Железом и кровью - Александр Меньшов

— С-сука! — прорычал старший. — Игорь? Сынок.

Лицо у старшего побледнело и он, чуть набычившись, вытянул из ножен меч.

Группа быстро спустилась вниз. По их лицам было понятно, что в живых меня не оставят. Крик они подымать не станут. Эти захотят сами поквитаться.

С одной стороны это неплохо. А вот со второй.

Я обтрусил коленки и вытянул фальшион.

Атаку начали без разведки: быстро и одновременно с разных сторон. Я легко парировал первые удары и чуть отступил назад. Под ногами хлюпнула вода. Ещё шаг и я окажусь в озере.

Первым наступал старший. Его горящие злобой глаза, да ещё тот вскрик… Глупо получилось. Убил его сына. Может единственного.

Глупо! Глупо!

Одна из мыслей была: если убьют, то правильно сделают. А потом вдруг вспомнились чумазые лица детишек с хутора. Их убитая тётка. Черный от горя Рогоша.

А руки привычно сами отбивали выпады, тело приноровилось к предложенной бандитами схеме боя.

Брешь в защите появилась практически сразу: крайний правый немного прихрамывал, и потому его атаку можно было легко просчитать. Я определил момент и молниеносным финтом сакса перерубил его напарнику бедро. Он охнул от неожиданности и повалился наземь.

Атакующие чуть приостановились. А я сразу перешёл в наступление. Хромой не успел отступить и тут же с удивлением увидел, что его глаза смотрят в небо. Кровь из горла сильными толчками рвалась наружу. Бандит захрипел и через секунду-вторую затих. Лишь его тело несколько раз судорожно дёрнулось.

Я остался со старшим один на один.

По его выражению лица, я понял, что он уже не надеялся победить. Но и сдаваться тоже.

Он оглянулся на тело Игоря и плотнее сжал губы. Колючий взгляд его серых поблекших глаз говорил сразу о многом.

Если бы не долг, то я бы отступил. Просто убежал и пусть себе живёт…

Но не сегодня, — огрызнулось моё второе «я». — Худое сеешь, худое собираешь!

Взмах. Удар. Ещё удар. Финт. Укол.

Старший отступал. Его дыхание сбилось, но я видел, что он готовится к финальной контратаке. Ещё чуть-чуть и он рванёт вперёд. И скорее всего намеренно подставится. И, может быть, я даже его проткну. А вот потом…

И он подставился. Я уклонился и тут же нанёс удар в висок прямо «яблоком» сакса.

Нападавший «поплыл» и упал на колени. Я выбил из его руки меч и приставил лезвие к горлу.

— Бей, чего ждёшь? — прохрипел тот. — Бей, или пожалеешь.

Я всё ещё решал. И бандит снова бросился в атаку. Он схватился своей крепкой ладонью за лезвие и вытянул из-за пояса нож.

— Нихаз тебя дери! — стиснул я зубы и зарубил его вторым мечом.

Кровь брызнула в сторону и попала мне в левый глаз. Быстро протерев его, я вытянул из слабеющей ладони бандита лезвие своего клинка и подступил к раненному в бедро.

От большой потери крови он был необычайно бледен.

Сакс воткнулся ему в кадык, а голове мелькнула мысль: «Это чтобы не мучился».

Оправдываешься, Бор? Стареешь, что ли?

Оглядевшись, я бросился бежать к скале, а оттуда к лесу.

— Стоять! — от этого крика у меня даже сердце ёкнуло.

Навстречу вышло полтора десятка человек, а с ними и Северский. На насыпь наверху высыпал пяток лучников. Отсюда прекрасно просматривался берег озера, где я вёл бой. И, скорее всего, они всё видели.

— Попал, — усмехнулся я.

И надо же, ведь выбрал путь и вышел прямо в гущу засады. И тут уже не четыре человека. Справиться со всеми не удастся.

Кровь на клинках подсохла. Я ленивым движением попытался обтереть их о рукав куртки, но не вышло.

Ухмылка не сходила с моего лица. Помирать, так весело! Всё равно ведь все помрём.

— Недооценил я тебя, — проговорил Северский. — Что с тобой, сволочь, делать?

— Лучше отпустить.

Дружный злорадный смех сотряс воздух.

Я вдруг вспомнил, что Мишель говорила сделать, когда окажусь в подобной ситуации, как сейчас. Надо было крикнуть что-то невразумительное. Может попробовать?

— Гравэлль аниман. Эти мо сэ волонта, — проорал я…

14

Северский прищурился.

— Неплохо, сучка ты эльфийская! Ругаться уже по-ихнему научился.

Бандиты хохотнули и снова замолчали.

Рассмеялся и я: понадеялся непонятно на что. Представляю, как это выглядело со стороны.

В небо шагах в ста медленно потянулись едва заметные вихри. Я посмотрел на них, потом перевёл взгляд на небо. Синее, синее, без единого облачка.

Лучники стали наизготовку. Они ждали команды. Судя по всему, Борис Северский никому не разрешит подойти ко мне для рукопашной. Просто расстреляют, а потом добьют. Тело сбросят в озеро.

Что-то чёрное вырвалось из-за скалы и, промчавшись по совершенно неясной траектории — то вверх, то вниз, то влево, снова вниз — врезалось в одного из лучников. Его горло брызнуло фонтаном багровой крови. Следом пролетели ещё две такие же черные штуки, отдалённо напоминающие безумных летучих мышей. Бандиты быстро среагировали попадали наземь, прикрывая головы руками.

— Что за…

Закончить Северский не успел. Удивлённый, он смотрел куда-то в сторону. Я проследил его взгляд и обомлел: там, где были вихри, теперь медленно двигались огромные каменные фигуры.

Я и раньше слышал об элементалях, но видеть их в живую не доводилось.

Впереди них «плыла» на своих эфирных крыльях Мишель ди Грандер. В руках она держала нечто похожее на мерцающий кристалл.

Через минуту каменная армия из восьми элементалей вышла на площадку перед бандитами.

— Так-с! — не похоже было, что Северский испугался. Тёртый калач. — Успел-таки подкрепление вызвать.

На восточную кручу поднялся Андрэ. «Летучие мыши» сделали ещё круг и влетели в его выставленную ладонь, и тут же пропали.

— Ах ты ж сучка продажная! — выругался Северский. Он побагровел и стал похож на разъярённого быка. — Говорил я тогда Бересту, что все эти зэмские штучки до добра не доведут.

— Зэмские? — не понял я. Кому он это говорит? И про что?

— Эльфийская подстилка! — ругался Северский. — Надо было тебя тогда в порту Такалик и оставить… Эх, сынков послушал. А они, дурилки, поверили. Этим Зэм никогда не следовало доверять… грязная кровь… А их уверяли, что такие «игрушки» работают точно! Тьфу ты!

Речь, которую держал сейчас Северский, походила на сумбурный бред.

— А он к эльфам переметнулся, — продолжал Борис.

Элементали выстроились дугой, заградив собой Мишель. Я покосился на неё, вошедшую в транс, и чуть отступил к груде камней.

— И чем это они тебя так соблазнили? — не унимался Северский.