Вальтер Скотт. Собрание сочинений в двадцати томах. Том 11 - Вальтер Скотт

Крадучись и подозрительно озираясь, как кошка, подбирающаяся к своей жертве, Уэйленд пустился в обратный путь к комнате графини; он старательно держался закоулков, внимательно приглядываясь ко всем окружающим и в то же время стараясь оставаться незамеченным.

Таким образом он миновал наружный и внутренний дворы и очутился в большом сводчатом коридоре, соединяющем кухни с парадной залой, откуда узкая винтовая лестница вела к комнатам башни Мервина.

Фокусник уже поздравлял себя с тем, что избавился от опасностей в пути, и устремился наверх, шагая через две ступеньки сразу; но вдруг он заметил, что из открытой настежь двери на противоположную стену упала чья-то тень.

Уэйленд осторожно спустился во двор и, бродя с места на место, выждал около четверти часа, которые тянулись для него по меньшей мере вчетверо дольше. Затем он вернулся к башне, в надежде что человек, сидевший за дверью, ушел. Тихонько поднялся он до подозрительного места — тени на стене не было. Уэйленд поднялся повыше — дверь оставалась приоткрытой, и он колебался, идти ли ему дальше или вернуться, как вдруг дверь широко распахнулась и на ошеломленного Уэйленда набросился Майкл Лэмборн.

— Ты что за дьявол? Что тебе понадобилось в этой части замка? Марш сюда в комнату, петлю бы тебе на шею!

— Я не собака, чтобы мчаться на каждый свист, — ответил фокусник, но дрожащий голос явно противоречил его напускной самоуверенности.

— Вот как ты заговорил? Эй, Лоренс Степлз, поди-ка сюда!

Огромный мрачного вида детина больше шести футов ростом показался у двери, и Лэмборн продолжал:

— Если тебе так нравится эта башня, дружище, можешь познакомиться с ее подземельем — оно лежит на добрых двенадцать футов ниже дна озера: там обитают веселые жабы, змеи и тому подобное, так что ты сможешь подобрать себе вполне подходящую компанию. Спрашиваю тебя еще раз по-хорошему: кто ты такой и чего здесь ищешь?

«Если тюремная дверь захлопнется за мной, я конченый человек», — подумал Уэйленд. Поэтому он смиренно ответил:

— Я тот самый бедный фокусник, которого ваша честь повстречали вчера в Уэзерелейской долине.

— А какие же фокусы ты показываешь в этой башне? — спросил Лэмборн. — Вашу шайку разместили в клинтонских зданиях.

— Я пришел сюда повидать сестру, — сказал Уэйленд, — она находится в комнате мистера Тресилиана, как раз наверху.

— Ага! — воскликнул, улыбаясь, Лэмборн. — Вот в чем дело! Клянусь честью, этот самый мистер Тресилиан ведет себя здесь как дома и щедро обставляет свою комнату всеми необходимыми удобствами. Эта прелестная история о благочестивом мистере Тресилиане придется кое-кому по вкусу не меньше, чем мне кошелек с золотыми монетами. Слушай, приятель, — продолжал он, обращаясь к Уэйленду. — Тебе не удастся намекнуть своей кошечке, что ей пора улизнуть: мы должны поймать ее в норе. Проваливай обратно со своей жалостной бараньей рожей, или я выброшу тебя из окна башни и погляжу, каким фокусом ты спасешь свои кости.

— Надеюсь, ваша милость не будете столь жестокосердны, — взмолился Уэйленд. — И беднякам нужно жить! Я верю, что вы, ваша честь, позволите мне поговорить с сестрой!

— Сестрой по Адаму, головой ручаюсь, — возразил Лэмборн. — А ежели нет, то ты тем более подлец. Сестра она тебе или не сестра, но если ты еще раз сунешь нос в эту башню — тебе крышка. И вообще, черт побери, лучше тебе вовсе убраться из замка: мне это дельце поважнее твоих фокусов.

— Но я, с вашего позволения, как раз нынче вечером должен изображать Ариона в сцене на озере, — заявил Уэйленд.

— Я сам сыграю его, клянусь святым Христофором! — воскликнул Лэмборн. — Как ты его назвал? Орион? Я сыграю Ориона, его пояс и семизвездие в придачу! Пошел вон, мошенник! Следуй за мной… или нет, стой. Лоренс, выпроводи-ка его ты.

Лоренс схватил за шиворот не оказывавшего сопротивления фокусника, а Лэмборн торопливо зашагал вперед к той самой боковой потайной калитке, через которую вернулся в замок Тресилиан и которая находилась в западной стене, неподалеку от башни Мервина.

Быстро одолевая расстояние от башни до калитки, Уэйленд тщетно ломал голову, придумывая какой-нибудь способ помочь несчастной женщине, которой он глубоко сочувствовал, несмотря на угрожающую ему самому опасность.

Когда же его вытолкали из ворот замка и Лэмборн, пересыпая слова ужасающей бранью, заявил, что немедленная смерть постигнет фокусника, если тот снова появится в этих стенах, Уэйленд воздел к небу руки и глаза, как бы призывая бога в свидетели, что он до конца стоял за угнетенных. Затем, повернувшись спиной к гордым башням Кенилворта, он отправился на поиски более скромного и безопасного пристанища.

Лоренс и Лэмборн некоторое время провожали его взглядом, а затем пошли обратно к башне. Тут Лоренс первый обратился к своему спутнику.

— Пусть я сдохну, мистер Лэмборн, если понимаю, почему ты выгнал из замка этого жалкого мошенника, раз он участвует в представлении, которое вот-вот начнется. И что тебе за дело до этой девчонки?..

— Ах, Лоренс, — ответил Лэмборн, — ты думаешь о Черной Джоанне Джаггс из Слингдона и снисходишь к человеческим слабостям. Но corragio,[102] благороднейший герцог темницы и лорд застенка, ведь это дело так же темно для тебя, как темны твои подземные владения. Знай же, мой почтеннейший повелитель глубоких подземелий Кенилворта, что наш доблестный хозяин Ричард Варни готов дать столько золотых за дыру в шкуре этого самого мистера Тресилиана, что нам с тобой хватит на пятьдесят ночных кутежей, да вдобавок еще разрешит послать ко всем чертям дворецкого, если тот вздумает оторвать нас от кружки слишком рано.

— Ну, в таком случае ты прав, — сказал Лоренс Степлз, главный тюремщик Кенилворта, или, как его принято было именовать, Главный страж Свободы и Чести замка.

— Но как же ты ухитришься отсутствовать при въезде королевы, мистер Лэмборн? Ведь ты, думается мне, должен сопровождать своего хозяина?

— Вот ты, мой честный властелин тюрем, и посторожишь в мое отсутствие. Тресилиан пусть входит, если хочет; но смотри никого не выпускай отсюда. Если сама девица попробует вырваться, — а это на нее похоже, — припугни ее бранным словечком: она ведь всего-навсего девка презренного комедианта.

— В таком случае я могу запереть железную решетку, которая находится между дверьми: тут уж девица волей-неволей останется на месте, и никаких разговоров.

— Тогда Тресилиан не сможет попасть к ней, — сказал Лэмборн, немного подумав. — Но это не так важно; главное, чтобы ее застали в его комнате, а остальное все равно. Но сознайся, старая тюремная сова, что ты боишься остаться один в этой башне Мервина?