Под сенью Великого Леса (СИ) - Локхарт Лисс

А потом он увидел. И красивый цветок, и песнь ветерка, и солнечный лучик, который приветливо улыбнулся ему сквозь слезы. Он не знал, кто перед ним, но видел прекрасное создание, наполненное грустью, и ему хотелось стереть печаль с этого чистого и нежного лица. Он попытался что-то сказать, но не сумел, так что только прислонился к стене ловушки и протянул руку. Прекрасное создание по ту сторону барьера приложило свою маленькую полупрозрачную ладошку.

— Я вытащу тебя, — зазвучал нежный хрусталь девичьего голоса. — Все будет хорошо, Чароит. Вот увидишь. Просто сиди и слушай мой голос. Хорошо? Кивни, если понимаешь меня.

Чароит кивнул. Сидеть и слушать ее голос — это было несложно. Если бы Чароит закрыл глаза и увидел перед ними черноту, он снова остался бы наедине с собой и, возможно, угас навсегда. Но голос этого чудесного существа завораживал, и он не моргая глядел на него, любовался мягкими изгибами плеч и теплой улыбкой, в уголках которой крылась горечь.

Сказочное существо село на колени напротив Чароита, положило руки на сияющий золотистый барьер и запело. Медленно, но верно, повинуясь чистым нотам хрустального голоса, барьер начал таять, а к Чароиту стало возвращаться сознание. Он уже начал понимать, что заточен в опасной ловушке, что эта слабость — серьезное магическое бессилие, и что он был на волосок от смерти. Затем он осознал, что сделал нечто ужасное, в чем сильно раскаивается. А когда барьер со звоном лопнул, Чароит вспомнил: он отдал самому страшному врагу то, что ни в коем случае не следовало отдавать, а перед ним сидит его Меличента. Живая. Целая и невредимая. И такая родная.

От переизбытка нахлынувших, точно родившихся заново в один момент чувств Чароит едва не заплакал. Как девчонка. Он закрыл лицо руками, глубоко вздохнул и понял, что не смеет поднять на Меличенту глаза. Она видит его насквозь. Она знает, что он в который раз предал ее, подвел, и что ответственность за Великий Лес лежит на его плечах. Он бы просидел так, укрываясь от ее взгляда, не одну вечность, но Меличента мягко взяла его за плечи и заставила поднять глаза.

— Я совершил ужасный поступок, Мели. Я всех предал… Я передал чертежи Ворлаку, потому что у него был мой брат… Как же глупо я себя повел!

Меличента молча выслушала драконью исповедь и ласково провела ладонью по его лицу.

— Я все уже знаю. Нетрудно прочитать душу человека, которого освобождаешь от такого заклятия. Все уже позади. Сейчас мы вытащим твоего брата, и Ворлак поплатится за то, что сделал.

— Да… Да. Великие духи, Меличента, я так рад, что ты вернулась. Мне так не хватало тебя. Почему ты решила прийти?

— Потому что здесь у меня остались незаконченные дела, — объяснила Меличента, накрывая дрожащие руки Чароита своими. — Потому что моя мама повела себя как эгоистка, думающая только о своем благе. Потому что принцы — ужасно скучные, и я предпочитаю самых невозможных драконов. Я не могла оставаться в Кленире. Теперь, после всего, что случилось с нами, мне там не место.

— Твоя мама никогда тебя не простит, — подумав, сказал Чароит.

— Я тоже не смогу ей простить того, что она сделала. Но она хотя бы открыла мне глаза на то, в чем я ошибалась. Я словно всю свою жизнь шагала сквозь туман, а тут наконец вынырнула из него и увидела перед собой прекрасные леса и долины. Целый мир. Мир, который я должна познать, а не кто-то другой, кто за меня решает, как мне лучше.

Меличента сжала руку Чароита и поднялась.

— Отдыхай. Тебе нужно восстанавливать силы. А я пока освобожу твоего брата.

Он зачарованно смотрел ей вслед. Все остальные мысли думать было сложно, и он просто радовался тому, что она снова порхает рядом с ним, излучая любовь и ласку.

Если бы Чароит сам не был на грани обморока, он бы посмеялся над братом: нечасто увидишь могучего дракона таким измотанным и сонным. Но вместо привычной колкой насмешки Чароит поднял ладонь в знак приветствия и попытался улыбнуться. Цессарат, впрочем, утруждать себя не стал. Он даже не снизошел до благодарности Меличенте, и Чароит, глядя на его плотно сжатые губы и недовольное лицо, вновь вспомнил, почему так тяжело расстался с семьей.

— Привет, Цессарат, — вложив все добродушие, какое только наскреблось, сказал Чароит. — И как тебя угораздило попасться этой ведьме?

— Так же, как и тебя, — отмахнулся старший брат. — Не лезь с глупыми вопросами.

— Нет, приятель, не так же, как и меня. Я угодил в ловушку, потому что захотел спасти твою шкуру. Давай-ка выкладывай все, как было.

Цессарат думал было возмутиться или сердито выдохнуть огонь, как он любил делать в случаях, когда разговор заходил в тупик. Впрочем, взглянув на Меличенту и Чароита, он передумал.

— Ведьма меня обманула. Не так давно она пришла в мой мир и предложила заключить сделку. Ее предложение было очень выгодным: достойная награда в обмен на убийство местного Хранителя перекрестка. Я решил, что работа пустяковая. Сколько я уже великих магов загрыз и сжег, даже не сосчитаю. Я отправился следом за ведьмой по открытому ею порталу и тут же угодил в ловушку. Эта бесхвостая виверна обвела меня пальца. Оказалось, что я ей даром не нужен, и что я лишь выполняю роль приманки для тебя, Чароит. Хорошенькая роль, ничего не скажешь.

Чароит покачал головой.

— Ты всегда был таким разумным и внимательным, гордился своей проницательностью, но позволил Клариссе легко себя провести. Теряешь хватку, брат.

— А сам-то? Купился на весь этот спектакль, как девчонка.

— Какая теперь разница? — рассерженно вмешалась Меличента. — Хватит спорить. Вы оба спасены, и все тут. Давайте лучше займемся делом.

Цессарат с любопытством взглянул на Меличенту, оценивающе оглядел ее с ног до головы и цокнул раздвоенным языком. Меличента невольно придвинулась ближе к Чароиту. Она храбрилась, но Цессарат пугал ее. Эти узкие, как щелки, глаза и хищный прищур могли испугать кого угодно.

— А у нас что, есть какие-то дела? — тягучим голосом осведомился Цессарат.

Угроза или желание. Чароит знал каждую ноту в голосе своего брата.

— Держи себя в руках, — предупредил он. — Меличента, ты была в Эйланисе? Как там обстоят дела?

Меличента с грустью опустила глаза.

— Еще хуже, чем по всему Великому Лесу. Давайте будем двигаться отсюда. Не знаю, почувствовала ли Кларисса, что я развеяла ее заклятие. К тому же… В лесу нас кое-кто ждет.

Цессарат не торопился, но под пристальным взглядом Чароита все же двинулся следом за Меличентой в лес. Чароит не доверял брату и не был рад такому попутчику, но все равно был рад, что Цессарат жив. Смерть брата никак не входила в его планы. Особенно такая глупая.

— Ворлак Мердил долго пытался пробиться в Великий Лес. Маги Великого Леса до последнего держали защиту. Когда же барьеры пали, в Эйланисе завязалась кровавая битва, и я не знаю, кому из наших друзей удалось выжить. Сама я прибыла в Великий Лес позднее, когда по Эйланису уже всюду бродили адепты Мердила, а каждая миля земли оказалась хоть наполовину отравлена скверной. Едва не нарвалась на патруль Мердила, но меня вовремя вытащили из беды.

— Кто? — изумился Чароит.

— Сейчас узнаешь. Ты удивишься, наверное.

Чароит на всякий случай заранее начал ревновать.

— Не переживай, — усмехнулась Меличента. — Мое сердце принадлежит только тебе. Иначе я бы за тобой не пришла.

— Как ты вообще узнала, где меня искать?

Меличента промолчала. Проследив за ее взглядом, Чароит заметил сидящую на бревне пару, мужчину и женщину средних лет. Завидев Чароита, они дружно замахали руками, и дракону ничего не оставалось, как махнуть в ответ.

— Родители Джуди? Тебя спасли родители Джуди?

— Они приняли в этом самое активное участие, — с улыбкой ответила Меличента.

Из лесу, сжимая в руках клинок, вышел светловолосый сильв с ярко-зелеными глазами. За плечами у него висел лук и колчан со стрелами, а костюм и накидка выдавали одного из Братства Следопытов. Завидев драконов и Меличенту, сильв сдержанно кивнул и что-то негромко сказал родителям Джуди. Те мигом встали и собрали с земли свои нехитрые пожитки.