Поцелуй навылет - Фиона Уокер

— Хочешь сказать, ее убили?

— Боже мой, нет! — Феликс засмеялся. — Эта дура вышла замуж за австралийского фермера-овцевода. Сейчас у нее трое детей и прирученный динго в качестве домашнего любимца. Я считаю, что Дилан до сих пор не оправился после этого. Он тысячу раз просил Джейни выйти за него замуж, и она всегда говорила, что согласится, когда им исполнится по тридцать лет. Они родились в один день — Дилан придает этому очень большое значение. Но Джейни решила, что она станет женой фермера, и это превратило его в самого несчастного человека на земле.

Тема общего дня рождения заставила Фоби с болью подумать о Саскии. Их день рождения был в это воскресенье, виновато вспомнила она. Неожиданно она поняла, что больше часа беззаботно смеялась, даже не вспомнив об истинной причине своего нахождения здесь.

Феликс провел рукой по горловине ее серебристого трико.

— А ты делал кому-нибудь предложение? — шутливо спросила она, молясь о том, чтобы ее голос не прозвучал слишком резко.

— Тебе бы этого хотелось? — Он понизил голос и лукаво улыбнулся.

— Нет, спасибо. — Фоби отпрянула, понимая, что ее вопрос был не слишком удачным. — Я просто поинтересовалась.

Феликс приподнял подбородок, на котором пробивалась щетина, и почесал его обкусанными ногтями.

— Да, я делал предложение. На самом деле я даже был помолвлен, — пробормотал он, не глядя ей в глаза.

— Сколько раз?

Феликс рассмеялся.

— Странно, но у меня такое чувство, что ты уже знаешь ответ. — Он посмотрел на стол и начал вертеть в пальцах пустой бокал. — Дилдо уже посвятил тебя?

Фоби застыла от страха, понимая, что она выдает информацию, которую ей сообщила Саския.

— Это всего лишь вопрос. — Она небрежно пожала плечами. — Я уверена, что Дилан не скажет мне даже твой размер обуви, пока ты не дашь на это свое согласие. У меня такое чувство, что тебя никто никогда не бросал.

Феликс ухмыльнулся и дотронулся до воротника ее куртки.

— Это утверждение?

— Скажи мне сам.

Он пожал плечами.

— Нет, меня никогда не бросали. А что, ты собираешься дать мне отставку? Или ты хочешь дождаться того, чтобы бросить меня у алтаря, когда мы с Диланом во фраках будем смущенно обмениваться банальными замечаниями со священником?

У Фоби потемнело в глазах, когда она почувствовала неуклюжую иронию в его вопросе.

— Если бы я так поступила, что бы ты сделал? — Она пыталась сохранить легкий, непринужденный тон, но ей не особенно это удавалось.

— Наверное, напился и уехал бы за границу.

Взяв себя в руки, Фоби обольстительно улыбнулась:

— А если бы я шла к алтарю, одетая в несколько акров чистого шелка и со старыми голубыми подвязками, взятыми в долг, ты сделал бы то же самое?

Феликс рассмеялся:

— Как настоящий сукин сын. Хотя, сначала я хотел бы посмотреть на подвязки. — Он обнял ее за плечи. — Иди ко мне. Ты красивая, — просто сказал он, наклоняясь вперед, чтобы поцеловать ее.

— Нет, это ты красивый, — честно сказала Фоби, совсем не заботясь о том, как банально это прозвучало.

— Что это значит?

Тщеславный негодяй. Чего он от нее хочет? Подробного перечисления всех аспектов его великолепного тела?

Она наклонилась к нему и поцеловала его еще нежнее, чем он.

— Ты забавный негодяй, который все время приводит меня в ярость, — выдохнула она. — Это делает тебя красивым в моих глазах.

Фоби отодвинулась и увидела на его лице широкую улыбку.

— Я люблю тебя, — засмеялся он.

— Нет, не любишь, — ухмыльнулась Фоби.

На расстояние, которое Фоби и Дилан прошли за пять минут, ей и Феликсу потребовалось больше получаса. Они целовались на каждом углу, набрасывались друг на друга у каждой двери и задерживались перед каждым перекрестком. Они стянули сласти из киоска, работающего допоздна, и играли в классики на тротуаре, словно маленькие дети.

Они вели себя глупо, но Фоби блаженствовала. Дэн был слишком строг и слишком озабочен своим имиджем, чтобы целоваться на каждой автобусной остановке или позволить себе стащить яблоко с прилавка круглосуточного магазина.

Она всегда представляла Феликса таким же тщеславным, если не больше. Саския рассказывала, что ему были свойственны романтические прогулки рука об руку, во время которых они задумчиво смотрели друг другу в глаза, прислушиваясь к полночному бою часов. Этот хохочущий, забавный Феликс был для нее открытием. Она не думала ни о чем, кроме буйного удовольствия, от которого перехватывало дыхание и колотилось сердце.

Как ей хотелось, чтобы его поцелуи не были так восхитительны! Они наверняка избалуют ее и заставят потускнеть впечатление от поцелуев с Дэном.

При мысли о нем она оттолкнула Феликса.

— Что случилась? — Феликс крепко держал ее, положив подбородок ей на плечо. Затем он посмотрел на Фоби большими умоляющими глазами.

— Ничего. — Она взглянула на небо и обнаружила Большую Медведицу — единственное созвездие, которое она могла определить.

Несмотря на все попытки, ей не удалось избавиться от образа Дэна, возникшего у нее перед глазами. Он маячил среди звезд и посылал ей обаятельную улыбку. В последний раз она видела его неделю назад в той квартире, где она совершенно ничего не сделала — точно так же, как она ничего не сделала для того, чтобы найти работу и оплатить свои долги, растущие со скоростью снежного кома.

Ее жизнь была настоящим хаосом, и она еще больше усложнила ее своим согласием на предложение Саскии, выполнить которое оказалось намного сложнее, чем ей представлялось вначале.

Фоби знала, что люди, которые стремятся причинить боль другому человеку, почти всегда сами являются жертвами. Ее преследовали мысли о несчастливом детстве Феликса. Фоби терзало предчувствие, что их месть может привести к прямо противоположному эффекту и сделает Феликса жестоким вдвойне.

— Я люблю тебя. — Он провел рукой по шее Фоби и приблизил к себе ее лицо.

— Нет, не любишь. — Она закрыла глаза и отдалась поцелую, в котором растворились все ее беспокойные мысли.

32

Громкая музыка играла в пульсирующем ритме. Мелькали огни, вскрикивали люди, стекал пот. Извивающиеся тела на мгновение озарялись интенсивным разноцветным светом и вновь погружались в темноту.

Фоби ничего не могла поделать. Она наслаждалась каждой секундой. Танцевать с Феликсом было все равно что оказаться в раю. Она почти ничего не видела от капель пота, ее волосы намокли и слиплись, а серебристое трико сверкало, словно средневековая кольчуга.

Они касались друг друга бедрами и двигались в такт музыке.