Когда осенние печали. Часть 3 (СИ) - Пиженко Эвелина Николаевна

- Да не смотри ты так, Санька… - Пётр только сейчас завернулся в простыню и, достав откуда-то пару гранёных стаканов, с явным удовольствием разливал в них прозрачную жидкость. – Или что, скажешь, что пить не будешь?!

- Да почему ж… - Александр взял протянутый ему стакан. – Выпью… Только ты как-то украдкой, мы чего, кого-то боимся?

- Так украдкой – оно ж вкуснее! – Пётр добродушно рассмеялся. – Интрига, Санька!.. Забыл, что ли, как в восьмом классе перед танцами вот так, в бане дедова самогона напились?

- Такое разве забудешь!.. – вспомнив ту запретную «стопочку», и последовавшую за ней «вторую», и, как результат – обездвиженное состояние, в котором и застал их дед, решивший и сам, в тайне от супруги «принять на грудь», Саша в ответ громко расхохотался. – Сначала дед подзатыльников надавал, потом отец – только по другому месту, и уже не ладонью!..

- А меня батя не лупил, он мне наутро бутылку выставил, говорит – пей, сынок, полегчает… - Пётр заговорщицки подмигнул, потом, как будто что-то вспомнил, покрутил головой. – Да пробку-то и вынул… мне как дух самогонный в нос ударил… так я на весь день с тазиком подружился… Надолго охота отпала самогонку дедову воровать!

Посмеявшись вместе с братом, Александр залпом выпил стакан, потянулся за огурцом. Удивительно, но после всех неприятных событий он практически перестал употреблять алкоголь. Вопреки всему, желания утопить горе на дне стакана отсутствовало напрочь, и только сейчас он решил поддержать компанию – вечер в баньке располагал к такому, чисто мужскому застолью.

- А вот скажи мне, Санька… - хрустнув своим огурцом, Пётр внимательно посмотрел на брата. – Почему ты всё-таки один приехал?

- А что тут такого? – тот пожал плечами. – Аня не смогла… А я и раньше один приезжал. Чего ты спрашиваешь-то?..

- А не ври… - Пётр снова разлил по стаканам. – Один ты всего пару раз приезжал, и Аня тогда работала. А сейчас она в отпуске… Чего у вас случилось-то?..

- Да ничего не случилось… - Александр нахмурился. – Всё нормально, Петь…

- Врёшь ведь…

- Ну, вру…

Он уже понял, что Пёрт знает об их ссоре – видимо, рассказала падчерица, которая уже несколько лет жила в том же городе, что и Александр, и работала в творческом центре Дмитрия. Всех подробностей Алиса, конечно, не знала, но, бывая иногда у Морозовых, не могла не заметить перемен, коснувшихся обоих супругов.

Отпираться не было смысла… Саша вдруг почувствовал острое желание поделиться своей бедой… Он знал: от Петра никуда не уйдёт, тот даже родной жене не расскажет доверенную ему тайну…

Поразмыслив ещё с минуту, он решительно отставил всё ещё полный стакан и, облокотившись на расставленные колени, привычно сцепил пальцы рук…

- Вот такие дела, Пётр Николаич… - закончив свой рассказ, Морозов насупился и ещё ниже опустил голову. – Жили, не тужили… а оказалось, что я многого не знаю о своей жене…

- Да, Санька… - не проронивший ни слова Пётр только теперь решил подать голос. – Невесёлая ситуация… А я подумал, что это из-за твоего сына внебрачного у вас такое… Ну, и что ты теперь делать намерен?

- Откуда ж я знаю… Столько лет прожили… да и было всё давно… Вроде как руками махать поздно… - Саша тяжело усмехнулся. – Ну, ладно тогда, перед свадьбой… говорит, всё ещё любила того… Но потом-то уже был целый роман… Я ж ей верил, Петь… Безоговорочно верил… Она ж для меня была – всё! Да и не замечал я ничего, она всегда дома, ну, бывало, что на работе задержится, у кого не бывает?.. Я даже понять не могу – когда, с кем?!

- А оно тебе надо?.. – Пётр бросил на брата быстрый взгляд исподлобья. – Знать – когда и с кем… Ну, узнаешь… Что, морду бить пойдёшь через столько лет?..

- А чёрт его знает, Петька… - Александр снова сжал в руке стакан. – Сам не знаю… В душе – такая чертовщина… словами не передать. Я ж никогда в жизни не думал, что Аня способна на такое…

- Не думал… - Пётр хмыкнул. – Про такое никто не думает, Санька… Ты ж тоже не думал, что сын найдётся через столько лет?

- Не думал…- так и не выпив, Александр снова отставил полный стакан. – Только это – совсем другое…

- Да как сказать… Аня-то как отнеслась?.. – чуть прищурившись, Пётр пытливо уставился на брата.

- Нормально отнеслась… Скажу больше – это она первая обо всём узнала, а потом рассказала мне.

- Вот видишь…

- Другое это, Петь, понимаешь?.. Это – радость… Мишка – хороший парень, на нашу породу похож, на морозовскую…

- Так то тебе радость… Мне вот – радость, ещё один племянник… А Анне Сергеевне – радость ли?.. – Пётр для пущей убедительности прицокнул языком. – Вот то-то и оно…

- Да понимаю я! Только было всё до неё… Я ж ей не изменял, ни разу в жизни!

- Понимаю тебя, братуха… - тяжёлая ладонь Петра легла на плечо Александра. – Только и ты пойми… Жизнь – она штука сложная… Жили бы мы в раю, так никто бы и не грешил… А мы-то – на земле…

- Я всё умом понимаю… И люблю ведь её до сих пор… Только сломалось что-то, Петька…

- Ну, представь, разведётесь вы… - всё-таки осушив свой стакан, Пётр поднёс ко рту огурец – звонкий хруст разнёсся по предбаннику, опережая рванувший за огурцом из узкого горлышка банки пряный аромат. – Ну, а дальше – что?.. Ну, поделите квартиры-дачи-машины, разъедетесь…

- Да не хочу я никуда разъезжаться! – последовав примеру брата, Саша ограничился только закуской. – Ну, как я – без Димки, без внуков… Мы же одна семья, понимаешь?..

- Тогда чего тебе ещё надо?.. Ну, провинилась твоя Анна Сергеевна… Бывает, Санька… не у тебя одного…

- Говорю же – сломалось что-то… На дачу уеду – по дому скучаю… Домой вернусь – места себе не нахожу. Веришь – измучился… и сам измучился, и Аню измучил. Это она развод предлагает…

- Ну, может тебе это… - Пётр чуть понизил голос. – Бабёнку какую завести?.. Глядишь, и место найдётся… и душа уляжется… А там уже по обстоятельствам…

- Завести, чтобы отомстить?. . – Саша недоверчиво покрутил головой. – Это, чтобы ещё больше грязи в душу натаскать?.. Нет, Петро, это, как говорит молодёжь, не мой случай…

- Зачем – грязь? А ты влюбись!.. – брат шутливо развёл руками. – Сколько тебе сейчас? Пятьдесят один?

- Скоро пятьдесят два.

- Да ты же ещё пацан! Посмотри вокруг, сколько бабёнок одиноких, только и ждут, кого пригреть!..

- Муторно на душе, Пётр Николаич… Какая тут любовь? Да и вообще…Однолюб я, Петька…

- И в кого ты у нас такой правильный?.. – Пётр добродушно усмехнулся. – Как же тебя сына-то внебрачного угораздило сделать?!

- Да вот… угораздило… Наваждение…

- Так вот ты и представь, что у Анны твоей тоже наваждение было… - несмотря на опьянение, брат заговорил нарочито серьёзным тоном. – Просто прими – как факт… Понимаешь, братуха, того, что было, уже не вернёшь… Может, Аня и сама себя корит, она же тебе не потому раньше не признавалась, что обмануть хотела. А чтобы покой твой сохранить… Чего ты усмехаещься?! А ты с этой стороны подойди! Вы тридцать лет прожили, что – плохо жили?!

- Да в том-то и дело, что не плохо…

- Хорошо вы жили! Знаю, мать твоя нарадоваться не могла, всё Анюту нахваливала, а она женщина была не глупая, умела в людях разбираться. Аня твоя – и хозяйка, и воспитанная, и деньгам всегда могла толк дать, не транжирила почём зря, и к тебе – с уважением… Молчи, дай договорить!.. – увидев, что брат пытается возразить, Пётр широко махнул на него рукой. – Ты думаешь, что уважение – это когда всю жизнь только верность соблюдают? Ну, да, это – тоже… Да только повторюсь – жизнь-то штука длинная, чего в ней только не бывает, пока человек до конца её пройдёт… Иная жена и не гуляет, а мужику повеситься охота – своим характером до печёнок достанет! Или – дура набитая, на люди стыдно показаться!.. А твоя Анна Сергеевна хоть раз на тебя прилюдно голос повысила?.. Унизила словом или делом?.. Я сейчас не про измену!.. Ну, скажи, было у тебя такое, что домой не хотелось идти, чтобы глаза на неё не глядели?.. Ну, говори, чего ты?!