Саша Черный. Собрание сочинений в 5 томах. Т.3 - Саша Черный

Русская молва. 1913. 13 апреля. По-видимому, об этом произведении идет речь в письме Саши Черного к А. М. Горькому, помеченному январем 1913 года: «В „Современ<нике>“ работаю. Дал пять сатир и нечто вроде статьи „О рекламе“» (Письма к Горькому. С. 25). …«тарарабумбия» — словообразование, пришедшее из пьесы А. П. Чехова «Три сестры», где Чебутыкин постоянно напевает: «Тарара… бум-бия… сижу на тумбе я…» Употреблялось для обозначения неотвязной бессмыслицы. «Арфы из шарфов» — весьма вероятно, что это претенциозное заглавие навеяно Г. Новицким, который в 1910 году выступил с манифестом «эолоарфизма» — «нового и совершенно оригинального направления в искусстве, опирающегося на интуицию как единственный критерий прекрасного и единственный путь для достижения абсолютной свободы художественного творчества». Печатать на обоях и оберточной бумаге… — В этих словах нет никакого сатирического утрирования. Одно из первых изданий кубофутуристов «Садок судей» (1910) было действительно напечатано на оборотной стороне обоев. Сплошь и рядом в своих изданиях авангардисты использовали бумагу грубой фактуры .…не считаясь с устарелым мнением Гоголя, высказанным в «Завещании» (п. 7). — Н. В. Гоголь просил книгоиздателей не публиковать при жизни и после смерти его портреты, кроме одного, признанного им удачным. …«беспокойная ласковость взгляда» — начальная строка стихотворения Н. А. Некрасова «Убогая и нарядная». …поговоркой о гречневой каше. — Имеется в виду поговорка: гречневая каша сама себя хвалит. …При рассылке даровых экземпляров критикам следует избегать одинаковых надписей. — Следует обратить внимание, что инскрипты самого Саши Черного, обращенные к собратьям по перу, характеризуются сдержанным лаконизмом и однообразием: «Многоуважаемому Аркадию Вениаминовичу Руманову от автора. Окт. 1913», «Алексею Максимовичу Горькому от автора», «Глубокоуважаемому Нестору Александровичу Котляревскому на добрую память от автора. Май. 1914». Лишь для тех, с кем установились дружеские взаимоотношения, Саша Черный находил несколько более теплые и нестандартные слова: «Дорогому Константину Ивановичу Диксону от сердечно любящего его Саши Черного». — «Высоко (!) уважаемой Марии Людвиговне Моравской от бывшего С. Черного. Окт. 1913» — «Многоуважаемой Любови Яковлевне Гуревич на добрую память от безработного пессимиста. Апрель, 1914» …придумать себе какую-нибудь гениальную внешность. — Двадцатый век внес новые формы общественного поведения писателей, позднее названные «театрализацией жизни». Коснулось это поветрие и внешнего облика писателей: «С легкой руки Горького были тогда в большой моде русские рубашки и поддевки. Носили их и Скиталец, и Андреев, и Арцыбашев и многие др. Кто не решался просто на рубашку, носил что-то вроде охотничьей куртки со складками (кажется, позже именно из нее родилась „толстовка“). Бородачи из поколения постарше предпочитали строгий сюртук. Носить просто пиджаки считалось как-то неудобным» (Хохлов Е. «Сатирикон» и сатириконцы // Рус. новости. Париж. 1950. 5 мая). …кинематографы обращаются только к тем авторам, которые получают не менее 500 рублей с листа. — Газетная информация тех лет позволяет персонифицировать некоторых авторов, запечатленных кинематографом: «Кинематографические фирмы уделяют сейчас значительный интерес русской литературной среде. Многие авторы запечатлены в своей домашней обстановке или на прогулке. На световой экран так попали уже: Куприн в Гатчинской обстановке с двумя собратьями своими — Будищевым и Тихоновым, Мережковский, Поликсена Соловьева (Allegro), Ясинский, Алексей Толстой, Ратгауз и др.» (Бирж, ведомости. Вечерн. вып. 1912. 22 октября). …выступления на литературных вечерах и чтение так называемых лекций. — По поводу «Эпидемии лекций» в подборке «Мысли великих людей о русской действительности» (по-видимому, принадлежащей А. Гликбергу — подпись: Собрал А. Г.) приводится цитата из В. Белинского: «О чем больше всего и везде читается публичных лекций? Разумеется, о словесности и языке, потому что ни об одном предмете нельзя так много говорить общих мест и учить других, не учась ничему и ничего не зная» (Утро. 1908. 17 ноября). …органические недостатки речи (пришепетывание, шепелявость, заикание и проч.) не должны служить препятствием… — П. Пильский пишет о зарождении трибунной или эстрадной поэзии: «До 1905 года писатели скромно хоронились в тени, избегали публичных выступлений и вытащить их на эстраду можно было с большим трудом. Это удавалось только устроителям благотворительных вечеров в пользу недостаточных студентов и курсисток. <…> если бы не 1905 год, принесший новую моду. Тогда на петербургской эстраде вдруг стали появляться поэты и писатели, читавшие публике свои произведения, зажженные самым неистовым революционным пафосом. В большинстве случаев с этих эстрад преподносились весьма громкие, но и очень бездарные вирши. Особенно прославился вертихвостый Тан-Богораз. Этот шепелявый и безголосый трибун заканчивал свое „агитационное“ стихотворение так:

И учредительный да здравствует собор!

Кроме всех других недостатков, Тан еще и картавил, а только в одной этой строке рычал три „р“, — легко себе представить смехотворный эффект таковых выступлений» (Пильский П. Нижегородский сноб // Сегодня. Рига. 1930. 18 апреля). …«Sic transit»… «Memento mori» — крылатые латинские выражения: «Так проходит мирская слава» и «Помни о смерти».

Современник. 1913. № 5. С. 298–300. …и вообще ни на кого не был похож. — Саша Черный на собственном опыте убедился, как нелегко преодолеть инерцию стиля, общепринятого и узаконенного в современных ему изданиях. В письме к критику, редакционному сотруднику «Современного мира» В. П. Кранихфельду он, споря, ставит свои вопросы и выставляет свои доводы: «Как развернуться дарованию индивидуально и полно, когда будут ставить ему рогатки и признавать в нем только то, что звучит „как у всех“? Ведь это к „благонамеренности стиля“ какой-то сведется. Зачем тогда и писать?» (ИРЛИ, ф. 528, on. I, ед. хр. 360, л. 3). …пользуясь сходством фамилий, выступал от его имени в провинции. — Эту особенность нравов литературного мира Саше Черному довелось испытать на собственном опыте. Еще будучи «сатириконцем», поэт вынужден был дать следующее «Необходимое разъяснение»: «Милостивый Государь г. Редактор! Очень прошу Вас огласить в печати следующее: из полученных мною писем от редакций „Восточной зари“ и „Сибирской мысли“ я узнал, что некто Александр Васильевич Соколов из СПБ-га предложил свое сотрудничество нескольким сибирским газетам и в течение 1910 года печатал свои стихотворения и фельетоны в газетах „Далекая окраина“, „Омский вестник“, „Восточная заря“ и „Сибирская мысль“ под псевдонимом… Саша Черный. Одновременно мною получено письмо от редакции „Рыбинского вестника“ с просьбой разъяснить, являюсь ли я тем самым лицом, которое предложило им сотрудничество и прислало свои стихотворения, подписанные псевдонимом „Саша Черный“?» (Сат. 1910. № 51. С. 4). Аферисты, пользовавшиеся именем Саши Черного, продолжали появляться и позднее, несмотря на «письма в редакции» и опровержения самого Саши Черного (подробнее об этом см. Иванов А. С. «Не упрекай за то, что я такой…» И Панорама искусств. Вып. 10. М., 1987. С. 382).

Народное эхо (Пятигорск). 1917. 6 июля. В качестве комментария, проясняющего в какой-то мере отношение Саши Черного к «технике» войны, могут служить мемуарные свидетельства А. М. Федорова, встретившегося с поэтом на фронте и запомнившего некоторые из его высказываний: «Мне кажется, что в войне вообще никто ничего не понимает, а у нас в штабе, где как будто должны были бы что-то понимать, по-моему, понимают меньше всего, хотя делают вид, что понимают что-то. <…> Ведь если бы на самом деле кто-нибудь понимал в войне, то есть по-настоящему думал о войне, то никакой войны и не могло бы быть. — „Ну, это уж Вы, так сказать, из другой оперы. Я думал, Вы имеете в виду технику войны“. — Да хотя бы и технику. Ведь в технику входит не одна только математика, химия да какая-то там сомнительная стратегия. Самое главное — это та стихия войны, которая к черту рушит и математику, и стратегию…» (Российский фонд культуры. Архив А. М. Федорова. Воспоминания о Саше Черном).

БУМЕРАНГ

Идея создания под обложкой «Иллюстрированной России» «независимого двухнедельника сатиры и юмора» «Бумеранг» (своего рода «журнала в журнале») принадлежит, вероятно, Саше Черному. У персонажа своего давнего стихотворения «Городская сказка» писатель заимствовал литературное имя. Под редакцией профессора Фаддея Симеоновича Смяткина вышло всего 13 номеров «Бумеранга» (с 1 мая по 1 ноября 1925 года). В последнем из них помещена прощальная передовица — «Профессор уезжает». Через несколько номеров в журнале появилось траурное сообщение «о скоропостижной смерти главного редактора „Бумеранга“ профессора Фаддея Симеоновича Смяткина, последовавшей в ночь на 27 октября в задней комнате бистро „О рандеву дез апаш“ от систематического злоупотребления им „водка рюсс“ и „аперитив франсе“».