Попутчики (СИ) - Авербух Наталья Владимировна

— Что вы задумали, Серый? Взять штурмом Сетор?

— Не Сетор, — отозвался оборотень. — Едем.

— Как вы мне надоели…

— Ничего, Большеногая, ничего. Это пройдёт.

Врени послушно пошла за Виром. Сбежать можно и позже, рано или поздно она что-нибудь придумает.

Недалеко от деревни, у дороги были привязаны две лошади.

— Садись на пегую, — коротко приказал оборотень, забывая, что Врени едва что-то видит при тусклом лунном свете. Но выбирать не пришлось, Вир вскочил на коня и Врени нехотя взгромоздилась на припасённую для неё лошадь. Когда-то давно, когда она жила в деревне, ей, конечно, приходилось ездить верхом, и даже без седла, но это было давным-давно, в детстве, да и отличались деревенские лошадки от тех коней, которых приготовил оборотень.

— Как они тебя не боятся? — не удержавшись, фыркнула цирюльница.

Вир засмеялся.

— Куда бы я годился, если бы от меня животные шарахались? Поехали, Большеногая, к утру надо быть под Сетором.

— Будьте вы все прокляты, — выдохнула Врени и пустила свою лошадь за Виром.

На востоке забрезжило утро, когда Вир пустил своего коня шагом. Лошадь Врени, которая не столько подчинялась всаднице, сколько шла за товарищем, и теперь последовала его примеру. Врени устало оглянулась. До этого она прилагала все усилия, чтобы удержаться верхом, и не смотрела по сторонам. Сейчас дорога пролегала мимо полей вокруг пологого холма, чья верхушка поросла кустарником. Где-то неподалёку шумела река. Если они возвращались к Сетору, значит, они приехали к одной из его деревень. Вир поднял руку, не то призывая к вниманию, не то приказывая остановиться, и коротко рыкнул. Кони остановились.

— Что стряслось, Серый? — пробурчала Врени.

— Заткнись, — через плечо бросил он. От оборотня прямо-таки исходило напряжённое ожидание. Раздался резкий свист и стрела вонзилась в землю прямо перед копытами лошади Вира. Оборотень успокоил лошадь и, привстав в стременах, прокричал:

— Увар! Мне нужен Увар!

Ответа не последовало, но Вир спешился. Врени сползла со своей лошади, потрепала животное по шее.

— Что это было? — спросила она. Вир наклонился, подобрал стрелу.

— Видала?

— Чего? — грубо ответила она. — Стрела и стрела.

— Не из самострела пущена, — пояснил оборотень. Врени пожала плечами.

— Не знаю, куда ты меня затащил, да только тебе тут не рады.

— Дозорный, — пояснил Вир. — На холме ждал. Лагерь по ту сторону.

Цирюльница поперхнулась.

— Какой лагерь?!

— Узнаешь, — усмехнулся оборотень.

Они ждали довольно долго, но вот оборотень повернул голову. Из-за холма — с другой стороны, чем ожидала Врени, появился человек, одетый так диковинно, что цирюльница удивлённо заморгала. Невысокий — немногим выше брата Полди — крепкий, с бледным лицом, сплошь покрытым волдырями, он был одет в зелёную куртку с разноцветными заплатами, перепоясан поясом, концы которого свисали ниже колен, обут в красные сапоги из тиснёной кожи. За пояс был заткнуты длинный нож и топорик. А на голове у этого человека красовалось что-то вроде чёрного колпака, небрежно обмотанного небесно-голубым шарфом.

— Вот и ты, — обрадовался Вир. — Пока тебя ждали, твой человек мне чуть глаза не выбил.

— Тебе? — хмыкнул Увар. — Если кто и сможет, так точно не Иргай.

— Иргай? — переспросил оборотень.

— Да… — неопределённо махнул рукой Увар. — Привезли с собой. Увидишь ещё.

— Может, и увижу, — медленно ответил Вир. — Рассказывай.

— А что рассказывать? — пожал плечами Увар. — Шли мимо Ранога, встали здесь, как ты велел. Ждём.

— Из деревни приходили к вам? Или из города?

— Да как не приходить. И стража, и крестьяне. Всем сказали, что мы тут заказчика ждём. Задаток-то получили, только накладки, так что закупимся туточки и уйдём вскорости. А к кому нанимались, так про то болтать не приучены. Крестьянам-то дела нет, мальчишки только возле наших ребят увиваются, с нами уже пяток просились. Стража подольше задерживается, но мы ничего худого-то не делаем. Я парням-то сказал, как ты велел, чтобы ни курёнка не тронули.

— И как?

— Да за трёх заплатил уже, — пожал плечами Увар. — И за погреба два. Мужики-то, небось, диву даются, что за святоши тут окопались, за всё платят. Но раз ты велел…

— Ничего, скоро уйдёте, — заверил Вир.

— Добро, — кивнул Увар. — А это кто с тобой? Уж не к нам ли привёл?

— А если и к вам?

— Бабу? — сплюнул Увар. — Добро б красивую. Забирай обратно, мне своих хватает.

— Да ты с востока гарем привёз, — засмеялся оборотень, делая Врени знак промолчать.

Увар снова сплюнул.

— Если бы! Ребята мои… Эх! Ты ж их знаешь. Уж Агнета ругалась, ругалась…

— Как она поживает? Куда ты её дел? Или с собой взял?

— Да куда её денешь? — безнадёжно махнул рукой Увар. — К родне не отправишь, с собой не возьмёшь. В Раноге пристроил, вроде, хорошо, да и в городе она не первый раз. К гильдии заглянул, обещал кой-чего, ежли что не так у них выйдет. А у нас нынче матушка Абистея всяким таким заведует. Только она эту к себе не возьмёт, не проси.

— Кто? — устало спросил Вир.

— Мать Иргая, — пояснил Увар.

— А. Ну так не вороти нос. Я тебе лекаря нашёл, а ты кочевряжешься.

— Это? — спросил Увар, смеривая цирюльницу взглядом. — Она, что ли, цирюльник?

— Хороший, — с нажимом произнёс оборотень, подталкивая Врени в спину.

— Ну, тебе виднее… она хоть… не из ваших?

— Шкуру менять не умеет, — коротко отозвался Вир.

— И то ладно. А то, не прими к сердцу, Серый, но тебя одного за глаза хватит. А уж Харлан с сыновьями, они ребята нервные. Иргай — как раз один из них. У них там строго. Чуть кто не такой, сразу в реке топят.

— Учту, — пообещал Вир. — Ничего, Большеногая не из таких.

— Ладно, беру, — пожал плечами Увар. — Нам выбирать не приходится. Заглянешь?

— Нет, я в Раног. Утром, — он хмыкнул, — наниматель проснётся, хочу быть рядом.

— Ну, иди, иди, — пожал плечами Увар. — Если что, скажи ему, мы-то хоть сейчас выступим. Эти, которых ты приводил, с книжечками, всё устроили, даже телеги куда-то перегонят, и денег отсыпали. Теперь уйти б поскорее, пока они не передумали.

— Не передумают, — засмеялся Вир, хлопнул Увара по плечу, вскочил на коня и ускакал.

Врени осталась глядеть ему вслед. Привёл, оставил и ушёл. Увар громко свистнул. С холма скатился молоденький парнишка, одетый ещё более причудливо, чем Увар. Те же сапоги, тот же пояс, но куртка — не куртка, а что-то подлиннее и из-под неё ещё высовывается рубаха, расшитая по краю незнакомым узором. Ещё страннее были длинные вислые усы и налысо обритая голова, на которой торчала только одна прядь. Парнишка оглянулся, подобрал с земли шапку, такую же небесно-голубую, как шарф главаря, и нахлобучил себе на голову.

— Возьми её коня, — кивнул Увар и добавил что-то на незнакомом языке. — Это наш новый лекарь.

Мальчишка смерил её презрительным взглядом и ответил на том же языке, увернулся от оплеухи и схватил коня под уздцы.

— Поговори у меня тут, — сплюнул Увар. — Пошли, Большеногая. Устала небось.

Они обогнули холм и Врени увидела походный лагерь, раскинувшийся на берегу реки. Целые улицы из шатров небелёного полотна. Ограда из сцепленных оглоблями телег. Лагерь спал, только с краю кто-то колол дрова.

— Вот тут живём, — кивнул Увар. — Тебе, небось, спать хочется? Я Серого давно знаю, он забывает, что людям отдыхать надо. Сам-то двужильный.

Он оставил её, подошёл к самому маленькому шатру, откинул полог и что-то крикнул на чужом языке. Оттуда раздался раздражённый женский голос. Увар ответил, ему возразили, тогда Увар сплюнул и отошёл к другому шатру. Сказал несколько слов, потом отступил и принялся ждать. Наконец, полог откинулся и оттуда вышла высокая полная женщина, одетая ещё чудней, чем Увар и Иргай. На ней были кожаные туфли с изогнутыми носами, короткое платье на две ладони ниже колена, из-под которого торчали диковинные просторные штаны, перехваченные у щиколоток. Вокруг талии у женщины была повязана… наверное, это было юбкой. Три узких полосатых полотна, пришитых к шёлковому поясу. На голове женщины была высокая шапка, обвязанная белым шёлковым шарфом.