Темницы, Огонь и Мечи. Рыцари Храма в крестовых походах. - Джон Робинсон

Григорий питал твердое убеждение, что новый крестовый поход во спасение королевства Иерусалимского сызнова поможет сплотить верующих. При том он прекрасно сознавал, что чем более он преуспеет в призыве людей на бой, тем больше понадобится денег на доставку их в Святую Землю и на подкрепление их сил в поле. Добыть же эти деньги было нелегко, поелику всякому было ведомо, что золото, собранное для прошлых крестовых походов, изрядной частью утекало в бездонные кошели высшего духовенства, нуждавшегося в нем, чтобы вести шикарную жизнь, какой позавидовали бы и великие князья по крови – каковой титул кардиналы присвоили, именуя себя «князьями церкви».

Зная по собственному опыту, что итальянцы снабжают египтян военным сырьем. Папа постановил прекратить такую торговлю, какой бы прибыльной она ни была. Он также ведал, что суда мусульманских морских держав на африканском побережье и корабли мусульманских флибустьеров и пиратов неусыпно стерегут морские пути христиан, то и дело обращая плененных паломников в рабство. Вдобавок он вызнал, что таковых стервятников поддерживают христианские портовые города, где негоцианты за бесценок скупают у пиратов захваченные грузы, продавая оным припасы, потребные, чтобы снова выйти в открытое море. Означенному тоже надлежало положить конец.

Посетили Собор и важные особы, прошения которых тоже надлежало рассмотреть. Мария Антиохийская алкала возможности предъявить права на иерусалимский престол. Эмиссары ильхана Персии искали союза с христианами против мусульман. Посланники императора Михаила Византийского желали обсудить признание греками господства

Папы римского в чаянии, что покорность императора предотвратит нападение Карла д'Анжу на Константинополь.

Все сказанные материи играли весомую роль, и посему европейских венценосцев побуждали посетить Второй Лионский Собор в 1274 году. Монархи же пренебрегли оным, за исключением короля Якова I Арагонского, да и тот, не найдя ничего для себя интересного, вскоре нацелился домой. А Вильяма де Боже, нового Великого Магистра ордена тамплиеров, особенно интересовали посланники из Святой Земли, ибо они могли посвятить его в сложившуюся там обстановку. За истекшие месяцы он свел дружбу с епископом Триполийским, в один прекрасный день возблагодарившим Господа за эту дружбу. И притом Великий Магистр всегда играл роль соглядатая своего двоюродного брата – Карла д'Анжу, которого всячески поддерживал.

Постановления Собора были весьма познавательны, показывая, что папство пользовалось своей властью не только для созыва и финансирования крестового похода, но и для восстановления нравственности как в самой церкви, так и за ее пределами, – что мало заботило средневековых монархов. Начали с первостепенного вопроса о крестовом походе. И здесь Папа благодаря службе в сане патриарха Иерусалимского знал положение дел отнюдь не из вторых рук.

«Увы нам! Сама земля, на которую Господь сошел в попечении о нашем спасении, которую Он, дабы искупить грехи человечества ценою жизни своей, освятил собственной кровью, – сия земля подвергается дерзким нападениям и давно занята нечестивыми врагами христианства – богохульными, неверующими сарацинами. Они не только железной дланью удерживают завоеванное, но и без страха опустошают его. Они жестоко убивают тамошних христиан, предавая Творца величайшему поношению, ко гневу и горести всякого, кто следует католической вере. «Где же Бог христиан?» – то и дело вопрошают сарацины, насмехаясь над оными. Таковой срам, что разум отказывается верить, а уста произносить, воспламенил наше сердце и вдохновил отвагу, дабы мы, ведая о заморских делах не понаслышке, а зревши оные собственными очами и осязавши собственными дланями, восстали всячески отмстить за обиды Распятому. Помощь наша придет от воспламененных огнем веры. Поелику освобождение Святой Земли должно волновать всякого исповедующего католическую веру, мы и созвали собор, дабы по консультации с прелатами, королями, князьями и прочими мудрыми людьми решить и предписать именем Христовым средства к освобождению Святой Земли».

Кроме того, Папа Григорий объявил, что Собор призван повлечь «…преображение нравственности, каковая подверглась порче в силу грехов и духовенства, и народа же».

Изыскивая средства на крестовый поход, Папа постановил, что и сам он, и все его кардиналы будут ежегодно вносить на его нужды по шестой части своих доходов в течение шести лет. А всех епископов, священников и военные ордена призвал в это же время вносить специальную десятину. Все взыскания, коими облагались богохульства, поступали в фонд крестового похода. Исповедникам перед отпущением грехов предписывалось налагать епитимью деньгами, «…отдав деньги Святой Земле в расплату за грехи их». Церковную кружку надлежало разместить в каждом храме, а дабы собранные деньги пошли по назначению, каждая кружка должна была запираться на три ключа: «первый пребывал бы в распоряжении епископа, второй в распоряжении священника храма, а третий вверен в руки некой честной светской особы». Далее Папа повелевал «наставлять паству в отпущение своих грехов помещать то свое подаяние, на каковое сподобит их Господь, в оную кружку».

Далее, чтобы никто не избег обязанности внести хоть малую толику, Папа велел всем светским властям обложить свои земли «…малым налогом, каковой никому не в тягость, в отпущение грехов… дабы никто не мог уклониться от сострадания пагубному положению Святой Земли, никто не был освобожден от пожертвования». А с целью предотвращения случавшегося в прошлом использования фондов крестового похода для личного обогащения, Григорий пустил в ход угрозу строжайшей церковной кары. «Анафема» и отлучение [экскоммуникация] изначально отождествлялись с изгнанием или проклятием, но ко времени Собора она приобрела значение серьезнейшей формы отлучения, провозглашаемого в сопровождении всех причитающихся духовных обрядов. «Буде же сим благоразумным приуготовлениям касательно Святой Земли станут чинить препоны плутнями ли, по злому умыслу ли, мы отлучаем и предаем анафеме всех и каждого, кто сознательно воспрепятствует уплате сказанной толики – прямо или косвенно, гласно или тайно…»

Великий Магистр де Боже с интересом выслушивал изложение способов стяжания средств на крестовый поход, хотя на орден тамплиеров они не распространялись. Одной из главных причин, приведших его на Лионский Собор, было стремление заполучить часть этих средств для своего ордена.

Определив источники средств и отдав надлежащие распоряжения, Папа Григорий X обратил свое внимание на христиан, ведущих дела и с мусульманскими, и с христианскими пиратами: «Поелику корсары и пираты весьма препятствуют паломникам, путешествующим в сказанную [Святую] землю и из оной, захватывая их в плен и обирая их, мы обязываем предавать отлучению таковых, равно же их главных приспешников и помощников. Сим же запрещаем всякому под страхом анафемы вести с ними дела, соглашаясь будь то покупать у них или же продавать им что-либо».

Перейдя к проблеме продажи христианами военного сырья мусульманам, столь возмутившей Эдуарда Английского, Папа обрекает повинных на нищету и рабство. Их отлучение выводит их за рамки правила, запрещающего христианину обращать в рабство единоверца. «Сверх того мы отлучаем и предаем анафеме тех лживых христианских нечестивцев, каковые вопреки Христу и христианскому народу снабжают сарацин оружием и железом, каковые оные пускают в ход для нападения на христиан, а равно и лесом для их галер и прочих судов… [их] надлежит карать изъятием всего имущества, а самих предавать в рабство таковым, кто их пленил».

Теперь, когда вопросы о средствах и наказании военных преступников были улажены, крестовому походу были нужны люди, готовые принять крест и выйти на бой. Первым делом, как полагал Папа, следовало повелеть христианам Европы прекратить сражения между собой, чтобы все бойцы могли пустить в ход свое оружие и военное искусство в Святой Земле. «Посему повелеваем… повсеместно хранить мир между христианами во всем свете… шесть лет неукоснительно соблюдая соглашение о мире или твердом перемирии. Таковых же, кто ослушается, надлежит строжайше к тому понудить преданием означенных персон анафеме и наложением интердикта на земли оных». Угроза предания анафеме и даже само отлучение на деле в прошлом зачастую не могли помешать войнам между христианскими правителями, и посему Папа предупредил, что в наказание тем, кто «пренебрежет порицанием церкви», он может объявить светскую войну против «препятствующих делам Того, кто предан распятью».

Дознаватели уже поведали Папе, что посулами вечного блаженства более не побудить людей принять обет крестоносца, но Папе Григорию не оставалось ничего другого, как попытаться, ибо без людей не будет и крестового похода. «Посему, с верою во Всемогущего и силу благословенных апостолов Петра и Павла, ручаемся властью, вверенной нам Господом, всем таковым, возложившим на себя сей труд отправиться за море, дабы помочь Святой Земле, собственною персоною и за собственный счет, даровать полное отпущение грехов, в каковых означенные искренне раскаиваются и сознаются на исповеди, иже обещаем оным залог жизни вечной…» Тот же путь к спасению сулили и тем, кто не может отправиться лично, но пошлет «…достойных людей за собственный счет».