Как зовут вашего бога? Великие аферы XX века. - Сергей Голубицкий

В глазах американской общественности Шеррон — отважная «виджиланти», бдительная гражданка, отдаленно напоминающая Павлика Морозова, однако лишенная негативного флёра последнего. Удивляться тут нечему: на каждом американском хайвэе красуется плакат, призывающий стать героем (именно так!), набрать указанный телефонный номер и заложить соседа по трафику — нарушителя скоростного режима. Так что стучать — общественно полезное и почетное дело.

Кстати, о «виджиланти» и «виджилантизме». Без него нам и в самом деле будет трудно понять поступок Шеррон, во всяком случае — во всем многообразии его смысловых оттенков. Все таки Павлик Морозов, хоть и понятен по-человечески, однако ничего не объясняет в загадочных мотивациях американской души.

Виджилантизм [83] — замечательная американская традиция, которая, к сожалению, под влиянием примитивного нео-либерализма запечатлелась в общественном сознании исключительно в образе Ку-клукс-клана. На самом же деле движение виджилантизма спонтанно оформилось в 1851 году, когда под натиском чудовищного разгула преступности в Калифорнии добропорядочные граждане объединились и сформировали вооруженные дружины для самозащиты и утверждения «закона и порядка».

Более того, виджилантизм как право граждан самостоятельно защищать себя и своих близких, косвенно обозначен в конституционном Билле о Правах: «Поскольку хорошо организованная милиция необходима для безопасности свободного государства, право народа хранить и носить оружие не должно нарушаться» [84].

Очевидно, что конституция Америки писалась не с потолка и учитывала особенности национального менталитета. И именно в этом менталитете глубоко укоренена идея самосуда. Как вы думаете, откуда взялся культ героя в американской культуре и общественной жизни? Правильно — все из того же виджилантизма. Половина всей продукции Голливуда раскручивает один и тот же сюжет: подлые злодеи, и душегубы унижают, оскорбляют и мучают героя фильма. Его неоднократные обращения в органы правопорядка остаются гласом вопиющего в пустыне — нет, мол, никаких юридических оснований для окорачивания негодяев. В конце концов, терпение героя лопается, он долго и основательно экипируется (крупным планом: шнуровка армейских полусапог, подача патрона в ствол помпового карабина, передергивание затвора — зритель решительно отбрасывает ведро с попкорном — YES!), идет к своим мучителям и приканчивает всех до одного — справедливость восстановлена! Когда рассеивается дым над учиненным пепелищем, вдалеке слышится сирена приближающихся полицейских машин. В зале радостный шум и гам: «Опоздали!».

Все это происходит в виртуальной Америце. Однако на удивление и в реальной Америке — то же самое. В тяжелые моменты социальных напряжений вся страна принимается растерянно крутить головой из стороны в сторону в поисках Героя. Вспомните события «Найн-Илевен» [85] , выдвинувшие целую череду героических пожарников и жертвенных пассажиров рейса Юнайтед-93, анестезирующих и сублимирующих раненное самолюбие нации.

Итак, Шеррон Уоткинс — достойная дочь своего народа — не могла мириться с несправедливостью и заложила Энрон.

Сделала она это очень грамотно и с соблюдением субординации, поэтому до сих пор не прекращаются разночтения и споры вокруг ее поступка. Хотя общий одобряющий пафос налицо: ведь стук — это тоже форма виджилантизма, общественно полезное и почетное дело. Как бы там ни было, в истории Шеррон Уоткинс присутствуют все обязательные атрибуты мифологемы, описанной выше. Однако — по порядку.

В 1981 году Шеррон Уоткинс окончила с отличием Техасский университет по специальности бухгалтерский учет. Еще через год получила магистерскую степень независимого аудитора. Трудовую карьеру Шеррон начала в хьюстонском подразделении Артура Андерсена, затем была переведена в Нью-Йорк, где дослужилась до старшего ревизора (audit manager). В 1990 году перешла на работу в компанию Metallgesellcheft Group, получив в управление портфель нефтяных и газовых ценных бумаг. В 1993 году вернулась в Хьюстон и очутилась в штате Энрона в финансовом подразделении под прямым началием — как вы думаете кого? Правильно: Энди Фастова.

Уже из этой краткой биографической заметки видно, что Шеррон Уоткинс явилась бесценным кадром для Энрона. Судите сами: сертифицированный аудитор. Это раз. Опытный специалист по энергетическим деривативам. Это два. Но самое главное — Уоткинс работала долгие годы в Андерсене — главном кураторе Энрона. А значит, обладала самым ценным капиталом на свете — личными связями!

Помимо этих внешних достоинств Шеррон Уоткинс обладала рядом замечательных внутренних качеств, как нельзя лучше вписывающихся в новую корпоративную культуру Энрона: она была агрессивна и прямолинейна, чем постоянно досаждала сослуживцам. Вспоминает бывший адвокат Энрона Бонни Нелсон, хорошо знавшая Уоткинс по международным сделкам: «Шеррон очень прямой человек. Когда она чувствовала, что не может добиться того, что ей нужно для успешного продвижения проекта, она становилась страшно прямолинейной и даже грубой — лишь бы только получить результат».

Ну разве не родственная душа Энди Фастова, который для достижения цели любил постучать кулаками по горизонтальным поверхностям и покидаться стульями?

И, конечно же, Шеррон была трудоголиком. Помните, как Джеф Скиллинг разжаловал Дэна Райзера за то, что тот ушел в пятницу пораньше с работы, желая провести время со своими детьми? С Шеррон Уоткинс такого случиться не могло. С достойным уважения упорством и целеустремленностью она отдала Энрону восемь лет своей жизни и Энрон вознаградил ее должностью вице-президента компании по развитию. Но что-то было не так с этим вознаграждением, если в своей легендарной анонимной записке Кеннету Лею Шеррон писала: «Все восемь лет работы в компании окажутся пустым местом в моем резюме, потому что деловое сообщество будет считать успехи Энрона не более, чем хитроумной бухгалтерской мистификацией».

Вице-президентом компании Уоткинс стала буквально накануне: до весны 2001 года она занимала административный пост в знаменитом своей бессмысленностью подразделении по предоставлению услуг широкополосной связи [86] . В конце концов Энрон прозрел и приступил к расформированию незадачливой конторы: 400 сотрудников отправили восвояси. Шерон вместе с ними. Однако уже через несколько месяцев, в июне, ее опять приняли на работу, причем туда же, откуда она начинала — под крыло Энди Фастова. Ей предстояло провести инвентаризацию и анализ активов Энрона на предмет их продажи. Заодно Шеррон получила должность вице-президента по развитию.

Согласно общепринятой версии именно в этот момент Уоткинс узнала о махинациях с отчетностью целевых компаний и прозрела. По словам Филипа Хилдера, адвоката Уоткинс, свое знаменитое анонимное послание Шеррон отправила в полном соответствии с пожеланием самого Кеннета Лея. 14 августа как снег на голову свалилась отставка могучего Скиллинга, якобы по «личным обстоятельствам». Предвидя бурю недоумения, Лей обратился к сотрудникам с предложением через два дня провести собрание в отеле Хайат Рейдженси в центре Хьюстона, на котором обещал развеять все сомнения. Лей также просил заблаговременно подготовить вопросы, можно даже анонимные, и опустить их в специальный ящик. В ответ на этот призыв Шеррон Уоткинс и написала (но не подписала) одну тревожную страничку для Кеннета Лея.

Что же было на той страничке? Не буду злоупотреблять вниманием читателей и ограничусь кратким изложением. Основные упреки Шеррон в адрес Энрона сводились к следующему:

1. Самая первая, самая знаменитая и самая недопонятая строка меморандума звучит так: «Уважаемый мистер Лей! Не думаете ли вы, что Энрон стал рискованным местом для работы? Есть ли смысл тем из нас, кто не сумел обогатиться за последние несколько лет, продолжать работать в этой компании?» Удивительные по своей сублимационной откровенности слова, таящие разгадку подлинной мотивации приступа гражданской бдительности Уоткинс, однако эти слова по непонятной причине обойдены общественным вниманием: все почему-то цитируют первое предложение и останавливаются как вкопанные на «рискованном месте работы». А как же быть с «теми, кто не сумел обогатиться»? Ведь тут на самой поверхности лежит обида из-за того, что за восемь лет, отданных на алтарь корпоративного процветания, Энрон не отблагодарил как полагается, не поставил в ряды тех, кто сумел обогатиться за последние годы.

2. Рынок никогда не пожелает проглотить байку про добровольное сложение Скиллингом своих полномочий. «Работу мечты» так просто не оставляют.

3. Начиная с 2002 года перед Энроном возникнут серьезнейшие проблемы, связанные с погашением долговых обязательств перед различными целевыми компаниями, в первую очередь, «Раптором» и «Кондором».