Неизвестный Пири - Дмитрий Игоревич Шпаро
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Книга Пири:
Первые 5 миль обратного пути мы мчались во весь опор. Затем мы подошли к узкой трещине, заполненной молодым льдом, где можно было попытаться измерить глубину океана… Мы… вытравили 1500 морских саженей [203] проволоки, но дна не достали. При наматывании проволока оборвалась и вместе с лотом пошла ко дну… Первого лагеря, под 89°25′ с. ш., мы достигли в хорошем темпе, и переход был бы просто приятен, если бы у меня не болели глаза из-за непрерывных астрономических наблюдений, проведенных накануне.
После нескольких часов сна мы вновь поспешили вперед…
На следующей стоянке (предпоследний лагерь на пути к полюсу. – Д. Ш.) мы вскипятили чаю и пообедали в иглу, дали собакам отдохнуть, затем снова двинулись в путь… Потребовалось собрать всю нашу силу воли, чтобы достичь следующих иглу (построенных с 3 на 4 апреля. – Д. Ш.), но мы их достигли и заснули сразу же, как только поужинали…
В пятницу, 9 апреля, день выдался бурный. Весь день дул сильный ветер с норд-норд-оста, к вечеру перешедший в штормовой; температура колебалась между 18° и 22° ниже нуля. Все полыньи, которые мы проходили по пути на север, значительно расширились, и образовались новые. Чуть севернее 88-й параллели мы наткнулись на полынью по меньшей мере с милю шириной; к счастью, вся она была затянута вполне проходимым молодым льдом. День был отнюдь не обнадеживающим. Всю вторую половину перехода под давлением завывающего шторма лед торосился вокруг нас и чуть ли не под самыми нашими ногами. Хорошо еще, ветер дул нам почти в спину… Собаки большую часть времени летели по ветру во весь опор. Под воздействием шторма лед, по-видимому, смещался на юг, унося нас с собой [204] . Все это сильно напоминало мне яростный шторм, в который мы достигли «Штормового лагеря» на обратном пути в 1906 году. К счастью, боковых подвижек льда не наблюдалось… Ночью [205] , когда мы встали лагерем под 87°47′ с. ш., я записал в своем дневнике: «Путь отсюда к полюсу и обратно напоминает победоносный бег на короткую дистанцию с жестоким финишем. Вот плоды упорной работы, недосыпания, долголетнего опыта, превосходного снаряжения и везенья на погоду и отрытую воду».
Хенсон от описания обратного пути устранился. Есть всего несколько предложений, контрастирующих с беллетристикой коммандера: «Мы пересекали одну полынью за другой, иногда балансируя на льдинах, как цирковые наездники…» Слуга Пири снова оказался в воде: «На обратном пути со мной приключилось практически то же самое и – почти на том же месте»; «…я часто думаю, что все время с момента, когда был дан приказ о возвращении, и до тех пор, пока мы вновь не увидели землю, он [Пири] пробыл в полубессознательном состоянии»; «…после первых двух маршей обратного пути он фактически стал мертвым грузом…»
Другого у Хенсона нет, и мы сосредоточимся на том, что почерпнули у Пири.
Хронология маршей завуалирована, и временные рамки происходящего хорошо было бы воссоздать. На измерение глубины океана ушло не менее 4 часов (Теон Райт отводит 6, Уолли Херберт – 2 часа). «Несколько часов сна» – минимум 3. Ведь про один час или пару часов «несколько» не скажешь. «Дали собакам отдохнуть» – предположительно тоже 3 часа. Еще одна ночевка, которую упоминает Пири, не может продолжаться менее 4 часов. Хотя, по словам Пири, путешественники используют готовые иглу и это хорошая экономия времени, но собак-то надо распрячь и накормить, ужин приготовить, поесть. Итак, на «непроизводственные» дела у Пири ушло 14 часов (Херберт насчитал 15). К лагерю Бартлетта команда подошла «ночью». Уолли Херберт и Томас Дэвис, имевшие доступ к архиву Пири, называют время – 0:30. Таким образом, команда была в пути 56 часов 30 минут, из них 42 часа 30 минут – чистое движение. Путники махнули строго на юг 130 миль, и скорость их смещения по меридиану чуть больше 3 миль в час. Но расстояние, оставленное за спиной, надо по-прежнему увеличить на 20 %. Скорость движения возрастает до 3,6 мили в час. С такой скоростью Хенсон и инуиты бежали в меховых одеждах по льду рядом с упряжками 42,5 часа. Невозможно!
Фримен по поводу нового скоростного рекорда заметил: «Никогда раньше Пири не проходил такого большого дневного расстояния по арктическому льду. На пути к полюсу ему потребовалось два дня, чтобы набрать это количество миль, и он был настолько доволен своей скоростью, что отметил: “Я и мечтать не смел, что нам удастся так быстро продвигаться вперед”. Однако Пири, который без лишней скромности всегда искал возможности назвать себя “первым”, не упомянул о своем новом рекорде».
Свое рассуждение, косвенно доказывающее, что Пири выдает желаемое за действительное, приводит и Хейс. Вот оно. Боруп и Макмиллан, вернувшись на «Рузвельт», совершили поездку на мыс Моррис-Джесуп, где заложили депо на случай, если дрейф унесет отряд Пири на восток, к берегам Гренландии. На обратном пути они прошли по льдам 270 миль за 9 дней – 30 миль в день, и когда, уже на корабле, сказали об этом Пири, то он ответил:
Ну и ну! Вы побили мой старый рекорд в пух и прах!
Казалось бы, если у Пири в запасе в самом деле
