Том 6. Дураки на периферии - Андрей Платонов

Комната Жени.

Женя и Безгадов.

Голоса за дверью.

Стук нескольких рук.

Затемнение.

Тишина. Сумрак.

Комната Жени.

Стол с истраченной закуской, с пустыми бутылками вин, обычный беспорядок после гостей.

Кровать Жени: на ней тесно спят трое — Женя, Степан и Безгадов — мальчик посредине, муж и жена по краям.

В окне — заря ясного будущего дня.

Безгадов шевелится во сне и вываливается из-под одеяла на пол.

Лежит в белье на полу, не проснувшись.

Спит.

Затемнение.

На кровати спит один Степан.

Около кровати маленький столик: на нем готовый детский завтрак — булка, масло, бутылка молока, стакан кофе; на этом стакане листок бумаги — записка.

Стучат в дверь.

Степан спит.

Стучат второй раз.

Дверь приоткрывается.

Заглядывает почтальон.

Осторожно входит.

Кладет газету на стол.

Видит спящего ребенка.

Подходит к постели.

Осторожно гладит его рукой по голове.

Берет записку со стакана.

Читает.

Записка печатными буквами:

«Милый Степ! Ешь все обязательно. Захочешь еще — найдешь в шкафу. Мы на работе. Принесу книжки и игрушки. Сходи погуляй немного. Твоя мама Женя».

Кладет записку обратно.

Берет бутылку молока.

Пьет половину бутылки.

Ставит ее обратно:

— Ужасно много оставляют ребенку. Обкармливают детей!

Вынимает из закоулков сумки старые, погашенные марки.

Кладет их на столик, где завтрак:

— Пускай играет — ум развивает. По маркам все видно — где фашизм, где коммунизм, где посредственно.

Уходит.

Вестибюль кинотеатра: кассы, очередь лю-дей за билетами, рекламные афиши, дверь в кабинет директора, окошко администратора.

Среди публики группа: Катя Бессоне-Фавор, Константин Неверкин и еще трое их товарищей: двое юношей, одна девушка. Между ними какое-то разногласие.

Катя Бессоне и Неверкин спорят и ссорятся.

Катя отходит от Неверкина.

Она становится к окну администратора — спиной к зрителю.

Говорит туда.

Отходит.

Стучит в дверь директора.

Входит в его кабинет.

Кабинет директора кинотеатра изнутри.

За столом директора — Безгадов.

К столику подходит Катя Бессоне.

— Здравствуйте! Дайте мне, пожалуйста, билет.

Безгадов (рассеянно): Билет в кассе… А вы кто будете?

Катя: — Да просто так — никто. Я девушка.

Безгадов: — Девушка! Смотря какая — знатная или нет?

Катя (печально): — Нет: я обыкновенная.

Безгадов: — Обыкновенная?! Что же так — пора уж знатной быть.

Катя: — Я хотела, но не велят. Я хотела прыгнуть с десяти тысяч метров, только у меня сердце болит. Раньше оно не болело.

Пауза.

Безгадов сосредоточенно, даже глубокомысленно занимается.

Катя стоит, берет со стола бланки пропусков, рассеянно отрывает один бланк, держит его в руке.

Безгадов (вспомнив о посетительнице): — Сердце болит?! Пусть перестанет и не болит.

Катя: — Не может. Оно любит и ослабело.

Безгадов, кратко икнув:

— Любит? Напрасно. Кого?

Катя: — Так — одного. А он нечаянно разлюбил меня.

Садится у стола.

Боится заплакать: морщит лицо в усилии, чтобы оставить его равнодушным.

Безгадов протягивает к ней руку через стол: не достает.

Берет линейку.

Линейкой дотягивается и гладит ей волосы этой линейкой.

Стук в дверь.

Безгадов (рассеянно): — Да-да!

Бросает линейку.

Показывается Константин Неверкин.

Является к столу.

Неверкин: — Товарищ директор! Там билеты все проданы, остались одни откидные стулья — скажи, пожалуйста, чтоб их продавали.

Катя (кротко): — Костя! На тебе контрамарку.

Отдает ему листок из рук.

Неверкин (беря контрамарку): — Четыре же нужно!

Катя: — Пять! Я — пятая.

Безгадов: — Откуда вы, черти?

У Кати льются слезы, но она храбро глядит на Безгадова преувеличенно открытыми <глазами>, точно ничего не случилось.

Неверкин стоит с чуждым, равнодушным видом.

Катя: — Товарищ директор! Это — Костя: он меня не любит.

Неверкин: — Нет, нипочем!

Безгадов: — А почему?

Неверкин: — Вопрос!! Мировоззреньем не сошлись.

Безгадов: — Дайте пропуск: я напишу два места.

Катя: — Нам с Костей?.. Спасибо!

Неверкин дает листок.

Безгадов берет и пишет:

— Не с Костей, а с Ваней. Мне нравится ваше мировоззренье.

Отдает пропуск Кате.

Та берет его.

Безгадов: — Ступайте в зал. Я сейчас приду.

Катя встает, неуверенно движется к двери, быстро пудрит личико, уходит.

Безгадов закрывает стол ключами.

Неверкин стоит озадаченным, напрягая лицо и лоб для размышления.

Безгадов выходит из-за стола, берется за выключатель.

Неверкин: — А я?

Безгадов: — А вы завтра на дневной сеанс придете.

Тушит свет.

Уходит.

Остается силуэт Неверкина.

Неверкин: — Ну и гад!.. Во картина — боевик в одной серии!

Затемнение.

Ночь. Из московского кинотеатра выходит поток людей.

Из потока отделяется Безгадов под руку с Катей.

Они уходят по тротуару,

Безгадов низко склоняется к лицу Кати.

Из подъезда дома, где живут Безгадовы, выходит Степан с маленьким чемоданом в руках.

Глядит направо-налево по улице.

Направляется по тротуару, мимо сотен спешащих людей.

Он идет медленно.

Останавливается.

Внимательно всматривается в лица всех пожилых людей — мужчин и женщин:

— Все чужие ходят: отца — матери нету. Беда, да и только!

Идет неуверенно далее.

Голос Жени:

— Степа!

Она бежит через дорогу.

Степан останавливается.

Свистки милиционеров.

Бегут два милиционера к Жене.

Женя хватает на руки Степана.

Милиционеры подбегают к матери и сыну.

Женя стоит, держа на руках Степана.

Милиционеры останавливаются около нее,

улыбаются и отдают честь.

Женя несет Степана на руках.

Женя: — Ты куда собрался?

Степан: — По своему делу.

Женя: — По какому своему?

Степан: — Отца-мать искать.

Женя: — Зачем? Ведь я твоя мама.

Степан молчит, потом:

— А отец где? Одной матери мало.

Женя: — Он на работе, скоро придет… Ты что? — ты соскучился, ты плакал по мне?

Степан: — Никто не плакал. Я чемодан в дорогу собирал… Харчи накладывал туда.

Дом Жени.

Около подъезда стоит одна Катя Бессоне.

Женя опускает сына на тротуар.

Степан смотрит на верхние этажи дома.

Свет в окне на третьем этаже.

Степан: — Отец пришел. Свет горит, а я потушил.

Степан входит в подъезд.

Женя идет за ним.

Свет в окне на третьем этаже.

Свет гаснет.

Катя прохаживается по тротуару.

Из подъезда поспешно вырывается Безгадов, в то время как рука Жени удерживает его и на мгновенье показывается сама смеющаяся Женя и затем она скрывается в подъезде.

Безгадов идет рядом с Катей, тяжело дышит, говорит Кате:

— Я обязан был мамочке сказаться, что я еще погуляю.

Катя, беря Безгадова под руку: — А может, детишкам?

Безгадов: — Не надо пошлости!

Идут под руку.

Безгадов вдруг освобождает свою руку от Кати.

Сует руки в карманы.

— Я кажется спички забыл.

Темное окно на третьем этаже.

Вспыхивает свет.

Катя и Безгадов.

Катя: — Вы же не курите!

Безгадов: — Ах да! Я ведь бросил.

Освещенное окно третьего этажа.

В окне появляется лицо Степана.

Степан озирает улицу.

Появляется фигура Жени в окне.

Женя отворяет окно.

Женя и Степан, улегшись на подоконник, глядят на улицу, вослед Безгадову и Кате.

Степан кричит (видно под движению рта) неслышные слова — «папа, иди домой, стервец!»

Безгадов и Катя в лицо.

Безгадов слышит слова, падающие на него из воздуха: «папа… стервец!»

Катя не слышит или не понимает этих слов.

Вдали — позади идущей пары — видны две головы — Жени и Степана, глядящие вслед Кате и Безгадову с высоты третьего этажа.

Безгадов, освобождая руку от Кати:

— Пойду вернусь за спичками, я опять захотел курить.

Катя: — Вредно же. Потерпите, пока меня провожаете. Неужели трудно?

Безгадов (мужественно): — Нет, легко.

Проходят, не оборачиваясь.

Новый дом. Цветник, освещенный откуда-то электричеством.

Стоят Катя и Безгадов. Он держит ее руки в своих.

Катя: — Значит, вы меня так сразу и полюбили?

Безгадов (убежденно): — Враз.

Катя: — Ну ладно, любите, не забывайте. Спокойной ночи.

Вырывает свои руки.

Бежит в подъезд.

Безгадов: — Подождите. Когда же мы с вами встретимся… Катя!

Катя (оглянувшись): — Когда-нибудь… Когда в кино приду. Исчезает в подъезде.