Там, на неведомых дорожках… - Евгений Панкратов

Собственно, этот инвентарь тоже был пуст, до этого я наполнял его не для хранения как такового, а больше экспериментов ради. Поэтому сейчас в нем оставался лишь мой рюкзак и лук. Вещи из рюкзака отдельно не извлекались, но и места он, по всей видимости, занимал меньше. Я извлек рюкзак, достал из него горшочек, в котором носил трут, вытряхнул и попытался засунуть в него цветок. Горшочек оказался мал, и я прекратил, побоявшись поломать жар-цвет. К тому же под рукой так и так не было сырой глины, которой можно было бы плотно запечатать горшочек со цветком папоротника внутри.

Я попробовал переместить цветок в усиленный инвентарь, но вновь потерпел фиаско, он не помещался, причем без объяснения причины. Когда пытаешься упаковать кота в переноску то худо-бедно понимаешь механику, кот либо большой, не влезает, либо вредный, не хочет влезать. С цветком все было иначе. Он просто не реагировал, словно я пытался засунуть его в изображение на картине или на экране компьютера.

Мне не давало покоя сверхъестественное свечение в центре цветка, оно было похоже на то, как светилось сердце дракона. Его я изъял из тела во сне, и оно попало в ресурсный отдел инвентаря. Я не мог извлечь его, но оно все ж находилось в инвентаре, во мне. В ресурсном отделе предметы хранились как-то иначе, может в виде атомов, может еще как-то. Если я помещу туда цветок, то, скорее всего не смогу извлечь его обратно. При этом сердце дракона пришло из сна, возможно и его и цветок я смогу извлечь из инвентаря именно во сне.

Вот опять же, русалки и цветок. Получается он и отцветшим им важнее меня. Ведь куда проще было дать мне указания как самостоятельно здесь в яви переработать его в сурицу, а не пытаться сделать невозможное. Хотя, конечно, у меня наяву особо-то нет алхимических приспособлений, так что не понятно на самом деле какой из двух вариантов более невозможен. Еще вариант — пустить цветок на ресурс боевого тела. Может в этом случае то на то и выйдет, получу эту пресловутую сурицу.

Я попробовал поместить жар-цвет в ресурсный отдел, и это удалось, правда линии сетки налились желтым светом и загудели как трансформаторная будка. Извлечь его, как я и думал, не получилось.

«Система, обозначь данный предмет как жар-цвет и не используй его в качестве ресурса», — предупредил я.

[Исполнено…]

Дальше я присвоил цветку иконку-тэг в виде огненного цветка и разместил в видимом интерфейсе. Иконка была серой, не извлекала жар-цвет из инвентаря, но была с ним связана. Оперируя к ней, я попробовал заякорить извлечение цветка на жест, подношу руки к груди и отвожу вперед, раскрывая ладони; получилось. Связь установилась, жест срабатывал, но цветок, конечно же не извлекался.

Собственно, в этом и состоял мой «гениальный» план, явиться к русалкам и попробовать извлечь цветок из ресурсного отдела жестом.

Я вытащил стрелы из встроенного в короб колчана и упаковал все это в инвентарь. Рогатину оставил в руках, в которых она теперь не выглядела громоздко и неуклюже. К слову сказать, оружие-то это не боевое, а охотничье, сомневаюсь, что в мире существует школа, практикующая стиль боевой рогатины. Так что если выйду-таки к людям, то придется приобрести еще и боевое милишное оружие.

Пока что я собирался использовать ее по прямому назначению, для охоты. Строго говоря, я нацелился на кабанчика. Зайца бил, оленя бил, волка бил, на очереди кабан. Оружие как таковое после овладения силой заряда огня мне не требовалось. Вместо лука я вполне мог использовать сподручные, вернее подножные камни, зарядив их предварительно, а для мили-зоны любую палку или шест, превращая его в копье с заряженным наконечником. Плюсов в таком подходе было много, это и простота в изготовлении, и дозируемая убойная мощь. Стрелы же напротив, были сложны в изготовлении и полностью выходили из строя после заряда. С рогатиной случилось бы тоже самое.

Одно время я подумывал о создании пращи, но так и не смог приладить к ней заряд. Ведь передать камню я мог его только при касании. Надо было коснуться камня, зарядить, поместить в петлю, раскрутить. Уже на этапе помещения его в петлю он разрядится, уничтожая пращу и мою руку, если не повезет. Это же будет касаться, допустим, пищали, или дробовика, или калаша. Так что в этом плане лук был пока идеален, не зря я на него заякорился.

А вот рогатина, похоже, теряла свой смысл, слишком уж узкой и специфичной оставалась область ее применения. Вот сейчас в самый раз пригодится, мне надо будет выследить свинью и заколоть.

«Система, можешь выделить всю информацию о привычках, повадках, методах выслеживания и охоты на кабана из памяти осколков и на основании этого составить дорожную карту охоты с учетом специфики данной локации?» — запросил я.

[Ответ отрицательный.]

[Для автоматической обработки данных требуется установить дополнительные секции модуля Духа.]

[Проработать проект модулей?]

«Нет», — решил я. — «А что с поиском информации внутри осколочной памяти?»

[Вы имеете полный доступ.]

[Можете инициировать поиск вручную.]

[Можете инициировать поиск в форме опроса слепков личностей.]

[Можете установить модуль для автоматизации поисковых запросов.]

[Проработать проект модулей?]

«Нет», — вздохнул я.

Попробую вручную.

Я побежал в сторону 3D-маркера, обозначавшего мое логово, попутно сканируя местность усиленными органами чувств боевого тела и пытаясь залезть в память осколков со своими запросами о кабанах в лесу.

44. Сновиденье — со цветком или на цветке (ночь 46, день 47, ночь 48)

На мое счастье, в памяти осколков удалось обнаружить некоторые сведенья о кабанах. Оказывается, что это животное вело ночной образ жизни, вот бы в жизнь не догадался! Они выходили на кормежку вечером и проводили за этим делом всю ночь, а днем предпочитали отсыпаться. Питались жуками, кореньями, травами, желудями и ягодами, но могли и чей-нибудь труп обглодать. Найти кабанчиков можно было по следам на земле и клочкам шерсти на деревьях. При признаках опасности предпочитают убегать, но если разозлятся, то бьются до конца, не испытывая ни малейшего страха. Убегать от них бесполезно, бегают быстро, лучше попытаться увернуться пару раз, промахиваясь они обычно уже не возвращаются.

Сканер, используемый из боевого тела, давал не в пример больше информации. Усиленные боевым телом чувства позволили найти и запах, и следы, и клочки шерсти, причем даже особо не пришлось с пути сходить. Маршрут полуавтоматически