Путешествия и приключения капитана Гаттераса - Жюль Верн

– Нет! Нет! – пылко возразил Гаттерас. – Всем нам: и мне, и Алтамонту, и доктору, словом всем! О, дайте мне высказаться! Мне кажется, сердце у меня вот-вот разорвется от наплыва чувств – так велика моя радость и благодарность!

Гаттерас с жаром пожимал руки своим доблестным товарищам. Он метался в разные стороны и, видимо, не владел собой.

– Мы только исполнили свой долг, как настоящие англичане, – сказал Бэлл.

– И преданные друзья, – добавил доктор.

– Да, – ответил Гаттерас, – но не все его выполнили. Некоторые не устояли. Но надо простить как изменникам, так и тем, которых подбили на измену. Несчастные! Я прощаю им! Слышите, доктор!

– Да, – ответил Клоубонни, которого начинало серьезно беспокоить возбуждение Гаттераса.

– Я не хочу, чтобы они лишились того небольшого состояния, ради которого отправились в такую даль. Нет! Я не стану отменять своих прежних распоряжений. Они будут богаты… если только вернутся в Англию.

Капитан вложил в эти слова столько чувства, что все были растроганы.

– Можно подумать, капитан, – через силу пошутил Джонсон, – что вы составляете свое духовное завещание.

– Может быть, и так, – серьезно отвечал Гаттерас.

– Однако у вас впереди прекрасная и полная славы жизнь, – сказал старый моряк.

– Как знать, – промолвил Гаттерас.

Наступило довольно долгое молчание. Доктор не знал, как понять последние слова капитана.

Но Гаттерас вскоре высказался.

– Выслушайте меня, друзья мои, – заговорил он с плохо сдерживаемым волнением. – Правда, мы достигли значительных результатов, но нам еще многое предстоит сделать.

Товарищи капитана в недоумении переглянулись.

– Да, мы находимся близко от полюса, но еще не на самом полюсе.

– То есть как? – спросил Алтамонт.

– Будет вам! – воскликнул доктор, который с ужасом начал догадываться, к чему клонит Гаттерас.

– Да, – горячо продолжал капитан, – я сказал, что нога англичанина будет стоять на полюсе. Я сказал это, и англичанин это сделает!

– Что же именно? – спросил доктор.

– Мы находимся в сорока пяти секундах от неизвестной точки, – с возрастающим одушевлением продолжал Гаттерас, – и я достигну ее!

– Но она находится на вершине вулкана, – возразил доктор.

– Я поднимусь!

– Это неприступная гора.

– Я поднимусь!

– Зияющий, клокочущий кратер.

– Я поднимусь!

Невозможно передать настойчивость, с какой Гаттерас произнес последние слова. Его друзья были потрясены. С невольным ужасом смотрели они на вулкан, над которым колыхался огненный столб.

Доктор начал ему возражать, он настаивал, требовал, чтобы Гаттерас отказался от своего намерения, он высказал все, что подсказывало ему любящее сердце, он начал робкой просьбой и кончил дружескими угрозами, – но все было напрасно: Гаттерас был охвачен безумием, которое можно было бы назвать манией полюса.

Только силой можно было бы остановить рвавшегося к гибели безумца. Но, зная, что насилие может вызвать еще большее возбуждение, доктор решил применить его только в крайнем случае.

Впрочем, он надеялся, что физическая невозможность и непреодолимые препятствия остановят Гаттераса и помешают ему осуществить задуманное.

– В таком случае, – сказал он, – мы тоже пойдем с вами.

– Хорошо, – ответил капитан, – но только до половины горы, не дальше. Вы должны доставить в Англию копию протокола о нашем открытии в случае, если…

– Однако…

– Решено! – отрезал Гаттерас. – Я просил вас как друг, и вы меня не послушались – теперь я приказываю вам как капитан.

Доктор больше не настаивал, и через несколько минут маленький отряд, приготовившись к трудному подъему, тронулся в путь, сопровождаемый Дэком.

Небо было лучезарно. Термометр показывал +52F[65]. Атмосфера была насыщена светом, как это часто бывает на высоких широтах. Было восемь часов утра.

Гаттерас шагал впереди со своей верной собакой, Бэлл, Алтамонт, доктор и Джонсон следовали за ним на некотором расстоянии.

– Я начинаю побаиваться, – сказал Джонсон.

– Опасаться нечего, – ответил доктор. – Ведь мы около него.

Какой удивительный остров! Трудно передать его своеобразие: на каждом шагу встречалось неожиданное, необычайное, невиданное. Казалось, этот вулкан образовался еще не так давно, и геологи могли бы довольно точно определить эпоху его возникновения.

Беспорядочно нагроможденные друг на друга скалы держались каким-то чудом. В сущности, гора представляла собой гигантскую груду камней. Ни клочка земли, ни стебелька мха, ни былинки, ни лишая, ни малейших признаков растительности. Углекислота, выброшенная кратером, еще не успела соединиться ни с водородом воды, ни с аммиаком туч, чтобы при содействии солнечных лучей образовать органическую материю.

Этот затерянный среди океана остров появился в результате скопления извергнутых вулканом камней и лавы. Таким путем возникли многие огнедышащие горы земного шара. Выброшенного кратером было достаточно для их образования. Такова Этна, извергнувшая количество лавы, превосходящее самый объем горы, таков Монте-Нуово близ Неаполя, образовавшийся из шлаков за какие-нибудь сорок восемь часов.

По всей вероятности, скалы, из которых состоял остров Королевы, были извергнуты из недр земли, так как остров был, несомненно, вулканического происхождения. На месте, где он теперь находился, некогда расстилалось безбрежное море, которое образовалось в древнейшую эпоху, когда водяные пары стали сгущаться вследствие охлаждения земного шара. Но когда те или иные вулканы Нового и Старого Света потухали, или, вернее, закупоривались, их заменяли другие огнедышащие горы.

В самом деле, Землю можно уподобить гигантскому сферическому котлу, где под действием центрального огня образуются огромные массы паров, испытывающие давление во много тысяч атмосфер, эти пары давно взорвали бы Землю, если бы на ее поверхности не существовало предохранительных клапанов.

Такими клапанами и являются вулканы. Когда закрывается один клапан, тотчас же открывается другой. Неудивительно, что у полюса образуются вулканы, ведь земная кора ввиду приплюснутости Земли там тоньше, чем в других местах.

Доктор, шагая за Гаттерасом, отмечал эти особенности острова. Он ступал по вулканическому туфу и скоплениям пемзы, шлаков, пепла и извергнутых пород, напоминающих сиенит и исландский гранит.

Клоубонни высказал предположение, что островок возник сравнительно недавно, ибо там еще не успели образоваться осадочные отложения.