Кто стоял за спиной Сталина? - Александр Островский

Если же верить В. Л. Швейцер, которая 10 апреля встречалась с Г. К. Орджоникидзе, то, обнаружив за собой слежку в Москве, Г. К. Орджоникидзе и И. В. Джугашвили решили, что Г. К. Орджоникидзе поедет дальше, а И. В. Джугашвили перед самым отходом поезда выскочил из вагона и остался в Москве. «Незамеченный шпиками, — вспоминала В. Л. Швейцер, — товарищ Сталин вернулся с вокзала. Он пробыл в Москве несколько дней, не выходя из конспиративной квартиры. Написал там первомайскую листовку, напечатанную потом в Тифлисе». А вечером 12 апреля снова отправился в путь и утром 13-го прибыл в Петербург. «13 апреля в Питере появился товарищ Сталин. Иосиф Виссарионович нелегально остановился на квартире у товарища Полетаева… В эти дни товарищ Сталин руководил газетой „Звезда“. Я помню, как товарищ Сталин пришел ко мне на квартиру и принес с собой несколько готовых статей для газеты „Звезда“. Жила я тогда на Коломенской, д. 5, кв. 50»{26}.

Кому же верить? По всей видимости, доверия заслуживает свидетельство В. Л. Швейцер, так как 24 апреля, т. е. через 6 дней после того как Петербургское охранное отделение проинформировало Департамент полиции о прибытии И. В. Джугашвили в Петербург, оно вынуждено было признать, что 10-го в поезде Кобы не оказалось{27}. Это значит, что филеры вместо И. В. Джугашвили взяли под наблюдение кого-то другого, тоже приехавшего из Москвы, по всей видимости, вместе с Г. К. Орджоникидзе{28}.

К этому времени фамилия И. В. Джугашвили была уже включена в очередной розыскной циркуляр Департамента полиции, однако не в «список А», в котором содержались фамилии лиц, подлежавших аресту, а в «список Б», в котором обычно фигурировали фамилии тех, чье местонахождение требовалось установить.

Вот эта часть циркуляра:

«Б. 23220. Иосиф Виссарионович Джугашвили: а) крестьянин Тифлисской губернии и уезда, с. Диди Лило, 31 г., профессия — конторщик, бухгалтер, б) мать Екатерина — 55 л., г. Гори Тифлисской губернии, <…> г) рост средний, волосы черные, глаза карие, лоб низкий, нос большой, прямой, усы темно-русые, <…> е) скрылся из г. Вологды 29 февраля 1912 г., ж) постановление МВД,<…> з) подчинен надзору в избранном месте жительства, кроме столиц и столичных городов, и) по обнаружении подчинить надзору, указанное условие — уведомить вологодского губернатора <…>, к) 8-е делопроизводство — № 4092 и 4108»{29}.

12 апреля 1912 г. за вице-директора Департамента полиции А. М. Еремин направил в Петербургское охранное отделение письмо:

«Вследствие сообщенных Вашему Высокоблагородию начальником Бакинского охранного отделения 6 апреля 1912 г. за № 1379 сведений о члене Центрального комитета Российской социал-демократической партии Иосифе Виссарионове Джугашвили, выбывшем 1 сего апреля из Баку в Петербург, Департамент полиции просит Вас уведомить, прибыло ли названное лицо в столицу, присовокупляя, что Джугашвили подлежит аресту и привлечению к переписке в порядке охраны как лицо, принадлежащее к Российской социал-демократической партии»{30}.

Это письмо было равнозначно распоряжению об аресте.

После того как И. В. Джугашвили вернулся в Петербург и поселился к квартире Н. Г. Полетаева, последний привлек его к участию в издании газеты «Звезда»{31}. 15 апреля на ее страницах были опубликованы статьи И. В. Джугашвили «Новая полоса», «Либеральные фарисеи», «Беспартийные чудаки» и «Жизнь побеждает», 17 апреля — «Они хорошо работают», 19 апреля — «Тронулись» и «Как готовятся к выборам», 22 апреля — «Выводы»{32}.

Именно в эти дни в свою завершающую стадию вступила подготовка первого номера газеты «Правда».

«Это было в середине апреля 1912 г., — вспоминал И. В. Сталин, — вечером на квартире у т. Полетаева, где двое депутатов Думы (Покровский и Полетаев), двое литераторов (Ольминский и Батурин) и я, член ЦК (как нелегал сидел в бесте у „неприкосновенного“ Полетаева), сговорились о платформе „Правды“ и составили первый номер газеты»{33}.

Одним из инициаторов издания «Правды» являлся большевик Виктор Александрович Тихомирнов. Сын казанского купца-миллионера, он после смерти отца получил по наследству около 300 тыс. руб. и в 1911 г. предложил В. И. Ленину оказать материальную поддержку в издании легальной большевистской газеты в России. Предложение было принято, закреплено решением Пражской конференции и через ставшего к этому времени студентом Петербургского политехнического института В. М. Молотова, с которым В. А. Тихомирнов был хорошо знаком и которого именно он приобщил к революционной деятельности, эти деньги были внесены в кассу большевиков, а В. М. Молотов привлечен к организации самой газеты{34}.

Существует мнение, что именно он стал первым секретарем редакции «Правды»{35}. Однако первоначально эти функции были возложены на Федора Федоровича Ильина, получившего известность под фамилией Раскольников{36}. Это дает основание считать, что именно весной 1912 г. Ф. Ф. Раскольников познакомился с И. В. Джугашвили. Ф. Ф. Раскольников исполнял свои обязанности около месяца, 22 мая 1912 г. он был арестован, и только после этого секретарские обязанности начал исполнять В. М. Молотов{37}.

Первый номер «Правды» вышел в свет в воскресенье 22 апреля. В этот день И. В. Джугашвили покинул квартиру Н. Г. Полетаева и отправился, по некоторым сведениям, на встречу с В. М. Молотовым{38}. Защищенная депутатским иммунитетом квартира Н. Г. Полетаева находилась под наблюдением Петербургского охранного отделения, поэтому едва И. В. Джугашвили покинул ее, как сразу же был арестован{39}.

Нарым: туда и обратно

Арестованный на улице И. В. Джугашвили был препровожден в Дом предварительного заключения, передан охранному отделению и подвергнут допросу{1}. Ни протокол его задержания, ни протокол обыска, ни протокол допроса нам неизвестны. Информируя Департамент полиции об этом аресте, Петербургское охранное отделение сообщало: «Иосиф Виссарионов Джугашвили 22 сего апреля арестован на улице. При аресте он заявил, что определенного места жительства в городе Петербурге не имеет. При личном обыске у Джугашвили ничего преступного не обнаружено». На письме имеется резолюция: «Сообщить в Баку об аресте Джугашвили и спросить Петербургское охранное отделение, что дальше будет с Джугашвили, так как он [член] ЦК»{2}.

Сохранился запрос Департамента полиции в Петербургское охранное отделение: «Вследствие записки от 22 апреля 1912 г. за jsfo 5941 Департамент полиции просит Ваше Высокоблагородие сообщить сведения о дальнейшем направлении дела члена Центрального комитета Российской социал-демократической партии Иосифа Джугашвили»{3}. Это означало, что Департамент полиции берет переписку по поводу выяснения политической благонадежности И. В. Джугашвили под свой контроль.

Первый связанный с этим расследованием документ, который имеется в нашем распоряжении, — «литера А» о возбуждении переписки. Датированная 4 мая, она в этот же день за № 6658 была направлена в 7-е делопроизводство Департамента полиции{4}. 8 мая здесь появилось дело № 922{5}. Из «литеры А» явствует, что переписка была возбуждена 26 апреля и поручена ротмистру Петербургского ГЖУ Павлу Васильевичу Юдичеву. Однако слова «начальник Петербургского ГЖУ» в «литере А» забиты на пишущей машинке, и подписана она за начальника Петербургского охранного отделения подполковником Еленским, а в графе «Место возбуждения переписки» указано «Петербург».

Из этого следует, что Петербургское охранное отделение сделало попытку представить «литеру А» от имени Петербургского ГЖУ, а когда эта попытка не удалась, представило от своего имени. Следовательно, И. В. Джугашвили не был передан ГЖУ{6}. Данный факт полностью подтверждает справка Петербургского охранного отделения от 7 марта 1913 г., в которой говорится: «22 апреля 1912 г. Джугашвили был вновь арестован в Петербурге и привлечен к переписке в порядке Положения о государственной охране при Петербургском охранном отделении»{7}.

Если обратиться к «Положению об охранных отделениях», утвержденному 9 февраля 1907 г., то мы увидим, что оно давало им возможность производить «исследования политической благонадежности отдельных лиц» (параграф 24). Но параграф 28 конкретизировал это право следующим образом: «Если поступившие начальнику Охранного отделения сведения не дают основания к немедленному возбуждению формального дознания и следствия, то начальник Отделения приступает на основании 253 ст. Уст. угол, суд. к проверке и разработке означенных указаний путем негласного расследования, причем если событие или состав преступления не подтвердятся, то буде по данному делу не было составлено формальных актов, расследование остается без дальнейших последствий, в противном случае производство направляется: 1) в местное ГЖУ, если перепиской выяснена политическая неблагонадежность кого-либо, вызывающая только необходимость дальнейшего Дознания для внесения дела в Особое совещание, образованное на основании 33 и 34 ст. Положения об охране и 2) в ГЖУ в порядке ст. 1035–10 ст. Уст. угол. суд. для направления прокурорскому надзору, если для принятия мер, указанных в пункте 1, нет достаточных оснований, причем дальнейшее расследование, если таковое окажется необходимым, производится жандармским управлением»{8}.