возможно, что мы ее… нашли. Этот пустой конверт найден здесь.

– В доме?

– В поместье.

– Значит, она все-таки сюда приехала! Она… Вы хотите сказать, это была Мартина, там… в саркофаге?

– Весьма вероятно, мисс Крэкенторп, – мягко ответил Крэддок.

Это показалось ему еще более вероятным, когда он вернулся в город. Его ждало сообщение от Армана Дессэна.

Одна из подруг получила открытку от Анны Стравинской. По-видимому, история насчет круиза была правдой. Анна уже доплыла до Ямайки и, как выражаетесь вы, англичане, прекрасно проводит там время.

Крэддок скомкал сообщение и выбросил его в корзинку для бумаг.

III

– Должен сказать, – произнес Александр, сидя на кровати и задумчиво поглощая шоколадку, – что это был самый потрясающий из всех дней. Мы нашли настоящую улику! – В его голосе звучало благоговение. – Собственно говоря, все каникулы были потрясающими, – весело прибавил он. – Я думаю, такого больше никогда не случится.

– Надеюсь, такого больше никогда не случится со мной, – сказала Люси, которая стояла на коленях и укладывала одежду Александра в чемодан. – Тебе нужна вся эта научная фантастика?

– Две верхние книжки не нужны. Я их уже прочел. Футбольный мяч, бутсы и резиновые сапоги можно упаковать отдельно.

– Вы, мальчики, возите с собой кучу вещей.

– Это не имеет значения. За нами пришлют «Роллс-Ройс». У них потрясающие «Роллс-Ройсы». И еще у них один из новых «Мерседесов».

– Наверное, они богатые.

– У них море денег! И они очень милые. Все равно мне не хочется отсюда уезжать. Может появиться еще один труп…

– Очень надеюсь, что этого не случится.

– Ну, в книгах это часто бывает. Я хочу сказать, того, кто что-то видел или слышал, тоже убивают. Это могли бы быть и вы, – прибавил он, разворачивая вторую шоколадку.

– Спасибо!

– Я не хочу, чтобы это были вы, – заверил ее Александр. – Вы мне очень нравитесь, и Стоддарту тоже. Мы думаем, что вы просто божественно готовите. Абсолютно потрясающая жратва. И вы очень практичная.

Последнее явно было выражением наивысшего одобрения. Люси приняла его как должное и сказала:

– Спасибо. Но я не собираюсь дать себя убить только для того, чтобы доставить вам удовольствие.

– Ну, тогда вам надо поостеречься, – посоветовал Александр. Он помолчал, чтобы еще подкрепиться, а потом сказал небрежным тоном: – Если папа иногда будет приезжать, вы за ним присматривайте, хорошо?

– Да, конечно, – ответила Люси, слегка удивившись.

– Беда с папой в том, – сообщил ей Александр, – что жизнь в Лондоне ему не подходит. Он заводит знакомства с женщинами совсем неподходящего типа. – Мальчик обеспокоенно покачал головой. – Я его очень люблю, – прибавил он, – но нужно, чтобы кто-то о нем заботился. Он плывет по течению и связывается не с теми людьми. Очень жаль, что мама умерла так рано. Брайану нужна настоящая семейная жизнь.

Он мрачно посмотрел на Люси и потянулся за следующей шоколадкой.

– Только не четвертую, Александр, – умоляющим тоном произнесла девушка. – Тебя стошнит.

– О, я так не думаю. Однажды я съел шесть штук подряд, и ничего. Я не из тех, кого тошнит, чуть что… – Он помолчал, потом сказал: – Вы нравитесь Брайану, знаете ли.

– Очень мило с его стороны.

– Он немного глуповат в некоторых делах, – сказал сын Брайана, – но он был очень хорошим летчиком-истребителем. Он ужасно храбрый. И ужасно добродушный.

Мальчик снова помолчал. Потом, обратив глаза к потолку, произнес, изрядно смущаясь:

– Я думаю… правда… Вы знаете, было бы очень хорошо, если бы он снова женился… На порядочной женщине… Я лично не возражал бы против мачехи… Нет, я хочу сказать, если она порядочная женщина…

Потрясенная Люси осознала, что Александр в чем-то прав.

– Вся эта чепуха насчет мачехи, – продолжал тот, по-прежнему обращаясь к потолку, – уже устарела. У многих наших со Стоддартом знакомых есть мачехи – развод, и все такое, – и они очень хорошо ладят с ними. Конечно, это зависит от мачехи. И, конечно, возникает некоторая неловкость, когда они приезжают за тобой, чтобы отвезти куда-нибудь, в День спорта, и все такое… Я хочу сказать, если появляется два комплекта родителей. Хотя, опять-таки, это полезно, если тебе надо разжиться деньгами! – Он помолчал, задумавшись над проблемами современной жизни. – Лучше всего иметь свой собственный дом и собственных родителей, но если твоя мать умерла… Ну, вы понимаете, что я хочу сказать? Если она приличная женщина, – в третий раз повторил Александр.