Дневник. Том II. 1859-1860. Богопознание и самопознание, или внутренее священнонаучение от Святого Духа - Иоанн Кронштадтский

Когда диавол в нашем сердце, тогда — необыкновенная, убивающая тяжесть и огонь в груди и сердце; душа чрезвычайно стесняется и помрачается; все ее раздражает, ко всякому доброму делу чувствует отвращение; слова и поступки других в отношении к себе криво толкует и видит в них злоумышление против себя, против своей чести, и потому чувствует к ним глубокую, убийственную ненависть, ярится и порывается к мщению. От плод его познаете его (Ср.: Мф. 7, 16). — «Бывают дни, когда злой дух меня тревожит». [296]

Приступая к молитве Пресвятой Троице, обрати внимание на свои сердце и уста: каковы они? От скверных устен, от мерзкаго сердца, от не чистаго языка, от души осквернены [297] мы обыкновенно возносим молитвы Триединому Богу; по возможности очисти себя глубочайшим смирением и сердечным сокрушением о грехах своих. Сознай во глубине души своей, что у тебя таковы именно уста и сердце.

Истина Евангелия такова, что все, что в нем сказано касательно нас, исполняется в нашей жизни: слово Евангелия — дело; слово Евангелия — дух и жизнь. Словеса, яже глаголах вам, дух суть и живот суть (Ср.: Ин. 6, 63).

Великое оскорбление для благого Бога, благой Матери Бога Слова, благих Ангелов и святых человеков, когда ты во время молитвы не надеешься на их благость, не ожидаешь от их благости всего доброго и спасительного.

Молясь, смотрите, как бы молитва ваша не пропала даром, как бы она не была одним пустым многословием.

Примечай, как часто злой дух является к тебе за любовью, чтобы похитить ее. — Это первая его забота во все время, как мы живем.

Для того чтобы быть тебе тем, чем ты есть, сколько нужно было раз взойти над землею и над тобою солнцу? Ведь без солнца ничто бы не росло, а без пищи ты не мог бы жить! Помни, что Бог тебя сотворил и возрастил.

Убедись окончательно, как бессмысленна скупость: то, что ты желаешь сохранить, поедает моль или же ты, не желая отдавать даром, отдаешь деньги или вещи (графу Яворскому), не получая за то ничего, или же теряешь, как крест или шубу. Брось глупейшую мелочную avaritiam [298].

Эти руки, любящие брать, сложатся на груди и ничего не будут брать; эти ноги, любящие ходить на зло и не любящие стоять на молитве, будут распростерты навеки и не пойдут уже более никуда; эти глаза, любившие с завистию смотреть на благополучие ближнего, закроются, и померкнет навсегда огонь их и ничто не прельстит их; слух, часто с удовольствием отверзавшийся для слышания злословия и клеветы, омертвеет, и никакие громы не будут слышны для него; одну трубу, воскрешающую мертвых, услышит он — и тогда восстанет нетленное тело наше или в воскресение живота, или в воскресение суда (Ср.: Ин. 5, 29). Что же в нас будет жить и по смерти и что должно составлять предмет всех забот наших при жизни? — То, что мы называем теперь сердцем, то есть внутренний человек наш, душа наша. Она должна быть предметом наших попечений. Сердце свое, братия, очищайте всю жизнь вашу, чтобы оно, или -— душа ваша, было способно потом зреть Бога; о теле же и его потребностях — заботьтесь столько, сколько нужно для поддержания его здоровья, сил, приличия. Все умрет: все земля унесет с собою. То старайтесь усовершить, что в вас любит или ненавидит; что покойно или беспокойно; что радуется или печалится — то есть сердце свое, или человека внутреннего (что мыслит, рассуждает чрез ваш ум).

Кто даст мне ревность Финееса (См.: Чис. 25) — да обличу нещадно блужение, да не расслабею душою в отношении к добродетели и не буду равнодушен к пороку!

Кто любит Бога, тот ненавидит всех, делающих беззаконие (возненавидел вся делающыя беззаконие) (Пс. 5, 6), совершенною ненавистию ненавидит их так, что они врагами ему бывают (совершенною ненавистию возненавидех <я>: во враги быша ми) (Пс. 138, 22). Внимай.

Учителю так должно заботиться об учениках, чтобы считать их всем для себя. Мы ныне, говорит он, живи есмы, аще вы стоите о Господе (1 Фес. 3, 8); и еще: кто бо нам упование или радость (1 Фес. 2, 19). Видишь ли, как он заботится о благе учеников не менее собственного? Учители должны превосходить плотских отцов, должны быть усерднее их. Но и дети должны питать любовь к ним, Повинуитеся, говорит он, наставником… (Евр. 13, 17). Скажи же мне: почему, тогда как наставник твой подлежит такой опасной ответственности, ты не хочешь даже слушаться его, и притом для твоей же пользы? Хотя бы все, касающееся его, было исправно — он беспокоится, пока все, касающееся и тебя, не будет исправно, и отдает двойной отчет; представь, сколько ему надобно трудиться и заботиться о каждом из подчиненных. Какую же ты можешь воздать ему честь, какую услугу, которая была бы равносильна таким опасностям? — Не можешь предложить ничего равного: ты еще не положил за него души своей, а он полагает за тебя душу свою (Ср.: Ин. 15, 13).

Если же он не положит ее здесь по требованию обстоятельств, то погубит ее там, а ты не хочешь повиноваться ему даже в словах! Вот причина всех зол: исчезло должное повиновение начальствующим, нет ни стыда, ни страха. Повинуйтеся, говорит Апостол, наставником (Евр. 13, 17), а ныне все извращено и ниспровергнуто. Говорю это не ради начальствующих: какую пользу получат они от нашего почитания, даже если мы будем им в высшей степени послушны? — Но для вашей собственной пользы. Уважаем ли их — они не получат от того никакой пользы для себя в будущей жизни, но еще могут подвергнуться большому осуждению; оскорбляют ли — они не потерпят от того никакого вреда в будущей жизни, но еще могут иметь более оправдания. Нет, для вас же самих я желаю, чтобы так было. Когда начальствующие уважаются подчиненными, то это даже обращается не в пользу их, как, например, Илию Бог говорил: избрах тя из дому отца твоего (Ср.: 1 Цар. 2, 28), а когда оскорбляют их, как, например, случилось с Самуилом, то Бог говорит: не тебе уничижают, но Мене (1 Цар. 8, 7). Так, оскорбление служит им в пользу, а уважение — в тягость. Итак, я говорю это не ради их, но ради вас самих. + Кто почитает священника, тот будет почитать и Бога; а кто стал презирать священника, тот постепенно дойдет когда–нибудь и до оскорбления Бога. Иже вас приемлет, сказал Господь, Мене приемлет (Мф. 10, 40); священником Его, сказано в другом месте, воздавай честь (Ср.: Чис. 18, 8). Иудеи стали презирать Бога потому, что презирали Моисея, что бросали в него камни (См.: Чис. 14, 10). Кто благоговеет пред священником, тот тем более будет благоговеть пред Богом. Хотя бы священник был нечестив, но Бог, видя, что ты из благоговения к Нему почитаешь даже недостойного чести, Сам воздаст тебе награду. Если приемляй пророка во имя пророчо, как говорит Господь, мзду пророчу приимет (Мф. 10, 41), то, конечно, получит награду и тот, кто уважает священника, слушается его и повинуется ему. Если в деле странноприимства, когда ты не знаешь, кого принимаешь к себе, ты получаешь такую награду, то тем более получишь, когда будешь повиноваться тому, кому повиноваться повелевает Господь. На Моисееве седалищи, сказал Он, седоша… (Мф. 23, 2.) Разве ты не знаешь, что такое священник? Он — ангел Господа. Разве свое говорит он? Если ты его презираешь, то презираешь не его, а рукоположившего его Бога. А откуда, скажешь, известно, что Бог рукоположил его? Но если ты не имеешь убеждения в том, то суетна твоя надежда; ибо, если Бог ничего но совершает чрез него, то ты ни Крещения не имеешь, ни Таин не причащаешься, ни благословений не получаешь, и, следовательно, ты — не христианин. Как, скажешь, неужели Бог рукополагает всех, даже и недостойных? Всех Бог не рукополагает, но чрез всех Сам Он действует, — хотя бы они были и недостойными, — для спасения народа. Если для народа Он говорил чрез ослицу и Валаама, человека нечестивого (Чис. 22), то тем более — чрез священника. Чего не делает Бог для нашего спасения? Чего не изрекает? Чрез кого не действует? Если Он действовал чрез Иуду и чрез тех пророков, которые говорят: не вем вас: отидите от Мене, делающии беззаконие (Ср.: Лк. 13, 27; Мф. 7, 23) и которые изгоняли злых духов, то тем более будет действовать чрез священников. Когда мы начинаем исследовать жизнь начальствующих, то хотим сами быть рукополагателями учителей, и таким образом извращается все: ноги становятся вверху, а голова — внизу. Послушай Павла, который говорит: мне не велико <естъ>… (1 Кор. 4, 3) и еще: ты же почто осуждаеши брата твоего? (Рим. 14, 10.) Если же не должно осуждать брата — тем более учителя. Если бы Бог повелел тебе эго, то ты поступил бы хорошо, и грешил бы, если бы так не поступал; но если напротив — то не будь дерзким и не выходи из своих пределов. На Аарона, когда сделан был телец, восстали сообщники: Корей, Дафан и Авирон (См.: Чис. 16, 1–33) — но что, не погибли ли они? Каждый — заботься о своих делах. Кто преподает неправое учение, того не слушай, хотя бы он был Ангел (Ср.: Гал. 1, 8); а если кто преподает правое учение, то смотри не на жизнь его, а на слова. Но, скажешь, священник не подает бедным и нехорошо управляет делами. Откуда тебе это известно? Прежде, нежели узнаешь достоверно, не порицай, бойся ответственности. Многие осуждают по подозрению. Подражай твоему Господу; послушай, что Он говорит: Сошед узрю, аще по воплю их… совершаются: аще же ни, да разумею (Быт. 18, 21). Если даже ты узнал, исследовал и видел, и тогда ожидай Судию, не предвосхищай себе права Христова; Ему принадлежит право судить, а не тебе; ты — последний раб, а не Господь; ты — овца, не суди же пастыря, дабы не быть тебе наказану и за то, в чем обвиняешь его. Но почему, скажешь, мне он говорит, а сам не делает? — Не сам он говорит. Если ты повинуешься только ему, то не получишь награды; тебе заповедует Христос. Что я говорю? Даже Павла не должно было бы слушаться, если бы он говорил что–нибудь от себя, что–нибудь человеческое (Ср.: Гал. 1, 8), но должно слушаться его как Апостола, имеющего в себе Христа, Который говорил чрез него (Ср.: 1 Кор. 13, 3). Не будем же судить чужие дела, а каждый свои; исследуй лучше собственную жизнь. Но, скажешь, священник должен быть лучше меня. Почему? — Потому, что он священник. Чего же он не имеет более, нежели ты? Трудов ли, опасностей, забот или скорбей? Чем же он не лучше тебя, имея все это?.. Во всяком случае, если ты считаешь себя лучше другого и не воздыхаешь, не ударяешь себя в перси (Ср.: Лк. 18, 13), не склоняешь головы, не подражаешь мытарю, то ты погубил себя, хотя бы ты был действительно лучше. Ты лучше другого? Молчи же, дабы тебе остаться лучшим; а как скоро будешь говорить, то потеряешь все. Если будешь так думать о себе, то ты уже не таков; а если не будешь так думать, то приобретешь еще более… Скажи мне: если ты, получив рану, придешь в лечебницу, то неужели вместо того, чтобы прикладывать лекарство и лечить рану, ты станешь узнавать о враче, имеет ли он рану или не имеет? И если он имеет, то заботишься ли ты об этом? И потому, что он имеет ее, оставляешь ли ты свою рану без врачевания и говоришь ли: ему, как врачу, следовало быть здоровым, но так как он, будучи врачом, сам нездоров, то и я оставляю свою рану без врачевания? Так и здесь, если священник нехорош, будет ли это утешением для подчиненного? Нисколько. Он получит определенное наказание — получишь и ты должное и заслуженное. Учитель исполняет только службу. Будут бо, говорит Писание, ecu научени Богом (Ин. 6, 45) и не рекут: познай Господа: яко ecu познают Мя от мала даже и до великаго их… (Иер. 31, 34.) Для чего же, скажешь, занимает он такое место? Не будем, увещеваю вас, говорить худо об учителях, не будем рассуждать о них, дабы не навредить самим себе; будем исследовать свои дела и ни о ком не отзываться худо… В отце, хотя бы он имел бесчисленное множество слабостей, сын прикрывает все; не славися, говорит Премудрый, в безчестии отца твоего, несть бо ти слава отчее безчестие: аще и разумом оскудевает, прощение имей (Сир. 3, 10, 13). Если так говорится о плотских отцах, то тем более надо сказать об отцах духовных. Устыдись: он каждый день служит тебе, предлагает чтение Писания, для тебя украшает дом Божий, для тебя бодрствует, за тебя молится, за тебя предстоит и ходатайствует пред Богом, за тебя творит прошения, для тебя совершает все свое служение. Этого устыдись, это представляй и подходи к нему со всяким благоговением. Он не хорош? Но, скажи мне, что из этого? И хороший разве сам сообщает тебе великие блага? Нет! Все совершается по твоей вере. И праведный не принесет тебе никакой пользы, если ты — неверующий; и нечестивый нисколько не повредит тебе, если ты — верующий. Бог действовал и чрез воров<?> при кивоте, когда хотел спасти народ Свой. Разве жизнь священника или добродетель может совершить что–либо подобное? Дары Божии не таковы, чтобы они зависели от священнической добродетели: все происходит от благодати; дело священника — только отверзать уста, а все совершает Бог; священник же исполняет только видимые действия… Нет ни одного человека, который отстоял бы от другого так далеко, как Иоанн (Креститель) от Иисуса, и, однако, Дух сошел на Него при Крещении от Иоанна, дабы ты знал, что все устрояет Бог, что все совершает Бог. Я хочу сказать нечто дивное, но вы не изумляйтесь и не смущайтесь. Что же такое? — Приношение в Евхаристии одно и то же, кто бы ни совершил его, Павел или Петр; оно то же самое, которое Христос преподал ученикам Своим, то же самое и ныне совершают священники; это нисколько не ниже того, ибо и это не люди освящают, а Сам Бог, освятивший его и тогда. Как слова, произносимые ныне священником, суть те самые, которые изрек Господь, так и приношение есть то же самое; равно и Крещение то же самое, которое Он преподал. Так все зависит от веры… И это приношение есть Тело Христово так же, как и то; а кто думает, что оно ниже того, тот не знает, что Христос и ныне присутствует, и ныне действует. (На 2–е Послание к Тимофею беседа Златоуста. 2. «Христианское чтение» за 1859 г.)