Христианство на пределе истории - Андрей Кураев

Но этого не заметил Андрей Кураев, утверждающий, как мы видели выше, что финалом истории будет полная и окончательная победа антихриста…

Напомню, что в моей книге было ясно сказано, что Пришествие Христа происходит уже за рамками собственно человеческой истории.

Восемь «дней» составляют круг времени. Первые шесть «дней» – это «дни», когда действовал Бог, создавая мироздание. Седьмой «день» – это «день» человеческой истории от первых действий Адама до последних действий людей. Это «день» нашей активности и нашей ответственности, и потому о нем говорится, что Бог «почил… от всех дел Своих» (Быт.2, 2). Восьмой «день» – «день невечерний», «день», который возвращается в вечность и преодолевает временность. «Времени уже не будет» (Откр.10, 6). В «восьмой день», когда тварь вернется в лоно Вечности (не растворившись в Боге, но усвоив себе Его Вечность, Его неразрушимость), будет создан Новый Иерусалим. Создан не людьми, а Богом: он нисходит «с неба» (Откр.21, 10), а не строится от земли. «И увидел я новое небо и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля миновали, и моря уже нет… И сказал Сидящий на престоле: се, творю все новое» (Откр.21, 1, 5). Это – День и Град, в которые нас вводят, которые нам даруют. Но тот отрезок времени, что был вверен нам, мы, к сожалению, успеем совершенно изгадить. Не тогда Иерусалим сойдет с небес, когда люди духовно усовершатся, а тогда, когда они окончательно обгадятся.

Это печальное пророчество не является все же последним и окончательно пессимистическим. Дело в том, что мы все же не одиноки в Бытии. Кроме людей, претендующих быть оккультными человекобогами, есть еще Бог, ставший Богочеловеком. Помните?

"…Все хорошо.

– Все?

– Все. Человек несчастлив потому, что не знает, что он счастлив; только потому. Это всё, всё! Кто узнает, тотчас сейчас станет счастлив, сию минуту. Эта свекровь умрет, а девочка останется – все хорошо. Я вдруг открыл.

– А кто с голоду умрет, а кто обидит и обесчестит девочку – это хорошо?

– Хорошо. И кто размозжит голову за ребенка, и то хорошо; и кто не размозжит, и то хорошо. Все хорошо, все. Если б они знали, что им хорошо, то им было бы хорошо, но пока они не знают, что им хорошо, то им будет нехорошо. Вот вся мысль, вся, больше нет никакой!

– Когда же вы узнали, что вы так счастливы?

– На прошлой неделе во вторник, нет, в среду, потому что уже была среда, ночью.

– По какому же поводу?

– Не помню, так; ходил по комнате… все равно… Я часы остановил, было тридцать семь минут третьего.

– В эмблему того, что время должно остановиться?

Кириллов промолчал.

– Они нехороши, – начал он вдруг опять, – потому что не знают, что они хороши. Когда узнают, то не будут насиловать девочку. Надо им узнать, что они хороши, и все тот час же станут хороши, все до единого.

– Вот вы узнали же, стало быть вы хороши?

– Я хорош.

– С этим я, впрочем, согласен, – нахмуренно пробормотал Ставрогин.

– Кто научит, что все хороши, тот мир закончит.

– Кто учил, Того распяли.

– Он придет, и имя ему человекобог.

– Богочеловек?

– Человекобог, в этом разница…" (Достоевский Ф. М. Бесы. // Собрание сочинений: в 10 т. М., 1957. Т.7. С.251 – 252).

У человекобогов все зависит только от них самих. В их мире нет Бога, нет Иного – и потому не от кого ждать помощи и спасения в условиях, когда человекобоги вдруг окажутся в ситуации, с которой им самим, несмотря на всю их самовлюбленность и бесконечную веру в самих себя, не справиться. Поэтому в их мире будет так много ненависти. Человек, обожествляющий лишь себя, с особой остротой будет переживать свои неудачи. А неудачи неизбежны в жизни любого человека (тем более такого, который строит свою жизнь без Бога).

Верующий христианин при несовпадении реальности со своими планами и мечтами скажет: «Бог дал – Бог взял». Его вера включает в себя представление о Промысле Божием и установку на благодарное принятие Его проявлений. Так, по мысли преподобного Исаака Сирина, знание рождает страх, а вера его изгоняет.

Если человек что-то делает со знанием, то есть надеясь на свое знание предмета и на свои силы, – то в нем неизбежно есть место для страха. Это страх перед возможной неудачей, возможной потерей, страх – как бы не потерпеть вреда. Ведь знает же человек, что он не всесилен, а потому в своих расчетах и мыслях оставляет место страху: он один на один с миром стихий и нет ему помощника. Поэтому-то «ведение сопровождается страхом, а вера – надеждою. В какой мере человек водится способами ведения, в такой же мере и связуется он страхом и не может сподобиться освобождения от него. А кто последует вере, тот делается свободен и самовластен. Способы ведения 5000 лет (или несколько меньше, или свыше того) управляли миром и человек не мог поднять главы от земли и сознать силу Творца своего, пока не воссияла вера наша» (Преподобный Исаак Сирин. Творения. Сергиев Посад, 1911. С.174 – 176). Итак, сциентизм и оккультное самообожествление (в терминологии преподобного Исаака – полагание на свое «ведение») на деле отвергают Промысл Божий, то есть оборачиваются практическим атеизмом (ср. удивительные строки Марины Цветаевой о рукотворных «громоотводах» и «страхованиях»: «Над каждым домом – язык неймет – каждым домом – Богоотвод! Оцените и мысль и жест: страхование от божеств!»).

Более того, когда спроектированная человеком деятельность не достигает успеха, – он начинает искать виновников своей неудачи. Промысл он отвергает. В свою собственную непогрешимость верует вполне фанатично. Первородного греха и его последствий такой человек также не признает. Диавола считает средневековой фантазией. Где же искать ему причину своей неудачи? Только в других людях, в их «злокозненности». Вспомним, как непогрешимость ЦК и Совнаркома диалектически нуждалась в непрестанно выявляемых «врагах народа» и «вредителях», чьи происки должны были объяснять все неудачи в деле «социалистического строительства». И когда такой невер «не усматривает таинственного Промысла, тогда препирается с людьми, которые препятствуют и противятся этому»( Преподобный Исаак Сирин. Указ. соч. С.184. ). Итак, надежда только на себя и на свое знание (оккультное или научное) рождают страх и – затем – ненависть к людям. «Человекобожническая» установка нуждается в поиске врага.

Поэтому так жестоко будет время антихриста. Ведь его время, согласно Откровению, – это время бедствий и кризисов. Лишь поначалу он принесет иллюзию процветания и мира. Но скоро все обрушится. И кто же будет указан в качестве причины этих несчастий? Конечно, «христианские фанатики». Толпа оголодавших человекобогов будет искать врагов. Не только сам антихрист, но и недавно еще вполне благодушные обыватели с искренней ненавистью будут искать врагов.

Но мир христиан не замкнут на нас самих. Есть Тот, Кто вне нашего болотца, и потому извне может протянуть руку помощи и спасения. Человекобоги победят не навсегда. Их власть кончится вместе с концом времени. Свет и Добро победят. Но не в той истории и не по тем критериям, которые знакомы современным читателям газет.

Вообще Апокалипсис – это радостная книга. Для первых христиан она была книгой надежды. И лишь в сегодняшних пересудах она почему-то стала синонимом ужасов. Оканчивается Откровение светлым призывом: «Ей, гряди, Господи Иисусе!» (Откр.22, 20).

Я – христианин. И поэтому я не могу быть пессимистом. Бог и правда все равно победят. Но именно потому, что я христианин, я не могу быть утопистом. Я четко отличаю пространство социальное и историческое от пространства Откровения. В парламентах и газетах, в школах и в полиции, на рынках и в рейтингах мы, христиане, проиграем. Но тот, кто сумеет сохранить свою душу со Христом, а не с «агни йогой», тот будет сохранен Господом. Духовная победа может не сопровождаться победой политической.

Но «агни йогам» очень хочется весь мир видеть распростершимся у их ног и конспектирующим книги Блаватской (подробнее о том общественном устройстве, которое установят рериховцы, см. в главе «Оккультный коммунизм» моей книги «Сатанизм для интеллигенции»). Я как раз и говорю: это вполне возможно. Но для меня это не повод для того, чтобы перейти в лагерь такого рода «победителей».

Между тем непреложность победы Сил Света является лейтмотивом и пафосом Агни Йоги – Учения о Великой Битве и Огненном Крещении (дословно: Агни Йога), содержащем наставления для агни йогов (огненных воинов): «Мы услышим шаги стихии огня, но будем уже готовы управлять волнами пламени» (Агни Йога: В 3 т. Самара, 1992. Т.1. С.284). Грядущий Со Славою не только Возвещает начало Великой Битвы (20-е годы), но и раскрывает на страницах Учения механизмы Битвы и методы работы. Это Школа Его Сотрудников.

Что до личности подлинного автора Учения, то она высвечивается следующими заключительными строками книги… «Знаки Агни Йоги»: «Я положил основание Агни Йоги на четыре конца, как цветочный пестик. Я утвердил Агни Йогу столбами ступней Моих, и в Руки принял Камня огонь. Я дал огненный Камень той, которая по решению Нашему будет именоваться Матерью Агни Йоги, ибо она предоставила себя на испытание пространственному Огню»(Там же. С.432).