Эротическая утопия: новое религиозное сознание и fin de siècle в России - Ольга Матич

38

13–е собрание // Новый путь. 1903. № 8. С. 296.

39

В «Саломее» Оскара Уайльда танец Саломеи, скрытой покрывалом, тоже связывается с храмовой завесой. Как и в метафоре Розанова, эти покровы имеют отчетливо эротические коннотации, но декадентский эротизм Уайльда коренным образом отличается от розановского. Ирод Уайльда говорит об исчезнувшем «покрове Святилища»; Иродиада обвиняет его в краже. Этот разговор происходит незадолго до снятия покрова с Саломеи, метафорически изображая распутное желание Ирода дефлорировать девственницу.

40

Розанов В. В. Перед Сахарной // Сахарна. М.: Республика, 1998. С. 39.

41

12–е религиозно — философское собрание // Новый путь. 1903. № 6. С. 249. Иеромонах Михаил начал свое выступление с критики «Крейцеровой сонаты» Толстого и обсуждения церковной реакции на нее.

42

14–е религиозно — философское собрание // Новый путь. № 9 (1903). С. 329.

43

Тертуллиан (ок. 169 — ок. 220) — христианский теолог, в конце жизни член апокалиптической секты монтанистов. Выступление Лепор- ского опубликовано в: 15–е религиозно — философское собрание // Новый путь. 1903. № 9. С. 332.

44

См. о скопцах сноску 26 к главе первой.

45

15–е религиозно — философское собрание // Новый путь. 1903. № 9. С. 362.

46

Отцы Иоанн Филевский из Харькова, Димитрий Якшич (автор брошюры «О нравственном достоинстве девства и брака по учению Православной Церкви», СПб, 1903) и Иоанн Слободской называли брак «святым». Только отец Т. А. Налимов и экс — толстовец, журналист Михаил Меньшиков, недвусмысленно отдавали предпочтение безбрачию.

47

15–е религиозно — философское собрание // Новый путь. 1903. № 9. С. 345–346.

48

Выступая в защиту деторождения, Успенский поставил под сомнение тезис Соловьева, что сексуальный стыд — источник нравственности, отличающий человека от животного мира. См.: Соловьев B. C. Оправдание добра // Собрание сочинений B. C. Соловьева. Brussels: Foyer Oriental Chrétien, 1966. T. 8. C. 49–66, 163–189.

49

14–е религиозно — философское собрание // Новый путь. 1903. № 9. C. 316.

50

13–ое религиозно — философское собрание // Новый путь. 1903. № 8. С. 295. В «Людях лунного света» Розанов пишет, что Толстой считал беременность «заразой»: «[В]сякий раз, когда [Нехлюдов] узнавал, что она [его сестра] готовится быть матерью, испытывал чувство, подобное соболезнованию, о том, что опять она чем‑то дурным заразилась от этого чуждого им всем человека» (Розанов. Люди лунного света. С. 105). И хотя Розанов утверждает, что это цитата из 29–ой главы «Воскресения», подобного текста в романе нет!

51

Розанов В. В. Уединенное // О себе и о жизни своей. М.: Московский рабочий, 1990. С. 88. В «Опавших листьях» Розанов высказывает сомнения в мужественности Мережковского: «если только вообще можете совокупляться (в чем я сомневаюсь)», — намекая, что его антипрокреативная идеология есть плод импотенции (О себе и о жизни своей. С. 567. В дальнейшем все ссылки на «Опавшие листья», тт. 1 и 2, приводятся по этому изданию.)

52

12–е религиозно — философское собрание // Новый путь. 1903. № 6. С. 257.

53

16–е религиозно — философское собрание // Новый путь. 1903. № 10. С. 384.

54

12–е религиозно — философское собрание // Новый путь. 1903. № 6. С. 258–259.

55

14–е религиозно — философское собрание // Новый путь. 1903. № 9. С. 323–324.

56

12–е религиозно — философское собрание // Новый путь. 1903. № 6. С. 270.

57

Пушкин A. C. Полное собрание сочинений. М.: АН СССР, 1957. Т. 3. С. 118.

58

РГАЛИ. Ф. 2176 (Религиозно — философское общество). On. 1. Ед. хр. 4. Л. 25 (собрание 13).

59

Там же.

60

Там же. J1. 27–28.

61

Крафт — Эбинг Р. фон. Половая психопатия. М.: Республика, 1996. С. 24. Сн. 1.

62

РГАЛИ. Ф. 2176. On. 1. Ед. хр. 5. Л. 15–17. В архивной записи имя Якшича дано как Тимофей, а не Димитрий.

63

Pierrot J. The Decadent Imagination: 1880–1900, trans. D. Coltman. Chicago: University of Chicago Press, 1981. P. 89.

64

Фуко М. Воля к знанию // М. Фуко. Воля к истине. С. 133.

65

Розанов В. В. Люди лунного света. С. 111.

1

Белый А. О Блоке: Воспоминания, статьи, дневники, речи / Под. ред.

A. B. Лаврова. М.: Автограф, 1997. С. 143–145.

2

Розанов у Белого похож на вульгарного мещанина. О Розанове у Николая Бердяева см.: О вечно бабьем в русской душе // В. В. Розанов: Pro et Contra. Личность и творчество Василия Розанова в оценке русских мыслителей и исследователей. В 2–х тт. СПб.: Изд. Русского христианского гуманитарного института, 1995. Т. 2. С. 41.

3

Розанов В. В. Опавшие листья. Короб первый // О себе и жизни своей. С. 273.

4

Розанов В. В. О сладчайшем Иисусе и горьких плодах мира // Розанов В. В. В темных религиозных лучах. Под ред. А. Н. Николюкина. М.: Республика, 1994. С. 423.

5

Вместо того чтобы записывать все в дневник (как Гиппиус, например), Розанов подчеркивает нарочитую случайность своих мыслей, занося их на клочках бумаги, часто на обратной стороне каких‑нибудь других записей. Характерной особенностью его дневникового жанра было то, что иногда бумага или другой использованный предмет (конверт, личное письмо, плакат, подошва), на котором была сделана запись, указан, порою указано и время, место и случай написания. Розанов не только обнажает свои фрагментирующие, фетишизирующие методы, но и описывает физический процесс создания книги: сначала он доставал «листья» из «короба», потом сгребал обрывки и каракули в кучу (которая напоминает целое), и, наконец, куча приобретала форму книги. В отличие от абстрактного слова «том», метафорический грубый лубяной «короб» (не синонимичный аккуратно сплетенной «корзине») предполагает «природный» аналог организации разнообразных частей книги.

6

Эти единицы чередовались со стандартными единицами указателя, такими как личные имена и абстрактные понятия. Удивительно, что современные издания не воспроизводят этот указатель.

7

Некоторые конструктивисты объединяли знак и объект, исходя из гипотезы, что знак или изображение объекта и есть объект. Разрыв между знаком и объектом отражает пропасть между эмпирической реальностью и миром, который существует за ее пределами. Один из способов, к которым прибегает Розанов, чтобы перешагнуть пропасть между абстрактным и осязаемым, — его обращение к поэтике метонимии. Он связывает метонимический принцип смежности с физическим миром, утверждая, что «семя яблока есть яблоко, семя пшеницы есть пшеница», и задаваясь вопросом, не является ли «семя человека человеком» (Опавшие листья. Короб 1. С. 298).

8

Бердяев, полемизируя с противоречивым докладом Розанова «Об Иисусе Сладчайшем и горьких плодах мира…», в котором тот назвал христианство религией смерти, сравнивает его с Толстым: «Подобно Толстому, Розанов разворачивает перед миром “детскую пеленку с зеленым и желтым” и пеленкой этой хочет победить смерть» (Бердяев H. A. Христос и мир: ответ В. В. Розанову // В. В. Розанов: Pro et Contra. T. 2. C. 30).

9

Розанов утверждал, что между ним и Ницше нет никакого сходства (Опавшие листья, 2: 379.). Уже в 1896 г. он пишет, что сочинения Ницше интересны, но неверны. Мотивировал он это наследственным психическим заболеванием, которым страдал Ницше в течение 14 лет, когда он и писал свои произведения (Розанов В. В. Еще о гр. Л. Н. Толстом и его учении о несопротивлении злу // О писательстве и писателях / Под ред.

А. Н. Николюкина. М.: Республика, 1995. С. 19). Розанов написал это сразу после того, как прочитал в «Новом пути» статью Лу Андреас — Саломе о Ницше — первую статью о новом философе в России.

10

См.: Davies R. D. Nietzsche in Russia, 1892–1912: A Chronological Checklist // Nietzsche in Russia, ed. B. Glatzer Rosenthal. Princeton, N. J.: Princeton University Press, 1986. P. 355–392.