Солнце, луна и хлебное поле - Темур Баблуани

– Пусть повидается.

Муж Манушак кивнул.

– Девочку возьму с собой, она покажет, где Манушак.

– Бери, – позволила толстуха.

Я взял ее за руку, и мы направились к воротам, сев в машину, я спросил:

– Огород далеко?

– Вон за той горкой, на берегу реки.

Мы поднялись на пригорок и спустились вниз, на огородах везде работали женщины. «В этих краях в год по два урожая собирают, – сказал водитель, – благодатный край». Подъехали, и я узнал Манушак, она бросила срезанный кочан капусты к корзине, потом посмотрела в нашу сторону и выпрямилась.

Только мы остановились, девочка спрыгнула с машины и с криком «Бабушка, бабушка, твой Джудэ приехал» бросилась бежать по капустным грядкам. Я вышел из машины и пошел за ней.

Загорелое лицо Манушак было покрыто потом, огрубевшей ладонью она прикрывалась от солнца.

– Джудэ, это ты?

– Это я, Манушак, я…

– Что это у тебя на голове?

Я снял шляпу и выбросил, маленькая Манушак увидела и побежала подобрать. Женщины вокруг стояли и глазели на нас. Я подошел к Манушак и встал перед ней на колени:

– Моя хорошая девочка, выходи за меня замуж.

Она испуганно взглянула на меня:

– Вставай, стыдно, на нас смотрят.

– Я приехал тебя забрать.

Она уставилась на меня с удивлением, затем взглянула на внучку, та держала в руках мою шляпу.

– Едем, – сказал я решительно.

– Отпустят?

Я кивнул.

– Правда?

– Дело решенное.

– Ты повидался с моим мужем? – догадалась она.

Я снова кивнул.

– Боже мой, что ты говоришь, – она прикрыла рот ладонью.

– Все, Манушак, кончено, дурные времена ушли, ушли навсегда.

Мне показалось, она оробела, испугалась того, что услышала, и как-то странно посмотрела на меня.

– Не плачь, – предупредил я.

– Нет, – сказала она, и глаза ее наполнились слезами.

– Джудэ, ты хорошо подумал? – спросила она потом.

– Манушак, я сейчас самый богатый человек во всей нашей округе!

Она будто очнулась и несмело спросила:

– Ты шутишь, Джудэ?

Я встал:

– Видишь вон ту машину? – показал я рукой. – Это американская машина, стоит двести тысяч долларов, теперь эта машина моя!

– Правда?! – изумилась Манушак.

– А тот человек – мой водитель.

– Боже мой, – потрясенная, сказала она, – как хорошо.

– Помнишь дом шляпника Нестора, мы будем жить там, его хорошо отремонтировали, тебе понравится, – и замолчал, про ее старый дом я не сказал, оставил про запас, как сюрприз.

– Что случилось, Джудэ, – наконец спросила она, – откуда все это?

– Потом расскажу, – улыбнулся я.

В это время женщина, которая стояла ближе всех, что-то спросила по-азербайджански у Манушак, она ответила, и все весело загомонили. «Ну, всего хорошего», – кивнул я женщинам. Обнял Манушак и повел ее к машине. Девочка вприпрыжку бежала перед нами, держа в руках мою шляпу. Я отвел взгляд от удивленного водителя, взял у девочки шляпу, улыбнулся ей и надел, открыл заднюю дверцу машины, и мы сели все вместе.

– Поехали назад, – сказал я, и мы поднялись на пригорок.

– Можно, я пересяду вперед? – спросила девочка.

– Перебирайся, – разрешил я.

Она устроилась рядом с водителем, обернулась и сказала Манушак:

– Бабушка, если б ты только знала, как мне нравится эта машина.

Манушак взглянула на меня и попросила:

– Джудэ, если можно, сними эту шляпу.

– Почему?

– Я боюсь.

– Ладно, – и я снял шляпу.

Вскоре мы опять подъехали к покосившимся воротам. Пока мы выходили, Манушак изменилась, сгорбилась и как будто вся съежилась. Я подбодрил ее:

– Через полчаса у тебя не будет с ними ничего общего.

Она нервно засмеялась. Потом мы втроем прошли через двор и вошли в их дощатое строение. Все, кто был во дворе, проводили нас взглядом. Внутри было темно, на окне висела льняная занавеска, я отдернул ее и начал отсчитывать деньги.

– Джудэ, как хорошо, что у тебя столько денег, – радовалась Манушак.

– Это еще что, мы с тобой теперь миллионеры.

– Боже мой, я как будто во сне. – Потом она нашла тряпку, присела и стала протирать мою новую обувь.

– Ты что делаешь? – отодвинулся я.

– Вытираю грязь, что такого?

– Выбрось эту тряпку.

– Почему?

Я силой поднял ее и заново начал считать деньги.

– И брюки у тебя испачканы на коленях.

– Манушак, очень тебя прошу, оставь меня в покое на несколько минут.

Девочка сидела на кровати и болтала ногами, глядя то на меня, то на Манушак.

Я отсчитал пять тысяч долларов, положил их в наружный карман пиджака и направился к двери. Девочка вскочила и последовала за мной. Мы вышли во двор и остановились. Сначала муж Манушак оглянулся на нас, затем и остальные.

– Если можно, подойдите, пожалуйста, – крикнул я, подзывая их и рукой. Они оставили свое занятие.

– Тебе чего? – ответила толстуха.

– Получите деньги.

Потом я позвал водителя:

– Там сумка, принеси сюда.

Машина стояла не близко, поэтому первыми ко мне подошли толстуха и мужики. Только я достал доллары и приготовился их считать, как к нам подошел и водитель; доллары вместе с пистолетом в кобуре у водителя произвели сильное впечатление на окружающих, они вытаращили глаза.

Я позвал Манушак:

– Манушак, выйди на минуту.

Она несмело приоткрыла дверь, вышла и улыбнулась мне. Я показал на сумку:

– Там подарки, а ну-ка, глянь, надеюсь, тебе понравится.

Не глядя на мужчин, стеснительно опустив голову, Манушак взяла сумку и вернулась назад. Толстуха проводила ее недобрым взглядом, а остальные как будто немного растерялись. Внучка дошла с Манушак до двери, потом вернулась и опять встала около меня.

Я начал отсчитывать деньги, считал медленно, не торопясь. Они неотрывно следили за моими руками. Закончив, я спросил: «Верно?» Они, довольные, закивали головами. Бывший, так сказать, муж Манушак протянул руку, взял деньги и так потрясенно посмотрел на меня, что я понял, несмотря на все, он считает меня не совсем нормальным.

– На что тебе сдалась эта Манушак? – спросил огненно-рыжий.

В ответ мне хватило одного-единственного слова:

– Люблю.

– Любишь?! – он прямо-таки остолбенел и стоял, разинув рот.

Усатый присвистнул. Остальные неловко улыбнулись и еще больше растерялись, больше никто ни о чем не спросил, они повернулись и ушли.

Я попросил у водителя сигареты, он пошарил по карманам, но не нашел.

– Они в машине, – сказал он и погладил маленькую Манушак по голове: – Пойдем со мной – принесешь.

Я вошел к Манушак.

– Джудэ, я должна это надеть? – она повесила новое платье на спинку стула.

– А зачем же я его привез?

– Да, но знаешь, – сказала она и замолчала, – это очень дорогое платье, мне стыдно, – закончила она наконец.

– Чего стыдно?

– Не знаю.

Я засмеялся:

– Я что тебе сказал? Ты теперь богатая женщина.

Открылась дверь, вошла девочка и