Начало новой истории - Трилата Нижеги

Все дни, что Эктори с Хафэром прогостили у Тётушки, распорядок их был прост и однообразен, но они вовсе не успевали заскучать, на это не оставалось ни сил ни времени. Как только у них появлялось свободное от работы по дому мгновение, они заседали за книги из Тётушкиной домашней библиотеки, читали всё, что попадалось на глаза, начиная от романов про выдуманных, а может всё-таки реальных героев, и заканчивая справочниками о жутких тварях в разное время терроризировавших миры, некоторые из которых, вот уже больше двадцати ходов тому, были целиком и полностью истреблены.

По вечерам они вместе ходили в кузню на другом краю селения, за рекой.

В маленьком городке, где каждый знал каждого не только поимённо, но и с перечётом всей родословной, они, как новые лица, привлекали к себе немало внимания, его было бы ещё больше, если бы Эктори не убедила Хафэра оставлять Вихрь дома хотя бы во время выходов в городишко. Особенный интерес вызывало их удивительное сходство, добавленное ещё и перекрашенными в один цвет волосами. Старухи-сплетницы прозвали их близнецами.

Их обсуждали, ребятня каждый день, как в первый выбегала на них посмотреть и следовала за ними, перебегая от дома к дому, прячась за заборами. Вскоре всё это превратилось в игру: Эктори каждый раз выбирала новый маршрут и поначалу они с Хафэром делали вид, что не замечают следующей за ними малышни, чтобы в самый неожиданный момент обернуться и застать врасплох успевших расслабиться мальчишек и девчонок, те разбегались с визгом, но вскоре опять возвращались, чтобы продолжить занятие, казавшееся им увлекательным.

Раз, по обыкновению «прячась» от малышни, Эктори с Хафэром наткнулись на противных, постоянно всем недовольных старух, причитавших, только повод им дай. Вредные женщины уже несколько раз успели надоесть Эктори с Хафэром постоянными придирками, будто бы они их как-то ущемляли. Старухи винили новых жителей поселения во всех бедах, что у них случались. Распускали слухи, что это рыжая девчонка ободрала какое-то там плодовое дерево, пополомав все ветки и перетоптав огород. Эктори была не причём, и от этого обида её оказалась ещё больше. Она несколько дней ходила вокруг того деревца, выжидая когда фрукты на ветвях поспеют, начнут сами опадать, рассчитывая, как бы перемахнуть, оставшись незамеченной, через высоченный колючий забор, будто бы в том двое было что ценное… Как раз в тот день, когда она собиралась рано утром осуществить задуманное, соседские мальчишки промчались мимо с полыми карманами сочных плодов, а дерево осталось стоять безжалостно ободранным. Ей, конечно, досталась парочка, но этого было недостаточно, чтобы стать платой, за всю клевету на неё нагоняемую. А спорить и доказывать свою невиновность было бессмысленно, тем более что у другой вредной бабки уже поспевали ягоды, величиной с голову, из-за узора на шкуре напоминавшие глаз на зелёной ниточке. Тётушка рассказала Эктори, что они сладкие и сочные, и убедительно просила не лазить по чужим огородам. Эктори пообещала, что в одиночку не будет, и уже подбила мальчишек сделать всё по её плану, а добычу разделить по честному: Эктори — одну ягоду, остальным по четвертине.

Та самая старуха, вокруг ягод которой Эктори облизывалась уже пару дней, схватила её за подол, начала причитать об отсутствии совести у молодого поколения, припугнула, что если увидит рыжую возле своего дома, спустит на неё ноксов — огромных, зубастых тварей, которых Эктори уже успела расположить к себе, скармливая им остатки ужина.

Вторая бабка, оставшаяся с голым деревом, схватила Хафэра за левое плечо, назвала его ка́лечным, принялась что-то кричать и требовать, брызжа слюной. От резкого, причиняющего боль прикосновения, лицо Хафэра перекосило, он попытался вырваться, потребовать чтобы его выпустили, грязная грубая старуха вызывала в нём отвращение, а её корявые морщинистые пальцы, отливавшие мертвецки серым, сжимали всё сильнее.

Тут вмешалась Эктори, она спокойно заслонила собой Хафэра, устремила на старуху взгляд, от которого у любого бы пробежал по спине холодок, проговорила:

— Уберите свои поганые руки от моего брата! Где ваша совесть? Как смеете Вы причинять ему боль? Что происходит с нынешним старшим поколением? Почему Вы считаете допустимым не уважать права незнакомого Вам господина?

Старуха переключила внимание на неё, принялась орать:

— Кто ты такая, чтобы говорить мне об уважении⁈

Эктори ответила совершенно спокойно, вспомнив как говорил отец, когда его собеседник кричал и силился подобрать аргументы, теряя контроль над ситуацией:

— Вы пытаетесь потешить самолюбие за счёт неспособных Вам ответить детей? Как жаль, что в жизни Вы похоже ничего не добились, раз уж тратите время на попытки самоутвердиться, унижая слабых, и это в таком-то почтенном возрасте.

На мгновение старуха потеряла дар речи, и Эктори хватило этого на то, чтобы рвануть за угол, прихватив за собой Хафэра. В след им посыпались проклятья, в которые они не особо вслушивались, не желая портить настроение.

Пробежав несколько дворов, Эктори с Хафэром перешли на обычный шаг.

Хафэр несколько раз собирался что-то сказать, но замолкал в нерешительности, пока Эктори сама наконец не спросила:

— В чём дело?

— Ты ведь назвала меня братом…

— Ну да, и чего такого?

— Неужели лгать научилась? Или?..

В его голосе Эктори уловила некоторую надежду. Ей даже захотелось сказать всё как есть, признаться, что она немного да знает, ведь судя по всему и ему было что-то известно. Но так было нельзя. Почему? Она и сама не до конца понимала, но раз уж ей стёрли память, значит в этом был какой-то смысл, значит так было надо. Потому она ответила:

— Да, я назвала того, кого Зовут Хафэром, братом Эктори. Чего там для побратимства у наших предков нужно было? Кровью обменяться? Так давай! Или вроде за одним столом пищу принимать, до того как в какое другое родство вступили? Так это уже! — говоря это она посмеивалась, надеясь перевести всё в шутку, но от неё не ускользнула попытка Хафэра скрыть разочарование.

В кузне Эктори заставила Хафэра снять рубаху, принялась осматривать больное плечо, вскоре вынесла вердикт:

— Схватила эта старая карга тебя сильно, но у того, кто тебя лечил, определённо был талант — ни один шов не разошёлся. Моё почтение ему.

Тётушка хохотнула, уточнив:

— Это ты так ненавязчиво себя похвалила.

По лицу Эктори расползлась самодовольная улыбка:

— Ну что Вы, я сама скромность.

Хафэр недоверчиво оглядел её, спросил:

— Признавайтесь, что вы там с этой зелёной колдовали?

— А, да наша работа была проста. Лекарь сделал всё довольно неплохо, только вот