В тени пророчества - Сергей Кусков

Я попытался выйти в обычный мир, чтобы быть вне ее досягаемости, но что-то оборвалось. Руки, схватившие за грудки, не давали сделать этого, напрочь отрезая от внешнего мира. Вот тут мне стало поистине страшно!

Девочка? Подросток-балагур и приколист, в шутку ли, нет ли, пытающаяся меня соблазнить? Да это же ДЕМОН, Мишутка! А ты забыл об этом. Хотя давал слово этого не делать…

— Спокойно, подруга! Руки убери! — раздался мягкий и властный голос у Эльвиры за спиной. Та резко отпрыгнула в сторону и произошло… Не знаю, как это правильнее описать. Если чисто технически — в ее руке появилась штуковина, которая полыхнула красно-оранжевым, осветив все вокруг на добрых двадцать метров. Если же эмоционально…

А если эмоционально, в ее руке неожиданно появился меч. Большой и красивый полуторник с шикарным эфесом. И этот меч… Нет, даже не светился. Он горел! Именно, горел красно-оранжевым пламенем. У меня был такой в линейке, у моей эльфийки, только синий. Но в игре он просто светился, а тут…

Вокруг меча во все стороны расходились волнами эмоции. Эмоции страха, боли и страдания. Безысходность жизни, конец которой предрешен. Безысходность существования. Боль утраты. Просто боль… Люди вокруг, хоть и не видели нас, но шарахнулись во все стороны. Хорошо, что вечер, стемнело, и их было не много, компашка из троих чуваков с гитарой, да парочка влюбленных. Но они отпрыгнули прочь, как будто за ними кто-то гнался, а отбежав на те самые двадцать метров, стали оглядываться, не понимая, что их так могло напугать.

— Что, курица? В игры играете? Поиграем по крупному?

— Успокойся, не дури. — в руках у Консуэлы появился такой же меч, только светящийся… Пардон, горящий в бело-голубом чистом пламени. Казалось, что эти клинки сами состоят из пламени, но одновременно с этим, сгорают в собственном огне. Я стоял завороженный, не в силах оторвать глаза от такой красотищи.

— Что еще вы ему натрепали?

— Не дури, девчонка! Если бы мы хотели, сделали бы иначе, по-другому.

— Я не верю тебе, пернатая. Я вообще вам не верю.

— Это твое право. Но советую тебе успокоиться и взять себя в руки. А то как ребенок! Железяками размахиваешь! Глупо!

Эльвира долго стояла, задумавшись. Потом меч исчез. Следом исчез меч Консуэлы. Элли повернулась ко мне:

— Извини. Я не сдержалась. — Извинением в ее словах не пахло. — Джонатан Гордон — иезуит, приговоривший меня к смерти и предательству. Теперь понимаешь?

Я понимал. Что видения — правда. А еще я понимал, насколько человечной была ее реакция.

— В своем ордене был, как принято говорить, антикризисным менеджером. Специалистом по нестандартным ситуациям.

Я кивнул, все еще не выйдя из ступора.

— Мне надо успокоиться. — Все величие демона моментально испарилось, пентограмма погасла. Передо мной вновь стояла самая обычная девочка — подросток, только с симпатичными рожками и хвостиком, в серебряных башмачках. А потом исчезла и она.

— Миша, на будущее, никогда не дразни демона. Хорошо?

«Федеральная автострада «Кавказ»» — гордо гласила карта. Впрочем, на указателе написано было просто и лаконично: «Ростов» на синем фоне. И стрелка.

Она мчала, вдавив педаль газа в пол, на всю катушку пользуясь ведьминским чутьем, обгоняя нечастые вечерние машины. Спидометр давно зашкалил за сто двадцать, но сколько именно показывал — ей было не интересно.

Что-то не давало покоя. Что-то было неправильно. Вика? Темноволосая девочка? Да, и она тоже. Но не только. Что-то еще…

Она крутанула руль, протискиваясь между двух идущих бок о бок иномарок.

— Придурок! Блин! Понарожают, а ты теперь мучайся! — орал вслед водила в одной из них, расстояние до которой в момент прохода было всего пятнадцать миллиметров, а потом вираж и уход на другую полосу. Как бы он матерился, если бы знал, что за рулем женщина?!

Но ей было наплевать на мнение мирян. У нее есть цель. Теперь уже не задание, просто цель. И она будет идти к ней так, как будто это очередное задание — четко, быстро и бескомпромиссно.

— Вот …ство! — ругнулась Настя, выворачивая руль и вдавливая в пол педаль тормоза, а затем опять меняя ее на газ. Машина сделала поворот на сто восемьдесят градусов, боком вылетев через сплошную на встречную полосу, аккуратно в нее вписавшись.

— Ненормальный! — покрутил у виска все тот же водитель. — Понакупают, блин, права, уроды всякие!..

Руку жгло. Ту руку, которая брала телефон. Под кожей бегали мурашки.

— Идиотка! Какая идиотка!

Затем мотор заколдованной «Ауди» взревел и машина за несколько секунд набрала такую же скорость. Только мчалась в обратную сторону.

— Что там?

— Ща узнаем… — лейтенант Прохоренко вышел вперед с намерением тормознуть зарвавшегося водилу. Это не «блатной», «своих» они всех знают. Либо не местный, либо полный идиот. Да этот придурок прет не снижая скорости в пределах прямой видимости поста! Ну нахал!

— Все нормально, все нормально… — повторяла Настя, глядя на милиционера ведьминым взором.

Гаишник взял под козырек

— Кто это? — высунулся напарник.

— Все нормально. — Ответил лейтенант Прохоренко. Кто это был — он не знал, но был твердо уверен, что кто-то «свой».

Человек, высокий суховатый мужик, чем-то смахивающий на индуса… Хм… Опорожнял желудок в Кубань, перегнувшись через ограду набережной. Ну и что, спрашивается? Подумаешь, мало ли на набережной «синяков»? В конце концов, вот она, зона отдыха. Пруды, парк, лесочек, речка. Сам бог велел тут принимать на грудь. Но скользнув взором по нему еще раз, я заинтересовался: мужик опорожнялся в подпространстве.

— Эй, все нормально?

Тот поднял на меня усталые изможденные глаза. Под ними явно просвечивались синяки, какие обычно бывают при крайней степени переутомления. Алкоголем от него не несло совершенно, но я не был уверен, что в подпространстве вообще существуют запахи. Это действительно был индус, как по ящику показывают, только одетый в джинсовку. По возрасту я бы дал ему лет тридцать пять — сорок. Он непонимающе на меня уставился.

— Я говорю, командир, все в порядке?

Тот кивнул. Потом тихо-тихо прошептал:

— Помоги…

Ну вот, повезло же вляпаться! Встретить едущее в Ригу привидение! А то всяких киллеров и колдунов мне мало!

И что теперь делать? До кладбища его вести?

— Она… — он указал рукой на виднеющийся невдалеке мост. — Помоги, я не могу больше бороться. Она меня не слушает.

— Кто она? Не понял, что сделать?